И всё же это была тварь не из простых. Заточенная как раз для борьбы с адептами. Лицо у него вспыхнуло, но глаза он сберёг. Вскочил, сверкнул обожжённой и дымящейся рожей. Ему в спину новая стрела от Эммы прилетела. Слабенькая, но резвости поубавила. Я рубанул по глазам, один выбил. Отпрыгнул, увернулся от топора и…

Закрутив оружие, мертвец на ходу развернулся и бросился обратно к отряду.

«Сука…» — выдохнул я и побежал за ним следом.

Гвардейцы встретили его залпом в упор. Руку мертвецу оторвало, но не ту, что с топором.

Он занёс оружие, взмахнул и сразу двоих зарубил. Чётко по головам ударил, те и разнесло.

Это был полный разгром. Мертвец довернул оружие и ударил ещё раз. На этот раз разрубив гвардейца пополам.

В тот момент я отчётливо осознал, что это поражение. Сейчас он разобьёт отряд, и ничего мы с ним сделать не сможем. Гвардейцы против этой твари словно дети.

А значит… Значит, остаётся только одно.

Отбросив меч, я догнал мертвеца и прыгнул на него. Словно ощутив, следующим движением он метнул топор… в Эмму.

Уже в прыжке я увидел, как лезвие вращается и врезается в неё.

— Нет! — закричал я.

Эмма держала двумя руками меч, уперев его в землю, и контролировала потоки энергий.

Когда Олег вышел вперёд, стало понятно, что он готов. Капкан захлопнулся. В условиях имеющихся у них сил и возможностей, исходя из того, что рано или поздно придётся столкнуться с серьёзным противником, они этот план и разработали.

Сработал он не идеально, но хотя бы сработал.

Эмме доставило отдельное удовольствие, когда эту тварь Клаю накрыл круг света и она запылала, завыла от боли. Пока гвардейцы перезаряжали оружие, а Олег взял на себя мертвеца, эта тварь попыталась отползти. Но не тут-то было. Эмма перестроила потоки силы, и мёртвую суку вжало в землю. Остальное было неизбежно.

Новый залп — и вампиршу разорвало на куски.

— Да что это творится-то… — выдал рядом Костя.

Лицо Эммы прочертила кривая ухмылка. Олег и правда по меркам людей вытворял что-то невероятное, размываясь в воздухе и сталкиваясь с мертвецом. Но это было лишь начало боя.

Так оно и вышло. Сражение набирало обороты. Две тени носились по пустырю, атакуя друг друга. Выстрелы из ружей особого толка не давали.

А потом… Потом всё вышло из-под контроля. Мертвец бросился на них. Эмма увидела, как умирают её гвардейцы. Олег бежал на помощь, но не успевал.

И тут пришла темнота.

Эдуард Олегович стоял и не знал, что делать и куда податься. Их план и так походил на авантюру, а тут уж и вовсе какой-то бедлам начался. Два ночных боя, а теперь вот это.

— У кого есть мысли, что делать? — озвучил общий вопрос Альберт.

Они все столпились в кучу и наблюдали за поединком. Гвардейцы хотя бы могли стрелять. Им же оставалось только наблюдать.

— Готовиться! — раздался властный женский голос. — Я снимаю ритуал, копите силы!

Приятное тепло исчезло, как и свет. Сразу стало темнее, и на несколько секунд Эдуард Олегович потерял из виду парня и его противника. Что творит Олег не укладывалось в голове. Мальчишка бился как потомственный мечник.

Невозможно. За гранью восприятия.

— Задержите его! — крикнула женщина, что ими командовала.

Эдуард Олегович встряхнулся. Они заранее тренировали общую технику, как раз для такого случая. Раз, два, три… Техника улетела в противника и неожиданно попала.

Только, как их заранее предупреждали, это не имело особого смысла.

— Что делать, мля⁈ — занервничал Альберт.

— Молиться, — припечатала женщина.

— Какое нахрен молиться⁈

— Молиться и верить! В него! Он единственный, кто может спасти нас…

Объяснить свою мысль она не успела. Мертвец развернулся и побежал на них. Так резво, что Эдуард Олегович успел лишь дёрнуться, но не отойти, не убежать, не встретить чем-то.

Росчерк топора, и пролилась кровь. Капли упали мужчине на лицо. Он попятился и упал на задницу. Его затопил самый настоящий ужас. Глаза расширились, и то, что произошло дальше, он разглядел во всех деталях.

