— Я не против, — Артём ослабил галстук и снял пиджак, оставшись в белоснежной рубашке. Я невольно засмотрелась на него. Он давно перестал быть мальчишкой. Передо мной находился уверенный в себе мужчина слегка за тридцать. Успешный и очень привлекательный. Муж сестры. Человек, который давно, сильно и по-настоящему любил меня. И моего сына. Человек, плечо которого много раз не давало мне упасть. Он делал всё, чтобы мы были как можно ближе друг к другу. Но против нас была не только я, а вся наша жизнь.

— Она тебе мешает, — Артём медленно стянул с меня шаль и бросил на свой пиджак. – Тебе не холодно?

— Нет, конечно, — я смутилась. – Просто моя рубашка слишком открытая.

— И это мне нравится, — неожиданно признался он. Но в его голосе и взгляде я не увидела и намёка на похоть, лишь очарование моментом. – О чём ты хочешь мне рассказать?

Я пересказала ему беседу с Денисом и добавила то, о чём пока молчала:

— Мне хочется, чтобы все знали, что Леон не сын Романа! Я не хочу, чтобы мой сын носил его фамилию!!!

— Я тебя понимаю, — ответил Артём, приступая к ужину. – Но, Роман мёртв и, будем надеяться, что с ним умерло всё, что его окружало. Его забудут, а заодно о тебе и ребёнке. Это – ваша с Леоном безопасность. Стоит ли ворошить пчелиный улей снова?

— Да, я тоже думала об этом. Мои амбиции в данном случае лишь навредят. Сегодня я была в банке. У Романа несколько счетов в разных валютах, даже золото есть. Часть я потрачу на благотворительность, а остальное …. Я так и не могу принять окончательное решение. Мне очень хочется от всего отказаться, как в книгах, быть гордой и самостоятельной…. Но, даже Арслан советовал не поддаваться эмоциям.

Артём кивнул головой, соглашаясь.

— Не спеши, пусть пройдёт время, — посоветовал он.

В ноябре, когда на город опустился нудный моросящий дождь и цвет настроения стал серым, у Артёма вновь наметилась командировка в Рим. Точнее сказать, что ездил он туда каждый год, но в этот раз у него вновь не оказалось сопровождения. Сотрудница компании, которая сопровождала Артёма в последних поездках сломала ногу, а Лора не стала отменять ранее запланированный отдых на море.

— Возьми Эмилию, — предложила она. – Ей полезно будет развеяться, а так, как Роман умер, то разрешение отца, чтобы вывезти ребёнка из страны не требуется, и документы сделаете быстро. Кстати, Лера, наша новая стажёрка из студентов, которая отлично владеет и итальянским, и английским, не откажется посидеть с Леоном, если ты захочешь взять Эмильку на приём. Возьмёте её с собой за счёт компании, она будет на седьмом месте от счастья. Язык девчонка знает на отлично, а Италию только в интернете видела.

Артём уверил меня, что мешать с Леоном мы ему не будем, и я не стала отказываться. Моя далёкая и единственная поездка в Рим оставила во мне приятное послевкусие.

Лера действительно не отказалась от предложения. Она быстро нашла общий язык с Леоном и, пока Артём занимался делами, мы с Лерой и сыном наслаждались Римом, который, кажется, вздохнул с облегчением от значительно поредевшей толпы туристов.

— Близкий родственник одного из наших партнёров устраивает в своём доме настоящий бал — маскарад, — сообщил мне Артём. – У меня есть приглашение на две персоны. Программа там весьма интересная, но уйти мы можем в любой момент. Сходим?

— Нам нужно купить костюмы? – озадачилась я.

— Не обязательно. Главным требованием является наличие карнавальной маски, вечернего платья для дамы и костюма для кавалера, — уточнил Артём.

