— Вы знаете, Ашур Соломонович, но в последнее время я чувствую себя не то чтобы несчастным… Все, что меня окружает… Все, что я сделал… Оно… Оно не настоящее… Чужое! Понимаете, — сбивчиво рассказывал я, — раньше все рассуждения о счастье, о совести, о чести я считал розовыми соплями никчемных людишек, «терпил» — как их называет один из моих друзей, так ничего и не добившихся в жизни. Деньги, слава… Единственное, что меня не интересовало — это власть. Я обустраивал, как мог, свой собственный мирок, где мне было бы сытно, приятно, тепло… Но почему-то сейчас, достигнув всего этого, я не испытываю особой радости… А скука и бессмысленность, повсюду сопровождающее мое нынешнее существование — это вообще отдельный разговор.

— Хм… — потер подбородок Казначей. — А вы действительно по-своему несчастны, молодой человек, — понимающе произнес он. — Что есть счастье? Многие философы этого мира так и не смогли дать исчерпывающий ответ. — Можете мне поверить, я имел возможность беседовать со многими из них. Неужели за все время, проведенное в этой реальности, вы не сделали ничего такого, что принесло бы вам удовлетворение? Неужели обладая такими возможностями, вы жили только для себя, ничего не давая другим? Хотя бы родственникам, друзьям, знакомым? Неужели ничего? — вопросительно посмотрел он на меня.

— Нет, ну кое-что я, конечно, сделал. Я регулярно навещаю родителей, не то, а в той, прежней жизни, где я не навещал их десятилетиями. Да я практически забыл об их существовании! Сейчас же они ни в чем не нуждаются. Мой дед до сих пор жив, за его здоровьем следят лучшие врачи… А в прежней реальности его уже нет… Алеха Патлас, мой лучший друг детства, тоже живой — а ведь он давно погиб от передозировки наркотиков… Васька жив, сумев улизнуть от сердечного приступа…

— Ну вот, видите, все-таки что-то хорошее вы сделали не только для себя! — оптимистически заявил Ашур Соломонович.

— Это только кажется, — вздохнул я, затягиваясь зельем Соломона. От ароматного дыма, заполняющего мои легкие, мысли приобретали удивительную ясность.

— Это почему? — не понял асур. — Поясните.

— Да на самом деле все просто: Алеха еще в школе проявлял чудеса изворотливости — выходил сухим из воды в таких безвыходных ситуациях… Грех было этим не воспользоваться. Сейчас он возглавляет юридический отдел моей корпорации. Юрист от Бога! Васька — прирожденный коммерсант: у него чуйка купи-продай, спрос-предложение…

— Также работает на вас? — уточнил Асур.

— Коммерс от Бога! — охарактеризовал я друга по той же шкале, как до этого Патласа.

— Но для чего вы используете их? Ведь при ваших поистине безграничных возможностях…

— Банальная подстраховка, — пояснил я. — Я не знал, до какой поры смогу творить эти… чудеса. А если бы они закончились в один прекрасный момент? А про запас у меня уже имеется прекрасно отлаженный механизм для заколачивания бабла! Не пропал бы! Я как тот бурундук, что готовит кучу нычек на черный день, минимум половина из которых, попросту пропадает!

— Хм, довольно прагматический подход, — согласился Ашур Соломонович.

— Прикрывай свою задницу — и живи припеваючи! Вот мой девиз. Но так было до недавнего времени… А сейчас… Сейчас меня пугает иллюзорность моего мира… Он ненастоящий… Картонный! Я готов все бросить и уйти в монастырь, в лес, в пещеры, в пустыню. Я не знаю, что со мной происходит, Ашур Соломонович! Если знаете, что мне следует сделать — помогите советом! — умоляюще произнес я.

— Просто маленький мальчик наконец-то повзрослел, — глядя на меня мудрыми и печальными глазами, произнес асур. — Он пока еще не понял, что вырос из коротких штанишек…

— Повзрослел? — я удивленно хмыкнул. — Да я суммарно прожил уже почти шестьдесят лет! Наверное, я просто старею… Не телом, нет! Вот тут! — я постучал себя пальцем по черепушке.

— Большинство людей до самой смерти остаются детьми. — Покачал головой Ашур Соломонович, не соглашаясь с оппонентом. — Лишь единицы достигают зрелости. Этих людей помнят в веках, ибо они не такие, как все… Они меняют мир, не обладая «Путеводной Звездой». Пророки… Будда. Мухамад. Иисус.

