– Ты можешь оставить меня одну? У меня и без тебя полно работы, – выдохнув, спросила я Раама, едва ли надеясь, что он так легко согласится уйти.

– Не могу, киса, – как я и думала, с лукавой интонацией отказался демон, – Не в таком упадническом настроении.

– С чего ты вдруг обо мне заботишься? – усмехнувшись, поинтересовалась я, – Тебе никогда не было дела до того, что я чувствую.

Ладонь Раама вдруг снова покинула бортик ванны, теперь уже ощутимо дотрагиваясь моего плеча, а затем скользнула с него вниз, к моей груди. Туда, где под моими рёбрами уже несколько дней что-то беспрестанно клокотало, царапало и горело, впервые с исчезновения Ирры лишая меня сна и заставляя бесцельно бродить по крышам как голодная кошка.

– Твоей ненавистью к себе пропах уже весь город, – сообщил мне демон, будто бы ощущая кипевший внутри меня злобный сгусток, – Уж я, как создание ненависти, прекрасно это чувствую. Если так пойдёт и дальше, ты облажаешься с контрактом, и никому из нас от этого не будет пользы. А у меня на примете как раз есть отличный способ, как заставить тебя расслабиться.

Я прикрыла глаза и понимающе улыбнулась, не делая попыток убрать руки мужчины со своего тела.

– Так и знала, что тебе от меня нужен только секс.

Раам наклонился ближе ко мне, и я отчётливо почувствовала золотистые волосы Ле’Куинда на своей шее, невольно поёжившись от их раздражающей нервы щекотки. А затем тихий, слегка рычащий голос мужчины прозвучал прямо у моего уха, точно так же, как всегда, когда он хотел показать своё не терпевшее возражений могущество.

– Мне нужен от тебя агат. А по нашему с тобой контракту я обязан помогать тебе как словом, так и делом. Ты сама напоминаешь мне об этом с завидной регулярностью.

Руки демона вдруг скользнули под воду, словно его совершенно не волновало, что так он промочит свою одежду, и его ладони уверенно легли мне на талию, прикасаясь к ней в точности так, чтобы моя кожа под ними немедленно вспыхнула ворохом обжигающих искр. Чтобы моё тело само, без лишних усердий Раама, подсказало моему упёртому и погрязшему в смятении разуму, что мне не следовало сопротивляться напористости моего незваного гостя, принимая её, как нечто, в чём я сейчас по-настоящему, яро нуждалась.

Что именно страстное, изматывающее и жёсткое, как экзорцизм, единение с демоном должно было изгнать из моего сердца всю незваную боль и заполнить образовавшуюся в нём пустоту его живой, таинственной тьмой, излечивая мои душевные раны подобно тому, как свет Амелии всегда залечивал мои физические.

– То, что я порвала с Дейраном, вовсе не означает, что ты выиграл, – не открывая глаз, произнесла я, прислушиваясь к нетерпеливой ласке, с которой пальцы Раама оглаживали выпирающие косточки внизу моего живота, – Я по-прежнему тебе не принадлежу.

Несмотря на мои слова, от каждого касания демона к моей чувствительной коже огонь в моей груди как будто становился всё тише, но вовсе не оттого, что Рааму удавалось отвлечь меня от Ле’Куинда. Скорее, теперь языки этого жгучего пламени начинали распространяться по всему моему телу, расцветая под слишком умелыми пальцами демона и преобразовываясь в нечто новое: голодное, безрассудное и требовательное. Всполохи ненасытного, упорного желания, которое я вначале так не хотела испытывать, оплетали мои конечности будто ядовитые цепкие лианы, не оставляя мне ни шанса на сопротивление, но я уже и не хотела сопротивляться их пьянящей отраве, словно от неё мне и в самом деле почему-то становилось спокойнее…

Губы Раама с обжигающим выдохом дотронулись до моей шеи, и я слегка наклонила голову в сторону, добровольно подставляя себя его клеймящей настойчивости. Поцелуй почти кусал мою кожу, выражал нетерпение демона, наказывал за мою несговорчивость… И обещал, что несмотря на всё моё упрямство, на злословие и даже на чужое помолвочное кольцо на моей шее, мой тёмный любовник вовсе не был на меня обижен.

– Я знаю, что я не выиграл, киса, – наконец, прошептал мне по коже Раам, когда я уже почти успела забыть о том обвинении, что ему предъявила, а затем его губы изогнулись в палящей ухмылке, пробивая мой позвоночник разрядом будоражащей молнии, – Потому что я ни с кем не состязался.

