— Тварь! Отпечаток оставил, да?! Унесли! Унесли! Унесли! — Ликс с рыком пронёсся по пустому помещению, в которое Горгулью не пропустила магия. — Я найду тебя, слышишь?! Всю галактику переверну, на каждый мёртвый камень залезу!

Кодэх надеялся, что тот не попытается устроить резню и не зацепит бойцов. Или не станет рваться выпотрошить захваченных культистов. Пока же некромант бесновался, не замечая, как вокруг него сгущается облако магии и пыли. Инквизитора-то прикрывала собственная светлая аура, да и респиратор пока исправно работал, а вот Ликс инстинктивно вдохнул, тут же замирая. Чудовище в теле мальчишки словно приходит в себя, поворачиваясь к Кодэху с огромными глазами, и Горгулья леденеет. Если уж некромант осознал что-то, от чего пришёл в ужас, то ему и подавно следует напрячься. Колдун кашляет, словно пытается избавиться от чего-то в лёгких, а Кодэх слышит под ногами щёлканье костей.

— Не смей! — пытавшееся ожить нечто раздражённо кидается на некроса, рассеивая в воздухе споры, прожигающие всё, чего касаются, а Ликс поднимает голову на Горгулью. — Уйди к началу лестницы! Я-то какое-то время протяну, а тебя оно сожрёт сразу.

Колдун сдёргивает уже бесполезный шлем, принимаясь кашлять активнее, и Кодэх замечает сперва просто капли крови, а после и кровавые ошмётки. Зиландская чума. Зиланд был планетой-прародиной некромантов, выкошенной заболеванием, которое, как считалось, победили тысячелетия назад. Искусственная болезнь должна была поражать только некросов, но уничтожала всё живое. Колдуны смерти же с ней могли протянуть достаточно долго и исцелиться, вопреки задумке.

Страшная сказка о созданной из магии пыли, обращающей в прах всё, чего касается. Горгулья понимает, что ему повезло как никогда в жизни — небольшое количество некротики на лестнице переварило благословение божества, а под прямую атаку ему не дал попасть Ликс, переманив взбесившийся труп на себя. Теперь колдун пытался разложить на составляющие и принять в себя ошмётки энергии, чтобы не развалиться на куски.

— А всё потому, что полез, на поводу у эмоций, в заготовленную ловушку. Самоуверенный., кхах, дурак! — он согнулся, опираясь на каменный алтарь, единственный оставшийся тут предмет.

Кодэх видел, так пытаются облегчить своё состояние больные с воспалением лёгких.

— Уходи из здания, — колдун булькал словами между приступами, — и остальных уводи, прояви милосердие, Двуликая! Вход завалите... Почувствуешь, что из щелей повалила некротика — уходите. Если переварю — выйду сам.

— Ликс... Может мы чем-то помочь...

-...если хочешь быть полезен, — Кодэх видит, что даже костяной пёс не рвётся вперёд к хозяину, а тоскливо смотрит на его мучения с верхней ступеньки, — отойди и не мешай. Я справлюсь.

Ликс действительно знал подходящий способ. По иронии судьбы — как раз от Астрелиса. И он намеревался пережить эту проверку от богини, уроки которой никогда не были лёгкими.

— Средняя скорость регенерации некроманта в сорок раз превышает стандартную человеческую, — Ликс лежал на алтарной плите, рассматривая потрескавшийся каменный свод. — Средняя скорость разложения плоти Зиландской Чумой превышает этот показатель на одну десятую часть. Достаточно, чтобы убить. Недостаточно, чтобы убить быстро. Зато галлюцинации начинаются уже в первые сутки.

— Не думал, что ты сдашься так сразу, — отражение Кира сидело на том же камне, куда можно было без проблем ещё пару Горгулий разместить.

— Я экономлю энергию. Все магические сгустки этой заразы и так стекаются ко мне, нет смысла напрягаться. В целом, я даже неплохо её перевариваю. Ну, если не считать разлагающихся ног. Но это такая мелочь, можно отрастить... Или железные приделать. У тебя, кстати, засос на шее. Кто эта темпераментная дама?

— Вы с ней не знакомы, вроде, — Воронов замялся, не зная, как лучше сказать в этой деликатной ситуации.

