— После родов мне пришло приглашение на осмотр из платной клиники, которую мне оплатил Артём, чтобы я могла наблюдать беременность. В государственной ко мне относились, мягко говоря, с непониманием. Я удивилась приглашению, подумав, что оно идёт как бонус, но решила пойти. Меня записали к незнакомому врачу. Приятная женщина лет тридцати с холодными глазами. Она мне почему-то не понравилась, хотя, как к специалисту у меня к ней претензий не возникло. В общем, услышав мою фамилию, она достала из сейфа коробочку. Это была внутриматочная спираль из очень дорогого сплава с датчиком внутри. Новая разработка, выпущенная в штуках. Так же в коробочке была короткая записка, где Саид поздравлял меня с сыном и настойчиво советовал не отказываться от его подарка. Я сомневалась, но решила не отказываться. Наверное, Роман предполагал, что на мне может быть передатчик, так как снял с меня здесь серьги и кольца, даже обручальное, которое сам и купил.

В эту ночь мы долго наслаждались друг другом. Арслан сказал, что вставать рано не нужно, так как лагерь за одну минуту не снимется. Он оказался прав. Я выспалась, умылась и поела. Не забыла поблагодарить за помощь женщин.

— Самое лёгкое, что нашлось, — Саид сбросил к моим ногам бронежилет и металлическую каску. – Давай, принцесса, примеряй наряд.

Если командиры располагались в начале колонны, то меня усадили в БТР, который ехал ближе к хвосту.

— Отвечаете за неё головой, — ещё раз предупредил окружающих Арслан и в сотый раз поправил съезжающую тяжёлую каску.

— Можете снять, — когда командир скрылся за люком, посоветовал мне один из бойцов экипажа. – Наденете, когда бой начнётся.

Тяжёлая техника сметала всё на своём пути. Я наблюдала за происходящим из боевой машины. На месте назначения мы оказались через три дня. Небольшая деревушка оказалась окружена со всех сторон. Когда взрывы утихли, а всё вокруг заволокло дымным туманом от горящих построек, по рации командир машины получил приказ идти вперёд. Мужчины помогли мне выбраться из машины, окружив плотным кольцом. Я была в точно такой же одежде, как и они, с чёрной маской на лице. Здесь тоже воевали подростки.

Несколько человек из банды стояли на коленях. Люди Саида держали их под прицелом автоматов. Сам он ожесточённо избивал лежащего на земле человека. Лишь, когда Арслан остановил начальника, я узнала в лежащем Романа.

— Идите вперёд, — сказал мне кто-то из бойцов, и я подчинилась.

— Пришёл за сыном? – Роман смотрел на Арслана.

— Его здесь нет и не было.

— Зато Эми была, — сплюнув кровью, ответил мой муж. – Здесь, подо мной, живая и горячая.

— Это неважно. Она пришла ко мне, а не к тебе, — произнёс Арслан.

— Они все шли ко мне, — не согласился Роман. – Бросались, вешались на шею, умоляли их любить.

— Но не Эми, — спокойно возразил мужчина. – Она выбрала меня. Моё тело и мою душу. Мою любовь.

— Спасая мою жизнь.

— Возможно, ей так хотелось думать когда-то, — не стал спорить Арслан. – Ты спрятался за неё и моего сына.

— Я не мог допустить, чтобы ублюдок родился. Если бы не вмешался Артём, ребёнок должен был погибнуть при рождении. Всё списали бы на несчастный случай.

Я задохнулась от боли. Вот почему Роман не хотел вызывать «Скорую»! Я могла простить ему многое, но не собственного ребёнка.

— Но он родился, — напомнил Арслан. – И с ним всё хорошо.

— А с ней – нет, — мужчина махнул рукой в сторону гор. – Тебе придётся долго её искать, датчик остался у меня.

— Я нашёл её. Эми?!

Сняв маску и каску, я подошла к Роману. Моё сердце пропустило удар и забилось снова. Я поняла, что к этому человеку у меня не осталось никаких чувств. Я считала его ветром, а он оказался настоящим смерчем, только и им наступает конец. Но видеть его я не хотела. Пусть он останется самой страшной ошибкой в моей жизни!

— Вынесешь мне приговор, — усмехнулся муж. – Этими губами, что когда-то меня целовали?

— Да, всё так красиво когда-то начиналось, — хмыкнул Саид. – Тебе лучше отвернуться, Эми.

Я посмотрела на Арслана и на несколько долгих минут наши взгляды встретились. Я не знаю, стал бы он меня слушать, если бы я попросила за Романа. И я попросила. Только не «за», а «против».

