— Ты уж прости, но меня обсудим позже. Мне бы помочь одной эрге, — я уложил практически застывшую в статую девушку и такое же каменное крыло у подножья алтаря, где нынче пустовал лишь одна выемка под элемент воздуха. — Вот, жар-птицу к нам раненную выбросило. Собрать смогли лишь по частям.

От алтаря полыхнуло пламенем, да так сильно, что девушка скрылась за алой пеленой.

— Придёшь завтра, — донеслось до меня встревоженное пожелание, — и спасибо… что не бросил, и крыло тоже.

После этих слов я обнаружил себя стоящим посреди плаца, где мелкий снежок укрывал каменную брусчатку.

— Держи, — Тильда накинула мне на плечи плащ, — а то взял моду гулять с голым задом.

— А где Райо? — удивился я отсутствию эрга.

— О, это очень интересный вопрос! — нервно хихикнула подруга. — Он отправился принимать роды!

Агафья возвращалась в особняк на Васильевском острове в задумчивости. Информация, полученная от хорошего знакомого, никак не складывалась в единую картину. Не было мотива. Впервые про старика Галапагоссова-Черепахина навести справки просил ещё Михаил, когда обратил на него внимание в приёмной императора. Тогда глава опального рода, сбежавшего со своей родины лет этак двадцать назад, организовал безобразные разборки, путём натравливания наивного Николая Виноградова. Второй раз это имя всплыло в памяти Виноградова, когда Агафья сама отправилась поговорить с ним «по душам» после поединка с Кираной. Идею с использованием проклятия в турнирной многоходовке обделённому наследнику Виноградовых подсказал также Галапагоссов-Черепахин. И вот теперь вампирша анализировала информацию с родины этого тихого кукловода.

Их род проиграл войну роду Морских львов. Причину войны никто достоверно назвать не смог. Но борьба была столь ожесточённой, что род Галапагоссовых-Черепахиных вырезали почти полностью. Очевидцы тех событий вспоминали странные ритуалы, которые победители проводили над каждым телом поверженного врага. По итогу сбежал лишь брат главы рода с несколькими наследниками из главной ветви. Остальных пустили под нож.

Кровавая резня Агафью не впечатлила. И не такое случалось на её веку. Куда больше её настораживало отсутствие внятной информации о родовой магии Галапагоссовых-Черепахиных. Из доступного только артефакторика, и то она считалась хобби нынешнего главы рода. Он в меру сил и возможностей создавал артефакты на макрах, за счёт чего остатки рода сводили концы с концами.

Ну как сводили… в своё время пришлый аристократ выкупил с аукциона у Комариных далеко не самый дешёвый макр шестого уровня, если ей не изменяет память. Стоимость артефакта на таком макре вампирша даже боялась представить.

Сколько не размышляла Агафья, но не могла представить, где и когда Михаил с Кираной могли перейти дорогу старику Эквадо, так, кажется, его зовут.

Предъявить ему пока было нечего, общение с Виноградовыми не причина для обвинений, мало ли кто и с кем общается. Но тенденция Агафью сильно настораживала.

Уже у самого дома вампирша заметила остановившуюся карету, из которой стремительно выпрыгнула на брусчатку хрупкая фигурка с коротким ёжиком светлых волос. Вот уж кого Агафья не ожидала увидеть посреди ночи, так это Светлану Подорожникову.

— Светлана, вы что здесь делаете? — как можно более спокойно обратилась Агафья к невесте внука.

— Баронесса, хвала богам, вы дома! Я… — она потупилась, будто собираясь с мыслями, — у меня обручальное кольцо вдруг перестало ощущать Михаила. Я сильно испугалась и сбежала из академии. С вами невозможно было связаться, а Мария Петровна сообщила о грядущих переговорах с датчанами… и вот я здесь.

Сбивчивость объяснений очень многое прояснила, но не главное.

— Сейчас вы ощущаете Михаила? — уточнила Агафья, вспоминая основной принцип связи.

— Нет. Либо кольцо не на нём, либо… — Светлана боялась произнести страшные слова.

