Ступени вывели пьянчужку в низкий сводчатый коридор, сложенный из грубо обработанного дикого камня. Этот коридор явно насчитывал не одну сотню лет. Древность подземных коммуникаций не удивляла человека, он чувствовал себя здесь, словно рыба в воде. Его не смущали ни гроздья паутины, в изобилии свешивающиеся с потолка, ни сочившаяся местами вода, ни ветхость старой кладки. С каждым пройденным шагом походка забулдыги чудесным образом менялась — он больше не шаркал великоватыми ботинками по каменным плитам, подволакивая ноги. Теперь он шагал бодро и упруго. Его сутулая спина выпрямилась, а маленькие колючие глазки перестали бегать из стороны в сторону.

Безошибочно выбирая нужное направление — коридор несколько раз разветвлялся — человечек добрался до тупика. Нажав в определенной последовательности на несколько кирпичей, ничем не выделяющихся из остальной кладки, человечек проворно отскочил в сторону. Где-то в глубине подземелья заскрипел старый механизм, часть стены повернулась вокруг своей оси, открывая потайной ход. Не колеблясь, бывший забулдыга нырнул в темноту. Кусок старой кладки медленно встал на свое место.

За стеной оказался точно такой же коридор. Добравшись до очередного тупика, человечек повторил процедуру. Вновь скрип механизма. Новая дверь, на этот раз выводящая к глубокому колодцу. Спустившись по винтовой лестнице, бегущей вниз вдоль стен колодца, человек уткнулся в низенькое деревянное полотно, проклепанное коваными металлическими полосами. Маленький коридор за дверкой оказался освещенным яркими лампами дневного света, и обрывался у вполне современной двери, снабженной сканером отпечатков пальцев. По обеим сторонам коридора торчали кронштейны с видеокамерами. Человечек приложил к сканеру ладонь и, мгновенно сработавшие сервоприводы отодвинули в сторону тяжелую бронированную дверь.

Человек решительно вошел в большое подвальное помещение, представляющее собой чудовищную смесь средневековой алхимической лаборатории и научно-исследовательского института, оборудованного по последнему слову техники. Подвал был разделен на две зоны: старую — алхимическую: с допотопными колбами, ретортами, перегонными кубами, прожженными кислотой деревянными столами; и новую — сверкающую хромированным металлом и перемаргивающуюся разноцветными лампочками электрооборудования.

В современной части подвала за компьютером сидел мужчина лет пятидесяти с жестким волевым лицом и сосредоточенно щелкал клавишами клавиатуры. Заметив гостя, он отвлекся от работы и сосредоточенно взглянул в глаза липового пьянчужки. Человечек почтительно поклонился и велеречиво произнес:

— Великий Магистр, свершилось! Юсупов встречался с Казначеем! Как вы и предупреждали, Казначей — не человек!

Из ресторана я вышел в полном раздрае чувств. Надо же, оказывается весь этот мир, огромный, великий и бесконечный настроен только под мои нужды, благодаря этой невзрачной фитюльке на моем пальце. Я поднес руку с кольцом к глазам и ещё раз посмотрел на «Путеводную звезду», некогда принадлежащую царю Соломону. Благодаря ей, он смог когда-то кардинально изменил свою жизнь, но, в отличие от меня, он повернул её в «нужную сторону». И сделал это таким образом, что даже по прошествии тысячелетий, о нем помнили, как о мудрейшем правителе! А я? Что сделал я: мелкий, мерзкий, недалекий, алчный, тупой ублюдок?.. Стоп! Это, не выход! Отставить посыпать голову пеплом и прятать её в песок! Нужно просто взять себя в руки и сделать «как надо»! По чести, по совести… Только с чего начать? А то, что начинать надо — больше не обсуждалось! Даже с самим собой!

На стоянке перед рестораном меня терпеливо дожидался личный водитель — Дима, которого я не видел с самого моего отрыва «во все тяжкие». С аэропорта в ресторан меня вез другой. Дима отдыхал в мое отсутствие в каком-то санатории, но едва узнав, что я вернулся в Москву, он прервал отдых и срочно примчался назад. Он знал, что я оценю такое рвение по заслугам.

Не дожидаясь, пока я подойду к машине, Дима выскочил с водительского сиденья на улицу и открыл заднюю пассажирскую дверь.

