…Эрвина разбудил шум человеческих голосов вокруг. Глаза не открывались, будто веки чем-то прижали… да и тело тоже почти не ощущается… Поневоле всплыла ассоциация, как совсем недавно был завален под крышей землянки. Прислушавшись к собственному дару, получилось ощутить много разнообразных эмоций разных людей. И больше всего было боли, печали, равнодушия, усталости и смирения. Похоже, не очень хорошее место… Совершив поистине титаническое усилие, удалось раскрыть глаза. Высокий каменный, закопченный потолок… несколько колонн с масляными светильниками. А еще боковым зрением получилось немного разглядеть деревянный настил, на котором лежал юноша. И только после этого нос уловил уже знакомый резкий запах лекарств. Лечебница. Похоже, он все же успел добраться до крепости…

Немного собравшись с силами, Эрвин попытался пошевелиться. Но огромная слабость не давала это сделать. Оставалось лишь лежать, слушать окружение и смотреть в потолок — больше сил ни на что не оставалось.

В какой-то момент над ним нависло лицо старика. Неухоженная борода торчала словно мочалка, выцвевшие глаза и сморщенная от старости кожа добавляли «колорит» старости и неухоженности. Именно этот старик лечил его, когда юноша впервые попал сюда, с ранением головы.

— Очнулся, — констатировал безымянный старик-лекарь. — Уже неплохо. Ты меня понимаешь? Моргни два раза, если это так.

Эрвин послушно подал знак.

— Так, значит, что-то соображаешь.

— Что… что со мной? — едва слышно сумел выжать из себя Эрвин.

— Потерял много крови. Раз уж очнулся — то, наверное, выживешь. Но это не точно, хе-хе. Дальше у тебя два варианта — или восстановится достаточно, чтобы приносить пользу крепости… или отправится навстречу духам. Жизни вторых сыновей не очень ценные, знаешь ли…

«Воодушевив» таким образом юношу, старик мерзко захихикал, и отправился куда-то дальше. А Эрвин недолго переживал по поводу слов лекаря, и провалился в сон.

Поначалу дни для юноши казались очень короткими — сон, еда и справление естественных нужд с помощью других пациентов. Больше ни на что не хватало сил. Но где-то неделю спустя организм Эрвина начал приходить в себя, и появилось время. Время, когда сознание бодрствовало, но при этом сил что-то делать не было. Физическое состояние тоже оставляло желать лучшего — огромная слабость, позволявшая лишь немного шевелиться. Именно в этот момент мысль, давно витавшая в сознании, «добралась» — юноша сообразил, что штаны с него явно сняли… и отстирали от крови, после чего или залатали, или пустили на тряпки. А вот рубаху не трогали. Она была все та же. В ней Эрвин путешествовал сквозь лес. И шов, в котором юноша спрятал ядра силы… он все так же был наполнен! У него не забрали ядра. Скорее всего, просто не обратили внимание на неестественность одного из швов одежды. Впрочем, это не удивительно — у обычных воинов крепости нет ценных вещей — ни денег, ни драгоценностей, так что и обыскивать его не было никакого смысла.

Стоило юноше сообразить это, как настроение резко поднялось. Как правило, культивация, по крайней мере до первого ранга точно, использует жизненные силы самого организма. И прилично ослабляет его. Тратить их сейчас для Эрвина — все равно что купить билет на тот свет. Он и так еле живой… Но если использовать не свои силы, а энергию ядер?!

Не откладывая, юноша погрузился в культивирование. Глубокий выдох… концентрация на ауре… Сейчас она отличалась от привычного по воспоминаниям — в каких-то частях было меньше энергии, в других — она была замедлена. Не придавая этому значения, Эрвин обратил внимание на цепочку сгустков энергии — так ощущались спрятанные в рубашке ядра силы. Пятнадцать штук — ровно столько, сколько он и помнил…

Первым делом возникла идея поправить свое здоровье с помощью ядер силы. А почему бы и нет? Его организму явно не хватает энергии, так что мешает использовать напрямую чужую?

