Ацунаго молчал, ведь словесная порка в сложившихся обстоятельствах — самое малое из зол, но император продолжал:

— Единственным представителем рода Инари, у кого хватило смелости выполнить древнюю клятву, по слухам, оказалась женщина! Но сведения о её поступке столь необыкновенны и противоречивы, что я склоняюсь к тому, что это выдумка. Женщины по природе своей слабы, и уж тем более в магическом искусстве ни одна из них не смогла бы превзойти нашего дорого Ацухиро!

Тэймэй поджала губы, стараясь скрыть, как ранили её слова императора.

— Давай, — шепнул я иллюзионистке, — и дракона не забудь!

Над солнечным залом разнеслись звуки гонга, призывающего к защите императора.

Все присутствующие, включая императора, вздрогнули от реалистичности иллюзии. Кровавое сражение на границе императорского дворца показывало низость одних родов и отчаянную смелость, и преданность других, но ярчайшие сцены были связаны именно с домом Инари. Если бы не воин и его лисы, защитников императорского дома уничтожили бы достаточно быстро. Было здесь и преклонение рода Инари перед императорской кровью, и предательство князя Меказики, и… дракон. С его появлением все гости приёма ахнули.

Иллюзия рассеялась, оставив после себя ощущение ожившей сказки о вероломных правителях и доблестных воинах, о победе добра над злом. Но, к сожалению, к нынешней ситуации это не имело никакого отношения.

В тишине раздались редкие аплодисменты. Это император выражал собственные восторги от увиденного.

— Браво! Покажись, юное создание, что так мастерски облекло витающие слухи в иллюзорную форму! Обещаю, что награжу тебя за столь прелестное представление!

Тэймэй хотела было выйти, как есть, в женском обличье и в кимоно, но, окинув взглядом сборище мужчин, со снисхождением переглядывающихся между собой в поисках иллюзиониста, передумала. Вздёрнув подбородок, она накинула на себя иллюзию того же воина, что штурмовал императорский дворец.

Искусные доспехи, острые мечи, шлем, скрывающий лицо — картина была бы неполной без ездового лиса. И он явился. За пределами зала послышались сдавленные крики, створки дверей распахнулись, и внутрь ворвалась длинными прыжками вишнёвая зверюга с девятью хвостами и оскаленной пастью. Она остановился возле хозяина, позволяя тому оседлать себя.

В зале царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь цокотом когтей лиса о прозрачные хрустальные плиты пола.

— Что же, дитя из рода Инари, судя по твоему дару, ты продемонстрировал собственную ценность и уникальность! — объявил император. — Мы принимаем тебя в качестве выкупа за воинов рода Инари.

Лис с воином замерли на месте, словно наткнулись на невидимую стену. Ацунаго с облегчением вытер пот со лба и принялся прятать шкатулку за широким поясом.

— Я не вещь! И не выкуп! — разнёсся по залу голос Тэймэй. — Я — единственная дочь князя Ацухиро Инари, глава дома Инари по велению богини и сильнейший маг рода. И по сему праву я отказываюсь выплачивать выкуп за Ацунаго Инари и требую казнить его за предательство.

— Ты — русская шлюха! — выплюнул дядя Тэймэй страшные обвинения. — Ты не можешь стать во главе дома! Ни одна женщина в империи не получала такого права! И уж тем более ты не можешь требовать моей казни.

Хм… а вот теперь пора было вмешаться. И их хваленый император, и дядька уже в полной мере себя показали, а значит, можно было кое-кого проучить. Я ускорил ток крови, развивая запредельную скорость. Не прошло и доли секунды, как к шее Ацунаги был приставлен самый обычный коготь, грозя вспороть ходящее ходуном горло.

— А вот оскорблять мою невесту не советую! — прошипел я предателю на ухо и, дождавшись перевода от толмача, продолжил, — впредь прошу учитывать, что вы говорите о невесте графа Комарина и каждое ваше слово может стать причиной не только дипломатического скандала, но и вполне себе реальной родовой войны.

