Пусть внимание Сяо-Фаня большей частью занимали как битва, так и наблюдение за поразившим его мечным мастерством Чжо Жэньцином, он успел заметить движение, направленное к нему со стороны клана Восьми Триграмм, что, несомненно, спасло ему жизнь. Шан Хэмин, негласный вожак вторгшихся в Удан, решил ввести в бой резерв - себя и сыновей, чтобы склонить, наконец, чаши весов битвы в свою сторону. Свой целью хитрый старец выбрал Ван Фаня, что все ещё сдерживал немалую часть младших семейства Тан непрерывным градом пальцевых техник. Троица воителей клана Восьми Триграмм приземлилась рядом с юношей, и незамедлительно набросилась на него.

Пусть Сяо-Фань и был готов к этому их маневру, он не питал иллюзий о своей способности противостоять трем опытным воителям, один из которых был мастером, создавшим собственные стили для сабли и ладони. Зло скривившись, он сделал единственно возможную в его положении вещь.

- Юэсюань, Цзи, помогите! - вскричал он, с трудом отражая сыплющиеся на него удары.

- Что, мальчишка, боишься? - язвительно протянул старший сын семьи Шан. - Трижды кланяйся земно, и назови меня “уважаемый старший”, и, так уж и быть, я не стану тебя убивать, а всего лишь покалечу.

- Прости, я не расслышал, как-как мне тебя назвать? - ответил Сяо-Фань, кое-как уклоняясь от двух сабель, и принимая на технику Золотой Рубашки сдвоенный удар ладоней.

- Уважаемый старший, - раздраженно повторил Шан Чжунши.

- Молодец, младший, молодец, - вымученно улыбнулся ученик Уся-цзы, отступая от угрожающих ему сабель. - Больше уважения в голосе, когда обратишься ко мне в следующий раз, но покамест сойдёт и так.

Старший сын Шан Хэмина зло зарычал, осознав, на какой детский трюк попался, и насел на Ван Фаня с удвоенным пылом. Тот вынужденно отступал, терпя все новые и новые раны от сабель, и тупую боль от ударов ладоней. Оба брата Шан взялись него всерьез - клинок Чжунжэня пластал воздух, все чаще достигая тела Сяо-Фаня, и проникая сквозь его защитные техники. Предплечья и торс ученика Уся-цзы уже украсились множеством порезов. Пусть кровь из них бежала крайне неохотно, сдерживаемая целительской техникой метода Сяояо, юноша чувствовал, как эти неглубокие раны понемногу выпивают его силы. Чжунши же осыпал Ван Фаня быстрыми ударами ладоней, усиленными внутренней энергией, ограничивая подвижность юноши, и подводя под удары сабли брата. Сяо-Фань до сих пор был жив только потому, что сильнейший из атакующей его троицы, Шан Хэмин, был настроен поиграть с юношей, словно кот с мышью - старец атаковал вполсилы, стремясь наносить болезненные раны вместо калечащих либо смертельных.

Помимо воли, ученик Уся-цзы отметил особенности семейных стилей клана Восьми Триграмм. И сабельный метод, и рукопашный, были сходны как между собой, так и с другим боевым искусством, основанным на постулатах даосского учения - Кулаком Великого Предела. Все три стиля были похожи внешне, основываясь на круговом перемещении, и непрерывных, плавных движениях, но там, где созданный Чжан Саньфэном кулачный стиль был спокойным и гармоничным, побеждая силу без напряжения, и одолевая скорость без спешки, приемы как Ладони Восьми Триграмм, так и родственной ей сабельной техники дышали неприкрытой агрессией. Их видимое спокойствие могло в любой момент смениться взрывной скоростью молниеносной атаки, а неспешное круговое движение способствовало коварным ударам с неожиданных направлений. Отступая под сыплющимся на него градом ударов обоих боевых искусств Восьми Триграмм, Сяо-Фань не мог не оценить их безжалостную действенность.

Давление на младшего ученика Уся-цзы неожиданно ослабло ровно втрое - в бой вступили его старшие. Гу Юэсюань пущенной из баллисты стрелой врезался в Шан Хэмина, тесня пожилого воителя. Коварный и быстрый сабельный удар снизу встретил было его атаку, стремясь располовинить Юэсюаня от паха до ключиц. Старший ученик Уся-цзы безразлично принял лезвие на голую руку, отшвырнул его в сторону, и нанес невредимой ладонью мощный удар, отбросивший Шан Хэмина прочь. Ван Фань устало улыбнулся - техника шаолиньской Золотой Рубашки надежно хранила Гу Юэсюаня, позволяя ему отражать атаки даже сильных воителей.