Олег догнал мертвеца, но за миг до этого тот метнул топор в женщину. Счёл её самой опасной. Лезвие снесло её, отбросило на землю. Парень закричал, и было в этом крике что-то такое, что пробрало до самой души.

После чего пришёл Свет, и на этом никому не нужном пустыре воспылало солнце.

Эдуард Олегович смог видеть далеко не сразу. Свет, который разорвал ночь, ослепил и оглушил. Поэтому сначала мужчина только слышал.

Какое-то шипение, бульканье и рычание. Человеческое и нечеловеческое. От чего было страшнее, мужчина бы в жизни не смог определить. Были и другие крики, снова бульканье, выстрелы.

Эта безумная какофония стояла, казалось, целую вечность.

На одних инстинктах, не желая погибать, Эдуард Олегович перевернулся и ползком отправился подальше. Обдирая ладони и колени — но в тот момент его это не волновало.

Звуки закончились внезапно. Будто их кто-то разом выключил. Но это было обманчивое впечатление. На самом деле звуки были. Кто-то стонал, кто-то шуршал и двигался, задевая разбитые куски асфальта.

Эдуард Олегович подумал, что вот и всё. Отбегался. Сейчас срубят голову, и на этом всё закончится. В лучшем случае. В худшем — впереди ждут пытки.

Но ничего не происходило. Точнее, происходило много всего, кто-то даже отдавал приказы, но в голове шумело, из глаз текли слезы, по-прежнему ничего не было видно и общая картинка как-то не складывалась.

Шли минуты. Зрение начало потихоньку возвращаться. Никто не спешил убивать и брать в плен. Вскоре настал тот момент, когда Эдуард Олегович смог смутно рассмотреть, что происходит. Часть гвардейцев точно выжила. Он их узнал по форме. Они что-то делали. Кого-то несли в машину. К мужчине тоже подошли.

— Вы в порядке? Сможете подняться?

— Да, почти пришёл в себя, — ответил Эдуард Олегович, с трудом поднимаясь.

Спрашивающий, не задерживаясь, ушёл. Вскоре Эдуард Олегович смог разобраться, что происходит. Олег, почти голый, лежал рядом с обугленным трупом теперь уже полноценного мертвеца. У того разве что кости уцелели, да и то не все. Жив парень или нет, так сразу сказать было нельзя. Его тело едва светилось, и что это значит, мужчина тоже сказать не мог.

Куда хуже дела обстояли с женщиной. Топор врезался ей в грудную клетку. Убить не убило, но ранило точно неслабо. Сейчас ей оказывали первую помощь. Доживёт ли она до оказания целительской помощи, учитывая тяжесть ранения, сказать было нельзя. Что касается остальных… Если брать их отряд, то он выглядел таким же потрёпанным, как и сам Эдуард Олегович.

— Нужно отвезти парня в лечебницу, — сказал он сам себе.

Аристарх Павлович поспал в эту ночь всего часа три. И то пришлось буквально себя заставлять, понимая, что если и он сегодня сляжет, то потери в ходе эпидемии будут куда выше.

Ситуация в лечебнице худо-бедно стабилизировалась. Можно было позволить себе и нормальный сон. Но Олег… Когда он пришёл и сказал, что отправляется по делам, и попросил прикрыть, Аристарх Павлович не нашёлся, что сказать. Любые слова не имели смысла. Мужчина уже не раз задумывался, что лучше было бы оставаться в неведении. Думать, что эпидемия, которая разрасталась и грозилась пожрать город, — всего лишь случайность, а не следствие злой воли.

Так ещё и Олег пошёл на какое-то дело. По факту — воевать. Причём не в открытую, а тайно, с высокими ставками. Не ради денег или славы, а чтобы предотвратить беду. Потому что было ясно: пусть сегодня и наступило затишье, завтра пойдёт новая волна больных и лечебница захлебнётся.

Вот и не находил Аристарх Павлович себе места, думая о всяком разном. Чтобы совсем уже нервы себе не истрепать, занимался делом. Помощь-то много кому требовалась.

В семь утра он снова заступил на смену, выслушал первым делом доклады. А в семь пятнадцать его нашёл Эдуард Олегович. Человека из тайной службы он не ожидал, но всё же отвлёкся.