В какой момент восстановленная в правах после принесения всех положенных клятв Басманова развела такую бурную деятельность и теперь была практически везде, инквизитор не знал. Но так или иначе сотрудничать с ней приходилось, да и коллегами застрявшего в ином мире Алексея она интересовалась. Может даже слишком, потому что хоть отражение полушамана и было затянуто в форму и застёгнуто на все пуговицы, тело его лежало в постели в чём мать родила, а рядом дремала Марина. Ведьма пользовалась случаем, подглядывая видения Кира сквозь зыбкий сон, от всей души наслаждаясь возвращением «в мир», после того как покойный муж в попытке защитить запер её в бывшем университете. Воронову приходилось ещё и контролировать проникновение в своё сознание, чтобы не получилось неловкости.

— Тогда познакомишь, после возвращения. Если оно случится...

— Ты же вроде успешно справляешься...

— Да дело даже не в чуме, — колдун шевельнулся и ошмётки разлагающейся плоти колыхнулись. — Просто... я не уверен, что мне следует возвращаться. Я иногда не знаю, кто я. Слишком крепко в меня вросли осколки чужой личности, слишком уж я привык за это время считать себя зиланделиксийским изгнанником. И я не знаю, куда вильнёт этот бешенный поезд, содержимое моих мозгов, не хочу никем рисковать. Это здесь меня, если что, скрутят...

Кир понимающе кивнул, одновременно не подпуская ведьму ближе к границе миров, не давая ей проявиться. Чумной — теперь по-настоящему чумной! — был слишком сосредоточен на борьбе с колдовской заразой, чтобы заметить по лицу товарища какие-то сомнения или отвлечение на внешний мир. Тем более, что магический фон в гробнице в очередной раз колыхнулся, когда в переходах обвалилась ещё одна стена, выпуская замурованную «бомбу». Ликс хрипло вздохнул, втягивая в себя очередную порцию заразы. Даже для некромантского организма нагрузка была высока, и ощущалась борьба с чумой весьма болезненно. Разложенную на магические составляющие, её ещё нужно было усвоить, а сила там по определению была злобной, чужеродной, так что в какой-то момент он просто перестал ощущать собственное тело. А до появления Кира малодушно подумывал, что окончательная смерть, возможно, не худший вариант.

И пусть предшественничек делает с ним что хочет на той стороне, уже ничего изменить не сможет. То, как Воронов недовольно крутит головой, прошло мимо. А в реальности инквизитора разворачивалась настоящая борьба.

— Ты не можешь дать ему просто так сдаться! Дай мне с ним поговорить! — Басманова села на кровати, рассматривая Кира сверху вниз.

— Как ты собираешься с ним объясняться? Тебе не кажется, что это не самый подходящий момент для знакомства? — инквизитор тоже поднялся, с усилием удерживаясь между мирами. — А с учётом того, что когда я упомянул о твоём существовании, он грозился меня прибить, если...

Кир замолк, но глаза его загорелись. Кажется, он знает, чем подстегнуть приятеля к борьбе за жизнь. Марина уловила весьма громкую мысль и улыбнулась, по-ведьмински: весело и развратно. Даже коротко не то поцеловала, не то лизнула в губы любовника.

Воронов, не прекращая довольно улыбаться, сосредоточился на мире, в котором застрял Чумной. За несколько минут тот успел заметно побелеть, теряя контроль над окружающей его магией. Если колдун сейчас не возьмёт себя в руки, планета может стать новым могильником, с озлобленным от чумы духом, а это никому не надо. Даже при условии, что это случится в другом мире, ну не мог он подвергать разумных такой опасности со стороны магии. А значит придётся рискнуть нормальными отношениями с другом, в худшем случае и своей шеей, потому что Алексей его предупреждал.

— Я сплю с твоей матерью!

Чумной замер, и на миг Кир испугался, что у того сердце остановилось, если в случае с некромантами такое возможно. А после от колдуна хлынула волна силы, заполняя собой помещение, будто тот разом присвоил себе всю висящую в гробнице магию. Ликс медленно, из-за нарушенной Зиладнской чумой координации, приподнялся на локте, рассматривая инквизитора. Рывком сел.