С вытягиванием энергии ядер проблем не было. Та легко и послушно подчинялась ауре Эрвина. Но вот дальше идея провалилась — сколько бы юноша не пытался направлять ее в свое тело, чужая энергия, стоило только ослабить контроль, начинала попросту рассеиваться в пространство. Быстро вылечиться таким способом явно не выходило. К сожалению.

Оставалось лишь вернуться к классической культивации. Юноша потянул энергию с самого нижнего ядра. Тонкая струйка силы медленно вливалась в мерцающий зародыш даньтяня. А дальше, Эрвин сжимал зубы от боли при росте энергоканалов от даньтяня к коже. За один подход удалось вырастить всего на несколько миллиметров, но дело явно двигалось! Израсходовав запас энергии, юноша потянул следующую порцию. Воображение уже рисовало, как он, всего за несколько дней с помощью ядер силы достигнет уровня настоящего культиватора! Но в реальности, ускорить поглощение энергии не выходило — а именно поглощение энергии было самой медленной частью. Возможно, это происходило потому, что еще не существовало энергоканалов. Не получалось ни «усилить» напор энергии с ядра, ни «подключится» параллельно сразу к нескольким ядрам (в последнем случае концентрация моментально рассеивалась, как и то, что получалось вытянуть из ядер). Та крайне медленная и тоненькая струйка, которую получалось получить, была максимумом, который доступен. Мало того! Спустя примерно час-полтора сознание начинало уставать, и Эрвина буквально выкидывало из медитации, позволяющей манипулировать аурой. Оказалось, что сила сознания очень зависела от состояния тела, так что долго культивировать не выходило. Но Эрвин не особо расстроился — по идее, с таким самочувствием он вообще не должен был способен заниматься этим, так что… оставалось лишь усердно трудиться. Визуально юноша не особо отличался от остальных больных, находившихся там. Разве что мало общался с остальными, и, казалось, почти постоянно спал. Но это легко списывали на большую потерю крови…

Культивируя изо дня в день, выносливость сознания росла — постепенно получалось все больше времени посвящать работе с аурой. Даже в скорости наметились улучшения — потихоньку, подвластный поток энергии становился все больше. Правда, все это выглядело не очень удачно — на взгляд обитателей лечебницы, Эрвин почти постоянно спал. Тех, кого не могли вылечить за полтора месяца… и которые, в силу своих физических возможностей не приносили пользу крепости… от них избавлялись, самым радикальным способом. И пока что юноша выглядел, как один из будущих покойников, а потому его старались не трогать. Впрочем, было одно исключение…

Из очередной медитации его вырвали очень отчетливые чужие эмоции. Причем, этот человек находился совсем рядом. Учитывая то, что последний штурм был достаточно давно, лечебница сейчас была полупустая — всего с десяток больных и трое лекарей на большое помещение. Да и те собирались на восточной, солнечной стороне. Эрвин же лежал на северной части, в отдалении от остальных.

— Эм… привет… — до плеча юноши дотронулась чья-то рука. Открыв глаза, Эрвин увидел неожиданного собеседника — внушительных габаритов лысого мужчину, с небольшой шапочкой, непонятно как державшейся на его голове. А на шапочке висели три красные ленточки. Десятник.

— Мне сказали, что ты с десятка Берхарда?

— Это правда… — подтвердил юноша.

— И ты добирался до крепости в одиночку. Что случилось с остальными? Где они? Я… Берхард мой побратим. Я хочу знать, что с ним случилось, духи раздери!

Юноша тяжело вздохнул. Яркие картины буквально врезались в память… Ухмыляющийся культиватор, огромный монстр, который явно гнался за ним… Потом тьма. И жуткая бойня на поляне, когда он сумел вылезти из-под обвалившейся крыши землянки…

— Мертвы. Они все мертвы. На нас напал сильный монстр, в живых остался только я, случайно.

Этот вопрос юноша уже задавал себе не раз. Думал, что как только узнают, что он выжил — и кто-нибудь придет расспрашивать о случившимся. Но нет — всем плевать! Умерли — и умерли, королевство пришлет новых смертников. При этом рассказывать, что их подставил культиватор, за которым гнался монстр, Эрвин даже не стал пытаться — бессмысленно. Глупо, и опасно — что такое его слово, против слова Каспара? Поэтому для всех — их убил монстр.