Митрополичий корпус Чудова монастыря, поврежденный красной артиллерией. Фотография 1917 года.
Так Кремль не стал музейным городом. Несостоявшийся Акрополь захватили народные комиссары. ВЦИК и Совнарком поделили Сенат, в кремлевские казармы въехали два полка латышских стрелков; в Потешном дворце, Апартаментах цесаревича, Кавалерских корпусах и части помещений Большого Кремлевского дворца поселились коммунистические вожди и работники советских учреждений.
Петроградская коллегия по охране памятников старины и сокровищ искусства направила отчаянное (и заметим, пророческое) обращение к правительству: «Опытом установлено, что место пребывания правительства, как место наиболее интенсивной политической жизни, неизбежно влечет за собою гибель многих памятников старины и искусства… занятие Кремля правительством создает чудовищную угрозу целости величайших по своему мировому и исключительному значению памятников». Коллегия призывала правительство выехать из Кремля, но это обращение (опубликовано в 1997 году работником кремлевских музеев Т. А. Тутовой) даже не было рассмотрено.
Первоначально, как считает В. Ф. Козлов, советское правительство рассчитывало жить в Кремле временно, и было даже принято постановление Совнаркома о создании музея в Большом Кремлевском дворце, обсуждался проект Музея старого Кремля в Потешном дворце. Но нет, как известно, ничего постояннее временного. Новой власти в Кремле понравилось.
Музей в Большом Кремлевском дворце все-таки был открыт 26 января 1919 года, и в первые недели работы его посещало, по данным, приводимым Т. А. Тутовой, до 900 экскурсантов в день. Но просуществовал он недолго. Уже в 1923 году музейных работников Кремля поставили перед фактом передачи всех кремлевских дворцов в ведение «Управления Кремлем и домами ВЦИК» (предшественник нынешнего Управделами Президента РФ). Музеи еще посопротивлялись, но в 1925 году их сотрудников просто перестали впускать в Большой Кремлевский дворец, а в Оружейную палату пришло предписание «срочно очистить бывшие верхние апартаменты», для чего пришлось ликвидировать создававшуюся в течение пяти лет экспозицию.
Тем временем новые хозяева деловито обживали Кремль. Памятники царям и великим князьям были убраны с кремлевских улиц. Монахов и монахинь Чудова и Вознесенского монастырей выселили. В Потешный дворец въехала автобаза, в Николаевский — Пулеметные курсы. С кремлевских башен и зданий в 1919–1923 годах посбивали, несмотря на протесты реставраторов, двуглавых орлов. В 1922-м провели «изъятие церковных ценностей» из кремлевских храмов — более 300 пудов серебра, более 2 пудов золота, тысячи драгоценных камней, вытащили даже раку патриарха Гермогена из Успенского собора. Большой Кремлевский дворец стали приспосабливать под проведение съездов Советов и конгрессов III Интернационала; в Золотой палате разместили кухню, а в Грановитой — общественную столовую. Малый Николаевский дворец тем временем превращали в клуб работников советских учреждений, в Екатерининской церкви Вознесенского монастыря решено было устроить спортзал, в Чудовом монастыре — развернуть кремлевскую больницу…
К 1929 году по распоряжению кремлевской комендатуры в Кремль прекратили допуск экскурсантов. В 1930 году удалили иконы и древние фрески XV–XVII веков со Спасских и Никольских ворот Кремля. Сохранностью они превосходили аналогичные современные им наружные фрески средневековой Италии…
Начиналась пора больших разрушений. Подробности вы найдете далее в книге.
Кремль при Сталине, Хрущеве и их наследниках
Кремль XX века с точки зрения сохранности его памятников можно условно разбить на пять зон. Две зоны почти полностью уцелевших памятников — и три зоны потерь.
