Ванна с водой уже осталась внизу, скрывшись за пределами тёмного демонического барьера, и даже мокрые капли влаги, что всё ещё покрывали моё тело после купания, мгла моего партнёра без труда убрала своими касаниями. Она же помогла избавиться от одежды самому Рааму, совсем уже скоро оказавшемуся передо мной точно таким же нагим, как я сама, притом что для этого он так и не отпустил меня ни на миг, продолжая горячо целовать меня и почти царапать ногтями вдоль позвоночника, заставляя меня прогибаться под проникавшими мне под кожу искрами его грубоватых ласк.
Лишившись всяких остатков рассудительности, я забросила ногу на обнажённую задницу демона, одновременно с этим почувствовав довольную, озорную усмешку своего партнёра. А затем, не желая останавливаться на достигнутом, слегка прикусила мужскую губу, чем вынудила Раама ненадолго разорвать наш поцелуй ради властной нотации и, хитро воспользовавшись этой паузой, наклонилась и пылко провела языком по его шее, заполучив вместо ехидства гортанное, удовлетворённое рычание, от которого у меня самой по телу тут же забегали восхитительные мурашки. Я продолжила ласкать шею демона, неизъяснимо жадно упиваясь тем, как ускорялось его дыхание с каждым моим поцелуем, и как всё более нетерпеливо его пальцы оглаживали моё тело, вспыхивавшее похотью от одной лишь мысли о том, как ласки Раама станут проникновеннее. Я припадала к наготе мужчины так беззастенчиво и голодно, что и его возбуждение ощущалось уже слишком отчётливо, и едва ли ему легко было себя сдерживать в опьяняющем наслаждении тем, какой неожиданно страстной после своего недавнего уныния я вдруг обратилась.
Мне и в самом деле было хорошо и легко с этим демоном, несмотря на всю жёсткость и повелительность его поведения. Его поцелуи были терзающими и почти болезненными, самыми тёмными из всех, что мне доводилось испытывать, но именно их совершенная противоположность поцелуям Дейрана здорово отрезвляла моё сознание, словно извлекая мою душевную боль и рассеивая её в Валесской ночи. Прикосновения Раама казались подчиняющими и мучительными, но на самом деле они освобождали меня, призывая вспомнить, кем я была на самом деле и кем собиралась всегда оставаться. И даже его тьма, по-прежнему клубившаяся вокруг нас и посылавшая под мою кожу головокружительные мурашки каждым своим касанием, больше не пугала меня, а скорее манила к себе, признавая, что я сумела пройти её испытание и заслужила её уважение, а значит, и удовольствие, которое она была способна мне подарить.
Я снова легонько прикусила демона за плечо, дразня его и играя с ним, пока мне это было позволено, и он, в очередной раз жарко выдохнув, вдруг грубо перехватил мои запястья и резко наклонил моё тело в сторону… Обрушивая меня на что-то мягкое и с силой прижимая меня к этой поверхности. Здесь Раам широко развёл мои руки в стороны и уселся на меня сверху таким образом, чтобы я уж точно не смогла высвободиться, а затем снял барьер из своей тьмы, к которому я только успела привыкнуть, и позволил мне наконец-то осмотреться вокруг.
Сказать, что мы оказались в неожиданном месте, значило сказать совсем ничего. Я думала, что всё это время мы с демоном оставались в моей квартире в “Кружке”, или, во всяком случае, совсем недалеко от неё, однако то, что нас окружало…
Это был Храм Шести. Главный храм Валесса, стоявший почти на границе между Подбрюшьем и Брюхом. А если точнее, это была небольшая плоская площадка на крыше храма, между его величественных башенок и узорчатых барельефов.
Я уже бывала здесь раньше, когда Ирра исчез. Точно на этом самом месте. Тогда я была не готова предстать перед мраморной статуей бога, молчаливо застывшей внизу, однако всё равно не могла удержаться от того, чтобы коснуться священных камней, среди которых недавно жила его могучая сила. Вот и сидела на этой крыше всю ночь напролёт, а может, даже и не одну, взирая на город из-под низко надвинутого на глаза капюшона плаща, скрывавшего моё присутствие от свидетелей моей неожиданной слабости.
Сейчас же всё было совсем по-другому. Я лежала совершенно нагой на подушке из клубящейся тёмной силы, отделявшей меня от твёрдости крыши, скованная крепкой хваткой такого же голого демона, откровенно наслаждавшегося своим положением. Я была безоружна, лишена дара, и в своём любопытстве я даже почти преступила границу своего Посвящения. И всё же я чувствовала, будто силы во мне теперь было не в пример больше, чем прежде, пускай даже и луна, и звёзды пытались убедить меня в том, что ничего с той поры на самом деле не изменилось.