Я снял с пальца перстень и протянул его Ашуру Соломоновичу:

— Возьмите. Я уже наигрался… До тошноты.

— Не могу! — произнес мой собеседник.

— Почему? — искренне удивился я. — Хотите, я продам вам его? За бесценок? Вы же предлагали мне… Тогда…

— Тогда кольцо еще не настроилось на вас. Вы можете продать его кому-нибудь, но только не хранителю.

— Тогда я подарю его кому-нибудь из своих. А вы купите, пока оно еще не настроилось…

— Это неправильно. Последствия…

— Я понял, понял. Тогда как вы получили его от Соломона?

— Вы поймете это… Возможно… Со временем.

— Я так и знал! Ненавижу, когда напускают туману! Скажите, а если уничтожить кольцо, вы обретете свободу? — неожиданно спросил я.

— Его нельзя уничтожить, — грустно произнес асур. — Оно выковано в горниле первозданного пламени, на остатках Огня Творения. Это по силам лишь самому Творцу! И я вынужден хранить «Путеводную Звезду» до самого Конца Времен.

— Ну, а чисто теоретически? — не отставал я.

— Теоретически, если уничтожить перстень — я обрету долгожданную свободу! — произнес Ашур Соломонович. — Но повторяю — это невозможно!

— Я понял… Что ж, до следующей встречи, Хранитель. — Я поднялся с мягких подушек. — У меня сегодня много дел…

— До встречи! — вслед за мной поднялся на ноги и поклонился мне асур.

Я ответил ему тем же.

— Я всегда буду рядом, пока вы владеете «Путеводной Звездой», — напомнил он мне.

— А почему именно сейчас вы решили встретиться со мной? Почему не сразу? — задал я на прощание давно крутящийся на языке вопрос.

— А вы до сих пор не поняли? — удивленно приподнял брови Ашур Соломонович. — Вы сделали нечто… Не для себя… И абсолютно бескорыстно! Вы рисковали жизнью…

— Какой риск — я же бессмертен, — не желая больше себе врать, ответил я.

— Позвольте с вами не согласиться! На тот момент вы точно не знали, выживете в огне или нет? Ну, уж, точно сомневались!

— Не знал, — согласился я.

— Но все равно бросились спасать чужих вам людей?

— Они мне не чужие! — насупившись, произнес я.

— Думается, что я ответил на ваш вопрос. С днем рождения, Сергей Вадимович! — и древний, как само извечное небо, Асур мне подмигнул. — Наслаждайтесь жизнью, и будьте счастливы!

— Постойте, еще один, последний вопрос: тот мир моего будущего, который «без людей»… Почему я все время попадаю в него, пытаясь вернуться…

— Вы уже не принадлежите тому миру, но связующие вас нити все еще очень сильны. Как только этот, — Ашур Соломонович развел руками, как будто собирался объять необъятное, — окружающий мир станет для вас по настоящему родным — мир «без людей» прекратит свое существование!

По территории гаражного кооператива «Кентавр» брел невзрачный человечек. Немощно шаркая ногами в стоптанных грязных ботинках, он зябко ежился, втягивая шею в плечи. На его плечах болталась не по размеру большая видавшая виды кожаная куртка-пилот с вытертым до блестящих проплешин овчинным воротником. Человечка слегка покачивало: из кармана засаленной куртки торчало горлышко винной бутылки, заткнутое обрывком газеты.

Забулдыга потер заросший сизой неопрятной щетиной подбородок и шмыгнул покрасневшим от избытка винных паров носом. Возле гаража под номером триста двадцать пять пьянчужка остановился. Зыркнул по сторонам маленькими колючими глазками из-под низко натянутой вязаной шапочки — никого. Трясущимися с похмелья руками, забулдыга вытащил из кармана фигурный ключ-бабочку. Щелкнув замком, человечек прошмыгнул внутрь гаража, а затем вновь запер изнутри проржавевшую дверь.

Нащупав в темноте выключатель, пьянчужка зажег в гараже свет. Тусклая лампочка осветила разбитую «Газель», занимавшую практически все свободное пространство гаража. Человечек бочком протиснулся между шершавой влажной стеной гаража и машиной, а затем спрыгнул в смотровую яму. Откинув незаметный, залитый отработанным маслом лючок в глубине ямы, человечек включил фонарик. Яркий свет фонаря осветил старые выщербленные ступени, уходившие в темноту подземелья. Подсвечивая фонариком, забулдыга спустился на несколько ступенек, а после захлопнул за собой лючок.