— Сергей Вадимович, — произнес он. — С возвращением!

— И тебе того же, Дмитрий! — не скрывая радости от встречи с ним, произнес я и протянул ему руку. — Рад тебя видеть!

Мы пожали друг другу руки, и я залез в салон. Дима, захлопнув за мной дверь, уселся на свое место. Он завел машину и, обернувшись, поинтересовался:

— Домой?

— Пока нет, рванем до конторы Васька, — распорядился я. — Дел накопилось за гланды!

— К Василию Ивановичу? На Охотный? — уточнил Дима.

— Да, — произнес я, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье. Пока будем продираться по пробкам, и вздремнуть немного успею.

Я оказался прав: проспал даже больше, чем рассчитывал — пробки в это время в Москве просто жуткие, а я от них и отвыкнуть успел. Ваську я нашел полулежащим в шикарном кожаном кресле с заброшенными на стол ногами. В его макушку направленным потоком фигачил ледяной воздух кондиционера — жара этим летом стояла просто невыносимая.

— О! Серега! Как живой! — обрадовался моему приходу Васек, скидывая ноги со стола и «бросаясь» ко мне с «объятиями». — А нам тут про тебя такого понасвистели…

— Брешут, как обычно! — похлопывая друга по спине, произнес я. — Жив-здоров…

— Лужу в больнице! — закончил за меня известную фразу Васек. — Ты ваще какими судьбами?

— Да, провернуть кое-чего хочу… — напустил я туману. — Посоветоваться-пошептаться бы…

— Ну, это мы мигом сообразим! — обрадовано произнес Васек, потирая ладони. Нажав кнопку вызова на селекторе, он произнес:

— Леруня, детка, приготовь нам все в лучшем виде!

— Хорошо, Василий Иванович, — донесся до нас голос секретаря из динамика.

— И меня ни для кого нет! Запомни: нет… ни… для… ко… го!

— Ты уверен? Что он не человек? — спросил хозяин подземелья, которого пришелец назвал Великим Магистром.

— Абсолютно! — с жаром воскликнул человечек, притворяющийся пьянчужкой. — Он не среагировал на «Знак Танатоса», усиленный «Поцелуем Горгоны»!

— Да, любому человеку от такого сочетания пришлось бы худо! — согласился хозяин подземелья. — Даже защищенному человеку гарантирована как минимум жуткая головная боль и заторможенность движений, при таком-то гамбите… Поздравляю, Брат, наконец-то мы приблизились к завершающей стадии. Как же долго я ждал этого момента!

— Я рад за вас, Магистр!

— Это надо отметить! — Великий Магистр вытащил из ветхого деревянного стеллажа пыльную пузатую бутыль и ловко её открыл. — Этому коньяку больше трех сотен лет! — похвалился он, разливая благоухающий напиток по бокалам. — Его пил мой прапрапра и еще сколько-то там прадед…

— А кем был ваш прадед, Великий Магистр?

— Садись, Аркадий, — пригласил к столу человечка Великий Магистр, — обойдемся сегодня без чинов.

— Хорошо, Вольдемар Робертович, — кивнул Аркадий, пристраиваясь на краешке антикварного кресла.

— Ты самый преданный мне человек во всем Ордене, — произнес Магистр, наслаждаясь чудесным запахом напитка, — ты имеешь право знать все… С сегодняшнего дня я посвящаю тебя в Приоры… Если все пройдет, как я планирую, ты получишь под начало весь Российский Приорат. Позже мы проведем торжественный обряд, как того требует наш устав. Братья должны видеть, что преданность общему делу способна творить чудеса. В качестве Приора Ордена Храма ты приобщишься древних тайн и знаний.

Вольдемар Робертович сделал маленький глоток, подержал напиток во рту, и только после этого его проглотил.

— Чудесный, насыщенный букет! А послевкусие вне всяких похвал! — восхищенно произнес он. — Я берег эту бутылку именно для этого момента. Что касается моего прапрапрадеда, он был известным человеком, магом, алхимиком, звездочетом, соратником Петра Первого.

— Я, кажется, догадался, о ком вы говорите, — произнес Аркадий. — Это Яков Брюс? Только…

— Говори открыто, Аркадий, не смущайся. С сегодняшнего дня между нами нет тайн.