Со своего места подорвался принц Есихито, до этого молча наблюдавший за унижением верного вассала империи. Я, конечно, делал скидку на разницу традиций, но как-то не так я себе представлял чествование спасителей империи.

— Кем бы ты ни был, не смей угрожать моим подданным! Право казнить их или миловать есть только у меня! — вдруг расхорохорился старик-император. Подбородок его дрожал от гнева, а по бледным дряблым щекам растекались бурые пятна.

— Отец, не надо! — попытался было остановить императора Есихито, опустив тяжёлую ладонь на плечо, но тщетно.

— Пока ещё я — император в этой стране! И я требую повиновения от всех! Я сказал, девицу принять в оплату выкупа, значит, принять! А все эти божественные заморочки меня не касаются! — старик подпрыгивал на троне, не в состоянии сидеть спокойно. Руки его сжимали подлокотники, а ножки из-под церемониальных одежд выбивали дробный перестук.

— А вот это ты зря, — пожал я плечами, намеренно переходя на ты. — Твоё императорство легко исправить.

На Тэймэй смотреть было больно. Всё, во что она верила, рушилось, словно песочный замок в волнах прибоя. Прозаика аристократических будней, полных дерьма, оказалась весьма далека от восторженных детских воспоминаний.

— Глава рода — я! И я не предавала, а наоборот спасала вашу императорскую задницу, — покачала головой иллюзионистка. — Сейчас вижу, что зря. Видимо, память ваша настолько коротка, что хватило чуть более десятка лет, чтобы забыть понятия честь, верность и долг.

— Ацунаго, заткни эту девицу, возомнившую о себе невесть что! — побагровел император.

Но «любящий дядюшка» не успел даже пошевелиться, как обзавёлся улыбкой от уха до уха. Решение моё было спонтанным и весьма жестоким. Но, если уж Тэймэй не воспринимали главой рода из-за наличия кандидата мужского пола, проблема решалась по принципу: «Нет человека, нет проблемы».

Тело Ацунаго с глухим стуком осело. Из распоротого горла по прозрачному полу растекалась алая лужа крови.

— Узурпатор княжеского престола Инари умер! Да здравствует новая княгиня Инари! — мило улыбнулся я, помня, что Тэймэй никогда бы не убила родственника из-за постулатов её богини. Вынув из-за пояса дяди шкатулку с родовыми реликвиями, я передал её Тэймэй. — Я же говорил, мы вернём твоё наследство.

— Это беспредер! — тихо с акцентом произнёс Есихито, разглядывая тело Ацунаго. — Никакие бырые засруги не исправят это!

— Вы презрели божественную волю, решив, что император выше богов и может не просто оспаривать их решения, но и игнорировать, — я танцующей походкой шёл в сторону трона. Все главы родов схватились за ритуальное оружие, но не спешили становиться на защиту императорского рода. — Видите? — я обвёл взглядом всех даймё в зале. — Все уже узнали цену вашей благодарности за спасение собственной жизни.

Мать Великая Кровь, как же мне хотелось станцевать танец крови и очистить это сборище дерьма. Руки так и чесались просто остановить их гнилые сердца. Вот только столь благородные порывы повергли бы страну в десятилетия хаоса, порождая шквалы междоусобных войн, от которых обычные люди гибли бы пачками. Какой бы несправедливой не была нынешняя система власти, она всё же сводила количество смертей к минимуму. Нынешняя система выкупа предателей была тому примером.

Да, в юности мы все были максималистами, руководствуясь сиюминутными желаниями и собственным понятием эгоистичной справедливости. Лишь немногие прошедшие через войны, эпидемии, разруху, передел власти и становление новых лидеров могли с уверенностью сказать, что всего этого можно было достигнуть гораздо меньшими жертвами.

Урок был весьма доходчивым, и сейчас я собирался бесплатно преподать его императорскому роду Японии. Пришлось продемонстрировать реальный уровень силы, чтобы кое-кто прекратил играть в богов.

Я щёлкнул пальцами, отчего навзничь рухнули все подданные старого императора, кроме Тэймэй и принца Есихито. Сделать это было проще простого, ведь весь приём мои комарихи старательно приносили мне образцы крови всех собравшихся.