Я быстро покосился на потолок.

Рошель и Катрина всё ещё находились на верхнем этаже. Можно было использовать их в качестве приманки, отвлекающего манёвра, но это…

Не успел я закончить свою мысль, как магистр бросился в мою сторону.

Казалось, в меня устремился раскалённый астероид. Я ринулся назад, но противник был намного быстрее. Его фигура становилась всё ближе и ближе, и по мере его приближения сильнее становился жар, который разъедал и просачивался под мою кожу.

Пять метров.

Четыре.

Три…

На секунду я заметил шанс провести ответную атаку, но сразу отбросил его, когда увидел Тали. Магистр использовал её как живой щит. Стоит мне приблизиться и попробовать ударить, и он выставит её перед собой.

Два метра…

— Амонус гранде!

Я прокричал заклятие, и в ту же секунду мускулистое тело моего противника остановилось. Он замер всего на мгновение, после чего вскинул голову и немедленно сбросил заклятие гипноза, но этой паузы было вполне достаточно, чтобы я достал спрятанный за пазухой пистолет и выстрелил ему в голову.

Вспыхнуло чёрное облако. В мои ноздри вонзился едкий запах пороха. Я прокашлялся и уже собирался бросится за Тали, но затем остановил себя, отбежал на пару метров и стал пристально следить за своим магистром.

Его фигура стояла на месте.

Когда дым немного развеялся, я невольно стиснул зубы. Выстрел попал в цель. Чёрная пуля вонзилась прямо между глаз магистра, но не смогла пробить его переносицу и, словно чёрный прыщ, застряла посреди ореола покрасневшей и обугленной кожи.

Глаза монстра — это был монстр — сияли разрушительным золотистым светом. Он шагнул вперёд, и я почувствовал, как затрепетала земля у меня под ногами. Раздался щелчок. Пуля выскользнула наружу и звякнула о мраморный пол, по которому немедленно побежали трещины, когда магистр сделал ещё один шаг. Он приближался медленно, неумолимо, и силы его продолжали расти, а золотистое сияние становилось всё ярче и всё более обжигающим… Но почему?

Почему он становится сильнее?

Ответ был очевидным.

По той же причине, по которой спадали незримые оковы внутри моей собственной души. Мы находились в пространстве серого тумана, который стремительно разъедал и пропитывал материю, заброшенную сюда посредством табакерки. Если бы магистр был простым человеком, который использовал некое особенное проявление тумана, его силы были бы ограничены. Вместо этого он подчинял себе энергию окружающего пространства.

Для этого нужно быть особенным создание.

Как я.

Как Они.

Я посмотрел прямо в глаза мужчины; там, за ясным золотистым светом, медленно вихрились тусклые воронки серого тумана…

Рослое тело великого магистра было не более чем сосудом, носителем, внутри которого находился Владыка кошмара.

Стоило мне подумать об этом, как на мясистых губах мужчины показалась улыбка. Он приблизился за считанный секунды и ударил меня в живот. Я оказался посреди воздуха, а затем грохнулся прямо на рояль:

Брям!

Инструмент едва не разлетался на куски. Разрывая кожу, я вырвался из вереницы струн и посмотрел на Магистра. Последний приближался, — неторопливо, неминуемо, словно намеренно пытаясь поселить в моём сердце семена ужаса и отчаяния…

Он мог никуда не торопится. Даже несмотря на то, что оба мы были Владыками, сила моего противника росли быстрее. На самом деле все Владыки кошмара, которых я встретил тогда на корабле, были старше и сильнее. Их влияние распространялось на множество миров. В сравнении с ними, «моими предшественниками», я был светлячком на фоне ослепительного солнца.

У меня было определённо преимущество в моих собственных мирах и в пределах материального плана бытия, но здесь, в самом сердце Кошмара, я был абсолютно беззащитным.

Что мне теперь делать?

Бежать. Бежать, пока это ещё было возможно. Ведь рано или поздно магистр, Он, станет настолько силён, что я не смогу даже использовать табакерку в его присутствии. И тогда не только Леон, но моя собственная душа окажется в смертельной опасности, — на грани беспросветной бездны…

Противник это понимал.

