– Ну что, дружочек, – он потрепал пса по голове, пытаясь разобраться с гулом в ушах, после попытки проломить им стену, – будем разбираться, куда нам с тобой выдали билет…

– Зависит от твоего поведения, некрос.

Ликс через всё то же отражение наблюдал за прошедшим в люк человеком исполинского роста. Некромант не удержался, оскалив острые зубы в подобие улыбки: профессионал, накачанный зельями и чудесами медицинской промышленности по самые уши, а уж в доспехах и вовсе возвышающийся над людьми на пару-тройку голов. Чумной в своём прошлом теле наверняка бы смотрел на такого собеседника задрав голову. Что примечательно, магией от него вообще не пахло, скорее каким-то подобием инквизиторской силы. Своё, практически родное – и теперь обжигающее до самой сути.

– Смотря что от меня хотят. И кто хочет: официальный инквизиторий разумных рас или энтузиасты?

Содружество разумных рас, вообще-то, магов как класс не притесняло, уж об этом его предшественничек знал наверняка, но с поехавшими на фоне собственного величия разбирались сразу, безо всяких вторых шансов. Иногда проходясь по ближайшему окружению, из-за чего местные колдуны предпочитали проблемы со своими отступниками решать самостоятельно, не дожидаясь внешней помощи. В этом случае официальный инквизиторий довольствовался доказательствами решения проблемы, не вмешиваясь во внутренние разборки магических орденов и гильдий. А вот всякие вольные объединения уже руководствовались собственными соображениями, иногда выходящими за рамки законов Содружества. Но стоящий перед Ликсом боец явно представлял партию не совсем отбитых магоненавистников, раз ведёт с ним переговоры. Ну, или из него сейчас начнут выбивать информацию о других колдунах.

– О “Галактических горгульях” слышал? – Глейд похлопал по нашивке на плече.

– Наёмники из бывших инквизиторов, не ужившихся с высоким начальством? Слышал, – он облизал лопнувшую губу, отвлекаясь от рвущегося наружу комментария о бездарных идиотах, променявших благое служение на роль пусть и элитной, но всё же шлюхи.

– Как погляжу, некросы умеют общаться предметно, а не только говорить всем гадости, демонстрируя огромное эго?

– Боюсь, если мы займёмся писькомерством, то твое эго скукожится до размеров горошины, – Чумной не любил подобных реплик ещё в той жизни.

Как и комментариев “в никуда”, и тычков носом в собственные недостатки, и… Ладно, в каком-то смысле Алексей был практически эталонным зиланделиксийцем, уж в плане характера тоже. Хотя после пары-тройки… десятков зуботычин всё-таки научился вовремя закрывать рот. И ведь, казалось бы, смирению его должны были научить в первую очередь, но каким-то чудесным образом не срослось. Не иначе мерзотный характер матери-ведьмы дал о себе знать, не иначе. Наезжать на глыбу мяса, находясь в подавителях, было по меньшей мере глупо, однако “горгулья” только усмехнулся:

– Интересно, тебя как положено после первой смерти прикопали, чтобы потом как урожай вытащить обратно, или пытались избавиться за длинный язык? Ладно, – он посерьёзнел, – с этим потом разберёмся. Раз ты в курсе, чем горгульи занимаются, я могу перейти сразу к делу.

– Можешь не стараться, я согласен участвовать в любой сомнительной заварушке, если мне не будут мешать избавляться от соотечественников. Всех, кого достану.

Если прежний некромант и осел где-то на задворках его личности, то сейчас этот озлобленный мальчишка вылез на первый план, горя желанием осуществить свою месть, причём явно ещё кому-то, кроме собственно правящей семьи. Надо будет порыться в воспоминаниях внимательнее, когда появится время, а то не хватало ещё вляпаться из-за очередного бесконтрольного импульса, доставшегося по наследству. Часть, доставшаяся Ликсу от Чумного, в целом проблемы в присоединении к “Горгульям” не видела, их идеалы достаточно сильно совпадали с инквизиторскими, но ему не шестнадцать лет, чтобы вот так кидаться в авантюру сразу же, даже не поторговавшись.