Сохранился доступный для посетителей Кремля ансамбль Соборной площади; потери ее — в сравнении, конечно, с другими — не так значительны: ограда и уже восстановленное Красное крыльцо. Вторая зона сохранности — северо-восточный угол Кремля: Сенат и Арсенал на месте, утрачены памятник Сергею Александровичу и часовни при Никольских воротах.
«Товарищи Сталин и Ворошилов в Кремле». Картина середины XX века.
Первая, юго-западная зона утрат Кремля — комплекс Большого Кремлевского дворца и окрестностей: собор Спаса на Бору, восстановленные теперь Александровский и Андреевский залы (они в книге не описаны, т. к. не представляли собой отдельных сооружений), церковь Благовещения на Житном дворе и часовня у Боровицкой башни.
Погибшие памятники этой зоны, за исключением двух последних, — жертвы переустройства дворца под проведение партийных и прочих съездов и конгрессов 1920–1930-х годов.
Вторая зона, зона самых тяжелых потерь, — восточная часть Кремля, пространство между Ивановской площадью и кремлевской стеной. Здесь уничтожено практически все историческое: Чудов и Вознесенский монастыри, Малый Николаевский дворец, памятник Александру II, храм Константина и Елены, гауптвахта у Спасских ворот. Спасские ворота, как и Никольские, лишились своих часовен. Монастыри и дворец стали жертвами строительства кремлевской школы красных командиров, которую теперь занимает президентская администрация.
И, наконец, третья зона утрат — пространство между Теремным и Потешным дворцами, вернее сказать, архитектурное кладбище с монументальным надгробием в виде Дворца съездов. Это уже детище хрущевской эпохи.
Н. С. Хрущев, который в рамках своего антисталинского курса вновь открыл часть Кремля для свободного посещения в 1955 году, в одном, пожалуй, полностью разделял убеждения своего грозного предшественника — в отношении к русскому историческому наследию. Еще в 1937 году он говорил на каком-то пленуме: «Перестраивая Москву, мы не должны бояться снести дерево, церквушку или какой-нибудь храм» — и так же он подходил к перестройке Кремля, с той разницей, что храмов, слава богу, на запроектированном для его дворца месте не оказалось.
Специалистам по охране памятников хрущевские времена запомнились атеистической кампанией в начале 1960-х годов, сопровождавшейся сносами новых десятков храмов, сокращением расширенных было списков памятников, упреками с высоких партийных трибун в адрес реставраторов, растрачивающих на якобы ненужную старину народные средства, отказом от «архитектурных излишеств» (видимо, в качестве одного из них была уничтожена Академия Архитектуры СССР, много делавшая для изучения и охраны архитектурного наследия) и попытками копировать в историческом центре Москвы достижения «модной» урбанистической архитектуры Запада.
Как и в предшествующую эпоху, памятники старины, оказавшись препятствием для воплощения в жизнь новых творческих политических и архитектурных замыслов, с легкостью приносились им в жертву. Дворец съездов, испортивший создававшийся веками архитектурный ансамбль Кремля, стоил жизни нескольким старинным корпусам и старой Оружейной палате работы архитектора Еготова. Первоначальный проект М. В. Посохина, согласно последним публикациям, предусматривал еще и снос Троицкой башни и части кремлевских стен. Но невидимые последствия хрущевского архитектурного творчества оказались, может быть, опаснее видимых. Согласно опубликованным данным специалистов, строительство огромной подземной части Дворца съездов нарушило гидрологическую систему Боровицкого холма, в результате чего от оснований соборов Успенского и Двенадцати Апостолов отошли грунтовые воды и началось разрушение их свай. То же самое стало происходить с фундаментами Патриаршего и Потешного дворцов, кремлевской стены. Тем временем обильные потоки грунтовых вод потекли под Оружейную палату и Арсенал, под Троицкую и Боровицкую башни. Убытки от работ по нейтрализации этих угроз, по подсчетам экспертов, составили к 1980-м годам полмиллиарда рублей при стоимости строительства Дворца в 80 миллионов.