Пальцы демона, мокрые от воды, коснулись моего подбородка и потянули мою голову в сторону, побуждая меня наконец-то обернуться и посмотреть на мужчину, лица которого я бессознательно всё это время старалась не видеть, словно это могло невольно сделать рану в моей душе ещё глубже прежнего. И всё же встретиться с ним взглядом оказалось намного проще, чем я предполагала, ведь его бездонные, затянутые будто бы чёрным дымом глаза были ничуть не похожи на тёплые багровые огоньки Дейрана, чью внешность Рааму сейчас приходилось носить. Несмотря на общие черты лица, всё в нём сейчас выдавало совершенно другое существо: и уверенное самодовольство в глазницах, и хитрый изгиб тонких губ, и волосы, вопреки привычным косам Ле’Куинда, вплетённым среди его распущенных прядей, собранные в хвост на затылке мужчины и перекинутые через плечо. Даже одежда, и та была совсем иной: простая рубашка, которую я успела слегка рассмотреть, да чёрные штаны с сапогами, укрытые сверху плащом, что я отдала демону в ночь фестиваля. Никакого камзола. Никакой вычурности. Никаких украшений. Кроме одного: амулета Амелии, который Раам, в отличие от Ле’Куинда, как будто совсем не пытался скрывать.

Лицо демона медленно приблизилось к моему, по-прежнему удерживаемому его пальцами за подбородок, и его нечеловечески сумрачные глаза оказались прямо напротив моих, недвусмысленно взирая на меня с откровенно плотоядными помыслами.

– Сделаешь нам обоим одолжение? Снимешь с меня эту штуку? – как бы между прочим, словно это было совершеннейшим пустяком, не стоившим обсуждений, поинтересовался Раам, взявшись свободной рукой за камень у себя на груди.

В ответ на его затею я презрительно искривила губы, окатив мужчину таким неприязненным взглядом, как будто он предлагал мне утопить мешок с живыми котятами.

Так вот для чего демон ко мне заявился на самом деле. Всего лишь хотел избавиться от досаждавшего ему амулета. Печально ему, должно быть, сейчас понимать, что я не успела настолько поплыть под его вызывающими касаниями, чтобы лишиться остатков соображения.

– Ты ради этого ко мне пришёл? Чтобы обмануть клятву, которую дал Дейрану? – скорее утвердила, нежели спросила я, памятуя о подслушанном мной разговоре в спальне.

– А ты внимательно слушала, – усмехнувшись, подтвердил Раам, убирая свои пальцы от моего лица, – Заметила лазейку, которую я оставил.

Вопреки моему ожиданию, демон совершенно не выглядел расстроенным. Как будто его совсем не волновало, что я поймала его на обмане и тем самым разрушила какой-то из его коварных планов.

– Уходи, Раам, – разочарованно выдохнула я, отстраняясь к противоположному краю ванны, – Мне сейчас совсем не до твоих игр.

– Это не игра, киса, – неожиданно придвинулся ко мне навстречу демон, пользуясь тем, что моя свобода передвижений была ограничена чугунными бортиками, – Это просьба. Сам я, как ты понимаешь, с этим не справлюсь.

– И для чего тебе вдруг понадобилось больше силы? – задумчиво хмыкнула я, осматривая своего собеседника, пытавшегося звучать как можно более мирно, однако совсем не изменившего своего хитрого взгляда, – Что ты такое задумал, для чего тебе нужно снять амулет?

– Если я скажу, будет не интересно, – усмехнулся Раам, а затем дерзко, словно опытный хищник, вновь оказался в опасной близости от меня, запустив руку в мои промокшие волосы и поглотив янтарь моих глаз своим голодным взглядом.

– Ну же, Ниса, – елейно, словно гипнотизируя меня, произнёс демон, – Не притворяйся такой занудой.

Знакомая фраза, оброненная Раамом раньше на фестивале, неожиданно перевернула мои мысли с ног на голову, вынуждая посмотреть на происходящее под совершенно иным углом.

Почему меня вообще должно было беспокоить, для чего слуге Темнейшего понадобилась вся его сила, а не те её крохи, которые позволял высвобождать надетый опал? И почему меня так задело, что он попытался меня использовать, хотя я прекрасно знала, что именно это составляло самую суть его вечно обманчивого характера?