Шан Чжунжэнь сошелся в яростной рубке с Цзин Цзи. Поначалу, расхоложенный безнаказанными атаками на Сяо-Фаня, младший из братьев Шан вынужденно отступил под натиском Цзи, спешно перестраиваясь на более оборонительную манеру боя, но вскоре прекратил отход. Его мощные и быстрые удары, наносимые с неожиданных углов, заставляли Цзи уделять больше внимания защите, а особенность сабельной техники Восьми Триграмм - хваты и позиции клинка, не отпускающие саблю далеко от тела, - позволяла с легкостью переходить от атаки к защите, и взрываться неожиданными контрударами. Второй ученик Уся-цзы только обрадовался такому сложному противнику, взявшись за него с удвоенным усердием - меч и сабля рыжеволосого воителя размывались в воздухе от скорости, снова и снова пробуя технику Шан Чжунжэня на прочность.

Сяо-Фань удовлетворенно выдохнул, пользуясь временным отступлением Шан Чжунши для короткой передышки. Старший сын Шан Хэмина решил разорвать дистанцию, чтобы оценить изменившееся поле боя, и на мгновение замер в задумчивости, переводя взгляд со сражающихся отца и брата на только что безнаказанно избиваемого противника. Ван Фань решил помочь ему с решением, кого атаковать.

- Что же, младший, настало время поучить тебя манерам, - с широкой улыбкой обратился он к старшему из братьев Шан. Юноша нарочито медленно и напоказ размял кулаки, и повел могучими плечами. - Прятаться за спиной у папочки ты больше не сможешь, а значит, никто не помешает мне объяснить тебе необходимость уважительного обращения с людьми, - он неспешно двинулся к своему противнику. Тот, впрочем, не показывал страха.

- Ты думаешь, мне нужна чья-то помощь, чтобы вбить в твою пустую голову понимание твоего истинного места в мире, мусор? - с гнусной улыбочкой протянул Шан Чжунши.

- Да! - радостно перебил его Сяо-Фань. - Именно так я и думаю! Боюсь, без помощи ты и мусор не одолеешь, младший, не то, что меня. Ничего, сейчас твой уважаемый старший будет тебя наставлять, - и он, не медля, набросился на своего кипящего от злости врага.

Шан Чжунши не растерялся, уклонившись от сокрушительного удара из стиля Кулака Ваджры, и уведя в стороны мягкими блоками град непрерывных атак Кулаком Архата. Его контратака пропала втуне, бессильно соскочив с недвижной защиты Золотой Рубашки. Сяо-Фань не смог воспользоваться этой оплошностью - Чжунши ускользнул от ответного удара, извернувшись гибким ужом. Но пусть этот ловкий уход и спас его от тройки мощных ударов в корпус, он открыл старшего из братьев Шан для иной атаки. Ван Фань применил прием, некогда использованный Гу Ши, и весьма болезненно разъяснивший ученику Уся-цзы всю действенность Кулака Великого Предела. Он просто и безыскусно пихнул Чжунши в бок и спину обеими руками, вложив в это движение усилие, идущее от ног и бедер. Тот рухнул навзничь, впечатавшись лицом в утоптанную почву, и закашлялся от поднятой падением пыли. Сяо-Фань, не сдержавшись, отвесил ему крепкий пинок, что протащил старшего из братьев Шан по грязной земле. Тот кое-как поднялся, держась за бок, и вперил пылающие яростью глаза в своего противника. Измазанное землей лицо, впрочем, делало его свирепый оскал скорее нелепым и смешным, нежели страшным.

- Ай-яй-яй, младший, мои наставления не идут тебе впрок, - язвительно выдал Ван Фань. - Ты не только не приобрел в вежливости, но и потерял в чистоплотности! Что за неприглядный вид нищего-замарашки? Ты решил бросить родной клан, и податься в ученики к уважаемому Кэ Сянлуну?

- Я убью тебя, - прошипел Шан Чжунши, багровея от злости.

- И снова ты показываешь свои отвратительные манеры, младший, - состроил постное лицо Сяо-Фань. - Но я - великодушный старший, и помогу тебе, вместо наказания. Искалеченные нищие вызывают больше жалости, и получают больше милостыни. Думаю, сломанной руки тебе хватит для безбедной нищенской жизни, - он бросился на своего противника, ускоряясь техникой шагов.