— Спокойно, Светлана! — попыталась успокоить девушку вампирша. — Ещё пару часов он был на личной аудиенции у императора. Возможно, его просто пришлось снять все артефакты для беседы. Вы же знаете…

— Знаю, — кивнула уже чуть более спокойно лекарка. Она, как никто другой, знала о местных порядках во дворце.

Агафья провела невесту внука в дом, а сама принялась вызывать Михаила:

— Внук, имей совесть! Тут в Санкт-Петербург примчалась перепуганная насмерть Подорожникова, успевшая мысленно досрочно стать вдовой. Где тебя эрги носят?

— Я в Хмарёво! А Света — это хорошо! Передай ей, пусть срочно идёт свитками в Хмарёво! Тут её подопечная рожает!

Каким боком я вдруг оказался на родах? Вопрос хороший. Ещё более хороший вопрос: почему хранительница Восьмиречья вдруг решила обзавестись потомством в человеческой ипостаси, а не в животной.

Ответа у нас с Райо на это не было. Всё, что я узнал, это то, что Тэймэй и Жива всеми силами пытаются помочь несчастной роженице, которая ни сном ни духом не представляет, как происходит деторождение у людей, и лишь воет и корчится от боли. В этой ситуации Светлану нам явно послали сами боги, причем громче всех об этом просила именно Жива.

А вот Райо, как оказалось, был весьма к месту на родах. Вот уж не знаю как, но он смог хотя бы достучаться до разума Арисы и заставить ту дышать медленно и размеренно, успокаивая, что помощь вот-вот прибудет, и боль закончится. Я же больше всего боялся, что новорождённый паучок решит прогрызть себе дорогу сквозь тело матери. Всё же хранительница родного для Кираны мира не заслужила такой муки.

Собственно, поэтому меня и позвали. Тэймэй вспомнила, что я смог купировать её приступы боли, когда выводил отраву из организма и делал дублирующий контур. Ариса сейчас готова была хоть замуж за меня выйти, хоть голову отгрызть, лишь бы это как-то сказалось на её самочувствии. И мне ничего не оставалось, кроме как провести ритуал братания и через прямую кровную привязку снижать болевые ощущения от спазмов, ожидая невесту. Совсем обезболить эргу Жива и Тэймэй запретили, чтобы не ослабить родовые потуги, чем бы это ни было.

Вот так и оказались мы с Райо в лазарете возле крайне злой паучихи в человеческом обличье. И если у меня всего лишь трещали лучевые кости, когда во время очередной схватки Ариса сжимала моё предплечье, то дракону уже пару раз досталось пяткой в глаз.

— Кричи! Ругайся! — посоветовала Тэймэй. — Девочкам в борделе помогало!

Ух, сколько всего мы наслушались после этого совета, но самым парадоксальным стало замечание Арисы между схватками:

— Надо будет потом хоть в человеческой ипостаси попробовать спариться, а то все говорят, что приятно, а я не только удовольствия не получила, так ещё и последствий по самое не хочу огребла-а-а-а!

Последнюю фразу эрга прокричала и снова засадила пяткой Райо, на этот раз в плечо. Он, видимо, научился уворачиваться, но от полёта кувырком через голову его это не спасло.

— Так, мужчины! Покидаем палату! — прозвучали благодатью для моих ушей слова Светланы, вбегающей в палату и окидывающей взглядом живописную картину нашей моральной поддержки. — Дальше мы сами справимся! Жива, подсоби!

Я увидел, как из-под пальцев лекарки полилась тонкой вязью сила, обволакивая Арису и, кажется, притупляя боль. Сила сперва принялась сканировать состояние организма пациентки и проецировать состояние и расположение плода в утробе, но не прошло и пары секунд, как Светлана ошарашенно произнесла:

— Почему она беременна пауком? Это… это плод из Нарвы?

Я подтвердил предположение и услышал брань из уст невесты.

— Тогда будем делать кесарево, сама она в такое не родит!

Вот тогда меня окончательно выгнали из палаты, и хвала богам за это. А спустя час из лазарета вышли Светлана с Живой и устало объявили, что Ариса стала счастливой мамочкой. Стоило паучку появиться на свет, как роженица сменила ипостась на паучью и тут же свила в палате некое подобие гнезда для себя и малыша.