Пока мужчина занимался делами, мы с Лерой и Леоном посетили модный бутик недалеко от отеля. Лера восторженно порхала от одного наряда к другому засыпая девушку-консультанта шквалом вопросов. Я же присела на диванчик в углу, рассматривая с сыном купленную по дороге игрушку. Консультанты меня не беспокоили, приняв за няню. Разноцветный ворох дорогущих тряпок от самых известных модных домов Европы совсем не привлекал меня, хотя я могла позволить приобрести себе большую часть представленных здесь коллекций. Арслан ежемесячно перечислял мне на карточку сумму большую за заработную плату обоих моих родителей, поэтому на одёжку Леона я тратила гораздо больше, чем на себя, словно договариваясь с собственной совестью. Несмотря на то, что мужчина был мусульманином, и я не могла заказывать за него молебны в церкви, я ставила свечи за его здоровье во всех храмах, которые посещала. Уходя, я оставляла десяток незажжённых, вместе с денежным пожертвованием на храм, прося прислуживающих бабулек зажигать их по мере сгорания предыдущих. Мне казалось, что пока горит хотя бы одна свеча, с Арсланом не может случиться ничего плохого. Конечно, я молилась и за себя, и за родителей, и за Лору, особо выделяя сына и Артёма. Муж сестры. Я никогда не была слишком наивной. Остатки розового дыма в голове давно развеялись в горах Сирии. Артём не выставлял свои мысли и эмоции напоказ, но не замечать и не догадываться о его чувствах я не могла. Глубокие, проверенные временем, запрятанные на самое дно его широкой души. Он ни разу не позволил себе посмотреть на меня как на женщину, но я знала, что нужна ему как женщина, очень давно нужна. Возможно, гораздо раньше, чем он сам себе смог признаться в этом И кому, как не мне была понятна его боль.

— Эмилия, прости, я увлеклась, — Лера стояла виновато опустив глаза. – Ты даже ничего не посмотрела!

— Я и смотреть не буду, — улыбнулась я. – Просто объясним, что мне нужно и доверимся выбору этих милых девушек.

Мне предложили несколько моделей. В итоге я остановилась на вечернем платье с удлинённым шлейфом и скромным, хотя и несколько сложным в пошиве лифом. В противовес им значительная часть спины оставалась открытой. Само платье было пошито из тяжёлой ткани насыщенного фиолетового цвета, как всегда удачно оттеняющего мои подкрашенные в тёмную медь волосы. Здесь же к платью подобрали туфли, клатч и бельё. Наличие лифчика модель платья не предполагала, лишь кружевные трусики и чулки. Я предпочла их колготкам, несмотря на прохладную погоду. Творение французского модного дома просто невозможно надеть на колготки!

В ближайшем салоне красоты сделали вечернюю причёску, высоко заколов волосы, как я любила и нанесли макияж. Не яркий, но достаточно заметный. Вернувшись в отель, я надела платье и драгоценности: кольца и серьги, подаренные Арсланом. Образ дополнили несколько капелек тех же французских духов. Несмотря на свои двадцать четыре, я предпочитала пусть и лёгкий, но с ощутимой горчинкой аромат.

С Артёмом мы встретились у выхода из номера. Он помог мне накинуть на плечи лёгкое пальто. На мужчине был классический чёрный костюм с сиреневой рубашкой на тон светлее моего платья. Она хорошо сочеталась с его тёмными, чуть удлинёнными волосами и смуглой кожей. Несмотря на статус бизнесмена и уже не юношеские тридцать лет в образе мужчины была одна пикантная деталь так нравившаяся мне. Мочка его левого уха была проколота и украшена неброской золотой серёжкой-гвоздиком в виде большой буквы «А» с несимметричными краями. А вот тату, насколько я знала, тело Артёма не имело.

Мужчина тоже накинул пальто, и мы спустились вниз, где нас ожидала предоставленная отелем машина. Уже в ней Артём помог мне надеть простую маску, украшенную лишь кружевом и небольшим количеством страз, в тон платью. Его маска отличалась от моей отсутствием страз, и меньшим количеством кружев.

Нужный особняк находился недалеко от центра, поэтому ехали мы не больше двадцати минут. После необходимого делового общения с пригласившими нас партнёрами, мы с Артёмом увлеклись действительно потрясающей программой чем-то похожей на цирковую. Между гостями постоянно сновали официанты, разнося шампанское и лёгкие закуски. Затем начались танцы с приглашёнными живыми звёздами. После нескольких медленных композиций, которые я с удовольствием станцевала со своим спутником, мне поступили и другие приглашения.

— Совсем не обязательно отказываться, — шепнул мне на ухо Артём. – Позволь себе расслабиться. Я буду рядом, если беспокоишься, что кто-то может перейти рамки приличия.