Именно поэтому одной рукой он продолжал придерживать Тали.

Он использовал её как живой щит и приманку. Он знал или по крайней мере догадывался про нашу связь и продолжал держаться за девушку, не позволяя мне сбежать.

Хитрый ублюдок.

Я снова посмотрел в его глаза, в которых вихрился серый туман.

Затем сделал глубокий вдох, наполняя лёгкие тусклой сероватой дымкой, которая постепенно разъедала помещение, и задумался.

Когда сражаешься против другого Владыки, самое важное — сохранять спокойствие. Стоить проявить любую тревогу, даже мельчайшую прореху в психике, и он попробует просунуть в неё свои щупальцами, как осьминог, способный пролезать даже в самые тонкие трещины.

Меж тем противник снова ускорился. Я бросился в сторону, одновременно продумывая варианты. Враг становился всё сильнее и сильнее. Мои силы тоже возрастали, но только до определённого предела. Что же мне делать? А что если я…

Вдруг я вспомнил тёмный силуэт посреди зеркала.

А что если снова попробовать трюк, который я провернул, когда он пытался завладеть моим телом? Клин клином вышибают. Тогда я использовал дудочку. Что если мне снова попробовать приманить другого владыку? Или двух? Или трёх? Можно устроить между ними полноценную королевскую битву, но… Нет. Слишком опасно.

Мой взгляд снова обратился на Тали, которая потеряла сознание и тряпичной куклой висела в руках магистра.

Когда сражаются титаны, в первую очередь страдают простые люди. Даже у меня едва ли получится выбраться и целым из такой передряги; если девушка окажется в эпицентре Их сражения, с ней может случится нечто намного страшнее смерти.

А магистр меж тем снова ударил. Его кулак полетел прямо на меня и вдруг ускорился. Я немедленно выставил перед собой булаву, раздался грохот, сильный толчок пронзил мою спину, и когда я пришёл в себя, то уже съезжал по стене в другом конце бального зала.

Я качнул головой и посмотрел на противника. Последний размял свою левую руку, а затем снова стал приближаться в мою сторону. Разница в нашей силе неумолимо возрастала. Мне нужно было принять решение и как можно скорее.

Ладно.

Была ни была.

Я сделал глубокий вдох и бросился вперёд. Сухие губы моего противника приподнялись в странной, «пустой» улыбке — так улыбаются маски и аниматронные куклы.

Десять метров.

Пять.

Один.

Я занёс кулак и ударил. Магистр стоял неподвижно. Он запросто мог остановить удар или отбросить меня в сторону, но делать этого не собирался. Он понимал, что я не в состоянии его ранить, и хотел мне это продемонстрировать; хотел показать мне моё бессилие перед лицом превосходящей силы и тем самым ещё глубже загнать в моё сердце клин отчаяния.

Его улыбка оставалась неподвижной до того момента, когда моя рука и его живот соприкоснулись. А затем всё переменилось. Он вздрогнул, попытался остановить меня, но было поздно. В моей другой руке вспыхнула серебристая табакерка, мир вздрогнул, переменился, и я вонзил руку в его размягчённую плоть.

Мои когти вонзились на несколько сантиметров. Затем я почувствовал жар, словно передо мной резко вспыхнуло солнце, и толчок, который отбросил меня на пару метров. Моё тело вспыхнуло, как будто меня опустили в чан с кипячёной водой, и я почувствовал, как с него сползает кожа, но удержался на ногах.

А потом усмехнулся.

Отчасти это был нервный смех.

Отчасти — триумфальный.

Сработало… Вышло. Получилось.

Когда я понял, что сражаться в Зоне Кошмара бессмысленно, я принял единственное верное решение и немедленно вернул дворец в материальную реальность. В ту же секунду я почувствовал давление, как будто на горло мне упала наковальня. Мои силы, которые к этому момент приближались к Пятому рангу, снова опустились до Третьего. Но и противник мой стал значительно слабее. Я воспользовался его замешательством и нанёс удар.