– Почему мы здесь, Раам? – уточнила я, посмотрев в озорную глубину загадочных демонических глаз, – Разве это не богохульство даже для тебя?
Мужчина усмехнулся и наклонился ближе ко мне, по-прежнему не ослабляя своей хватки:
– Знаешь, что там сейчас происходит внизу?
Немного подумав, я недоумевающе покачала головой. Демон ухмыльнулся ещё таинственней прежнего и ответил:
– Страстное богослужение, Ниса. Вот что там происходит. Безудержная оргия на всю ночь, которую мы с тобой в прошлый раз пропустили.
И снова память услужливо подбросила мне именно те воспоминания, которые были нужны. Моя комната в замке Дейрана. Игра с демоном. Его попытка изобразить жрицу Светлейшей и соблазнительный танец, который он для меня исполнил… Да, в тот раз мы и в самом деле не успели дойти до самого интересного. Вернее, я прервала Раама, не желая поддаваться его властности.
Видит Таящийся, сейчас я не допустила бы той же ошибки.
– Сегодня это не богохульство, а богоугодное дело, – протянула я, а затем заговорщически улыбнулась, – Понимаю.
– А значит, ты понимаешь, что ты должна сделать? – уточнил демон, требовательно сверкнув своим хищным взглядом.
– Не должна, – исправила я своего партнёра, а затем, слегка приподнявшись вопреки его неумолимой силе, оказалась почти около мужских губ и озорно сообщила, – А хочу.
Раам удовлетворённо ухмыльнулся, ощутив, что в этот раз я ему не лгала, и вдруг отпустил мои руки, выпрямляясь надо мной на коленях и замирая в ожидании моей инициативы:
– Тогда вперёд, киса. Я позаботился, чтобы нас никто не увидел.
В доказательство слов мужчины небо над нами пошло лёгкой рябью, напомнившей мне хищные колебания его освободившейся силы, и я догадалась, что внутренняя тьма Раама всё равно продолжала нас сейчас окружать, пускай даже рассеялась в воздухе и стала почти невидимой для моего человеческого зрения.
Удобно, что тут ещё сказать.
Освобождённая, но не собиравшаяся изменять своих планов, тем более после известия о том, что наша близость останется незамеченной для простых горожан, я выползла из-под демона и точно так же встала перед ним на колени, забрасывая руки ему за шею и нарочито медленно проводя вдоль его широкой спины ноготками. Мужская ладонь опустилась на мои бёдра и твёрдо сжала их, обозначая отчётливую нетерпеливость моего любовника, однако я не была намерена поддаваться его приказу, точно так же сминая своими ладонями его задницу и тем самым срывая с демонических губ настойчивый рык. Впрочем, я всё же не стала слишком долго испытывать выдержку Раама, решительно проводя правой рукой к его паху и крепко сжимая давно уже возбуждённый член своего партнёра, вдоль которого тут же начала уверенно двигать своей ладонью, отчего демон даже прикрыл глаза и слегка запрокинул голову назад, позволяя мне продолжать и передумав пока отнимать у меня контроль.
Не собираясь останавливаться на достигнутом и сама уже сгорая от жгучего нетерпения, я жадно припала губами к груди Раама и принялась спускаться по ней такими же пылкими поцелуями, одновременно с этим не переставая ласкать рукой горячую плоть мужчины, распределяя по ней его выступившую от похоти смазку. Дыхание моего партнёра становилось всё более частым, нежели обычно, вырывалось из него гортанными стонами, которые он совсем не пытался сдерживать, и в наслаждении таким откровенным блаженством обычно коварного демона я не смогла оставить саму себя без хотя бы капельки удовольствия. Я медленно опустила свою свободную руку к соединению своих ног и аккуратно дотронулась до возбуждённого клитора, давно уже распалённого откровенно опасной, но в то же время противоречиво желанной близостью создания тьмы. Коснувшись себя, я едва удержалась от блаженного стона, однако Раам всё равно заметил дрожь в моём теле, а потому открыл один глаз и с любопытством посмотрел на моё удовольствие, которое всё усиливалось с каждым движением моего умелого пальца. Впрочем, перехватывать инициативу демон не стал и теперь, самодовольно ухмыльнувшись и вновь прикрыв глаза, позволив мне делать всё, что заблагорассудится, словно моя пылкость нравилась ему даже больше, чем беззастенчивые прикосновения к его разгорячённому телу.