— Ты уверена? – произнёс генерал, продолжая смотреть на меня.

— Не за себя. Лишь я сама виновата в собственной глупости. За нашего сына, — кивнула я головой.

Саид выбросил руку с кинжалом, но Арслан забрал у него оружие. Он всё ещё смотрел на меня, когда его рука, не дрогнув, одним движением, перерезала горло Роману. Одно быстрое точное движение и влажный тяжёлый воздух наполнился приторной сладостью. Едкий дым слепил глаза, вызывая не слёзы, а болезненную резь. Быстро темнело и алое солнце катилось к закату. Никогда больше Роману не увидеть рассвет.

— Его тело сбросят в пропасть и забросают камнями, — просветил меня Саид.

Всё, что я смогла – это пожать плечами. Лишь жизнь и безопасность моего сына имела значение. Всё остальное – это даже не ветер, а растаящий в горах дым.

Арслан не стал меня касаться, став рядом, закрывая собой тело Романа.

— От тебя пахнет смертью. Мне никогда к этому не привыкнуть, — произнесла я.

— Мои соболезнования, — Саид тоже стал рядом и посмотрел на чёрное от дыма солнце. – И поздравления. Сегодня можешь спать спокойно. Ты больше не прелюбодейка, а честная вдова.

Я зачем-то продолжала смотреть за спину Арслана.

— Если найдёте мой телефон, там есть снимки Леона.

— Присмотрите за ней, — приказал кому-то командир, возвращаясь назад.

Телефон так и не нашли, лишь снятые Романом золотые украшения. Среди них было обручальное кольцо. Взяв его Арслан швырнул широкий золотой ободок в грязь, где лежало тело Романа. Стоящий рядом Саид втоптал его в раскисшую землю и задумчиво посмотрел на меня:

— Он любил тебя, тогда, когда позволял себе это. Но больше всех он любил себя. Жил так, как ему хотелось. Брал то, что считал нужным.

— А разве вы живёте иначе? – невольно вырвалось у меня.

Арслан тут же дёрнул меня за руку, уводя в сторону, но Саид ответил на вопрос:

— Нет, не иначе. Но я не плюю в лицо тем, кто сильнее меня.

Роман

Смотрю на неё: простоволосую, без макияжа, с шелушащимся кончиком носа. Похудевшую до синих венок под прозрачной кожей. Не сразу понимаю, что Эми живая, но сразу чувствую облегчение. Это правильно, что из нас двоих именно она продолжит жить. Тут же прогоняю это ощущение, я всегда гоню любые чувства к этой женщине. Почему? Если задуматься, ответ обязательно найдётся, но я никогда не думаю о женщинах. Я избалован их вниманием, начиная с слепой и безусловной любви матери. Но её не стало слишком рано. И также рано появилось слишком много совсем другой взрослой женской любви. Они падали мне под ноги штабелями, становились на колени в первой попавшейся подворотне, на грязном полу общественного туалета. Они целовали мне ноги и платили деньги. Продавали душу самому дьяволу, лишь бы я бросил на них свой взгляд. Их извивающиеся передо мной тела я превращал в ступеньки, по которым поднимался всё выше и выше к вершинам эгоизма и тщеславия.

Помню, как впервые оказался в Чечне. Думаете, добровольно? О, нет. Один военком застукал, как его шлюха-жена полуголой ползла за мной на коленях, только бы я оттрахал её ещё раз. И назавтра я оказался прямо в центре стреляющего ада. Тридцать сопляков смотрели на меня, как будто я за ночь превратился в урода, а их командир, хороший друг военкома, каждое утро и вечер вытирал об меня ноги. Его я убил лично. Он смотрел, как я целюсь в него из пистолета Арслана, а по его штанам растекалось мокрое пятно. Сначала я хотел вытереть об него ноги, но не сделал этого — побрезговал. Так я, учившийся спасать, в первый раз убил человека.

Затем были другие горячие точки. В отличии от того же Арслана, который находился в них постоянно, почти без перерыва, я не раз пробовал вернуться обратно, вырваться из плена безграничной собственной власти и вседозволенности. Первой серьёзной осечкой стала Латифа, сестра Арслана. Дурочка влюбилась в меня, смотрела, словно на спустившегося с небес Бога. Нет, скорее идола. Она призналась брату, что не может жить без меня. Но не призналась, что я ответил отказом на её чувства. Наверное, стоило это сделать мягче, что ли? Но я давно забыл, что есть такие чувства.