– Удивительная сговорчивость для кого-то вроде тебя. Хотя я догадываюсь, что тебя подтолкнуло, Эл…

Глейд внезапно будто воздухом подавился. Ну да, лишение права на имя, оформленное полноценным магическим ритуалом – это вам не шутки. А с учётом того, что даже техника в этом мире тесно связана с магией, он и в базах данных теперь фигурирует исключительно под индивидуальным номером. Предшественник не знал наверняка, но вроде бы он в ближайшие пару лет даже новое имя себе придумать не сможет, а подавать заявку на восстановление имущественных прав на Зиланделиксе, кажется, ему запрещено в принципе. Содружество несколько столетий боролось с этой “дикостью и нарушением всяких прав разумных существ”, конец цитаты, но король планеты, до сих пор ею управляющий, кстати, заявил, новая цитата, “что эти смертные могут хоть усраться, а некроманты будут наказывать так, как считают нужным”, снова конец цитаты.

– Понял, конфликт какой-то серьёзный, – мужчина прочистил горло. – Сейчас давить не буду, но после всё равно спрошу. И, уж извини, подавители я с тебя не сниму, пока ты не принесёшь все нужные клятвы.

Сговорчивость некроманта могла бы удивить, если бы не доказательства такого серьёзного наказания – просто так в правах не поражают перед закапыванием. И пусть слухи о выскочке, полезшем в королевские дела, разошлись по галактике на сверхсветовой, детали зиланделиксийцы охраняли весьма надёжно. Ничего зазорного в том, чтобы воспользоваться ситуацией и с помощью беглеца проредить зазнавшихся колдунов Глейд не видел. В конце концов, у них действительно слишком давно нет штатного мага, а этого сдержат клятвы. Ну, и, конечно, его всегда можно будет прибить, если что-то пойдёт не так. Оптимальный вариант в их ситуации, раз инквизиторские выкормыши вертят носом, предпочитая свои обжитые планетки центра, а объединение магов считает зазорным сотрудничать с обычными смертными.

– О, я бы разочаровался, если бы меня отпустили вот так сразу. Можете звать меня…

Тело Ликса вдруг выгнулось дугой, а закатившиеся глаза начали вновь различать пусть весьма смутные, но всё-таки очертания междумирья, в котором он познакомился со своим предшественником. Что-то пыталось вырвать его душу из тела, разорвать связи, удерживающие некроса среди живых. И не будь на нём сейчас подавителей, у неизвестного бы могло получиться, всё-таки смерть колдуна всегда предполагает выплеск магии. Панический визг костяного пса и негромкие команды Глейда по внутренней связи он уже не слышал, поглощённый образами, пришедшими откуда-то издалека.

*

– Ну, что я могу тебе сказать, – инквизитор вынырнул из транса, – он жив, но не здесь. Я не могу понять, куда его занесло, но душа не ушла на новый круг. Он как бы и не мёртв, но и вернуть сюда его не получится, по крайней мере у меня. Да и вырывать принудительно из тела…

Потомок того самого инквизитора-воскрешенца из сороковых покачал головой. Пусть по внешнему виду Кира никто и предположить бы не смог, что тот как-то связан с шаманами, но в московском отделе инквизиции предпочитали обращаться именно к нему, если возникала необходимость в подобных практиках. Проще было закрыть глаза на некоторые отклонения от устава со стороны проверенного инквизитора, своего, родного, прошедшего с тобой огонь, воду и медные трубы, чем допустить до внутренних дел кого-то постороннего. КирМефодич, как все пятнадцать лет их знакомства звал его Чумной, убрал ладонь со лба младшего товарища. Пусть он и не был полноценным шаманом, и возраст у него по шаманским меркам был весьма юным, да и работа накладывала определённый отпечаток, отслеживать пути души вне тела он умел превосходно. И увиденное ему не нравилось.

От души Алексея тянуло могилой. Но не в том смысле, что он был мёртв, нет, у покойников, и зависших между жизнями, и ушедших на новый круг запах весьма ощутимо отличался от того пробирающего до костей духа некротики, который Кир уловил буквально только что. Даже если Чумной и вернётся, то… Вот уж действительно начнёт оправдывать прозвище, потому что избавить его от этой магической чумы получится только умертвив. Вообще-то в таком случае устав требовал сжечь тело, чтобы не дать вернуться уже магу в этот мир. Кир отвернулся от безжизненного лица, заставляя себя отвлечься, хотя бы пересобрать ослабший хвост, стянуть русую гриву потуже. Недошаман-полуинквизитор попытался прислушаться к немногочисленным духам этого места, попробовал почувствовать вероятное будущее, но всё словно тонуло в вязкой трясине. Не было ничего, что он мог бы сделать, как он мог бы повлиять на события, добиться их определённости. Что ж, тогда он не будет вмешиваться. Он скажет правду. Ту её часть, что не столкнёт лавину.