Под ногами вертелся Кост, рассматривающий то хозяина, то маячащего у него за плечом призрака, уж связанный со смертью зверь его видел прекрасно. Ликс ухватился обеими руками за густой мех, удерживая пса на месте. Заглянул в слишком разумные для простой собаки глаза:
— Тебе со мной нельзя, слышишь? Нужно будет подождать меня тут. Сходи к Кодэху, хорошо? — он потрепал его между ушами.
Может Константин и не был согласен с таким положением дел, но спрашивать его никто не собирался, так что костяному псу оставалось лишь смириться. Зверя мучило странное предчувствие, так что он стремился проводить с хозяином как можно больше времени, даже ночевал рядом с ним. Не просто на полу у койки, а прямо под боком у своего двуногого. Ликс сперва возмущался, а потом привык — Кост был гораздо теплее его самого, так что от живой грелки хладнокровный некромант отказываться не стал.
За территорию маг выходил со странным предвкушением, камень будто обжигал даже через сумку, а сердце колотилось — по меркам зиланделиксийцев, конечно, до обычного человеческого пульса это всё равно не дотягивало. Но кровь горячило и заставляло несколько нервничать. Даже по мнению Александра опыт был рискованным, пусть и стоящим своего риска. Плюс, в момент единения с покровительствующей силой можно было заглянуть в любой уголок подвластного ей мира, а уж от Смерти уйти невозможно. Чумной планировал отыскать Астрелиса
— Вроде бы достаточно далеко ушли, что скажешь?
— В других условиях можно было бы ещё пройтись, но тут действительно специфический фон, — призрак поёжился. — Будь я послабее, меня бы уже выкинуло за грань.
— Начинаем?
— Верх тогда снимай. Так точнее место приживления подберём. Учти, что вся эта шушера вокруг будет орать, на время установки связи ты застрянешь между мирами, так что снова начнёшь их слышать. Увы, нужные растения тут не водятся, так что без обезболивающего.
— Мне кажется, что после гниения заживо меня сложно впечатлить. Даже не знаю, чем меня нужно начать пытать.
— Тоже верно. Камень сразу напротив сердца устрой, пока в сознании находишься. Так ему не придётся по тебе ползать. Я возьму на себя расчерчивание символов, а ты пока запоминай формулировку...
Призрак принялся проговаривать слова, часть из которых Алексей узнавал — что-то слышал от коллег, но заклинание явно было какой-то жуткой смесью языков, слишком сложной, чтобы вычленить что-то конкретное. Слишком много наречий было намешано, но в память они впаявались намертво, даже если бы он захотел, то не смог бы забыть. По мере расчерчивания Басмановым-старшим смутно узнаваемых символов, значение некоторых Алексей знал из общего курса магической теории, облако магии вокруг будто сгущалось.
Колдун в очередной раз повторил продиктованную предком магическую формулу, как раз после завершения рисунка, и захрипел, повисая в странном пограничном состоянии. Он как будто бы ещё оставался в собственном теле, но разум расширился до невообразимых пределов, хор нескольких тысяч покойных, пожранных планетой-базой в незапамятные времена, голоса тех, чьи жизни запитали кровавый камень, довольный хохот Двуликой. А после наступила потрясающая ясность, перебить которую какофония звуков уже не смогла: некромант взял след, звёзды проносились перед глазами, будь он обычным человеком со слабым вестибулярным аппаратом, его бы затошнило, но некрос лишь прикрыл глаза. Внутри разгорался ледяной огонь — это камень начал встраиваться в его магическую систему, запитывая, связываясь с носителем намертво. Так, что даже перерождение не разлучит, если, конечно, некромант выдержит до конца.
— Давай, Лёшка, я в тебя верю! Осилишь — я подумаю над тем, чтобы всё-таки называть тебя Алексеем! — старший маг захохотал, перезвон амулетов, как и звучание нелюбимой формы имени, придал ясности сознанию, не давая соскользнуть в пучину голосов.
— Вот ты где...
Он знал эту планету. Зиланд. Прародина некромантов, пустая, безжизненная, которую даже сами колдуны, поклоняющиеся Смерти, обходят за много световых лет в суеверном ужасе. Что ж... символично. Осталось убедить Глейда отпустить его туда. Даже если в сопровождении, хотя Горгульи пусть и безбашенные, но не самоубийцы, он сомневался, что найдутся добровольцы для такого. Но он должен хотя бы попробовать. Камень запульсировал, словно крохотное сердце, разгоняя магию по организму. И выкидывая в реальность. От резкого перепада Ликс качнулся, зато часы сразу оказались перед носом.
— Нихера... пятнадцать часов? Я думал, ну минут сорок прошло...
— У тебя были все шансы раствориться в этой эйфории всезнания и не вернуться. Мозг от перегрузки начинает искажать время, Алексей, — призрак убрал с лица потомка растрепавшиеся волосы. — Не шевелись пока. Тебе кажется, что ты способен звёзды зажигать и гасить, а по факту — тебя сейчас и ребёнок пристрелит.
— Почему никто не пользовался таким? Я не помню случаев...
— Ну, хотя бы потому, что у нас на родине таких камней и нет толком. Настолько сильных, только пара крошек. На моей памяти никому не выдавали, но говорят, что один из предков от тогда ещё князя получил в подарок такой. Но хроники не сохранились. А сейчас — в правящей семья хранятся, но большего я не знаю. Сам понимаешь, что создавать настолько мощное разумное оружие — рискованно. Мало ли, во взглядах не сойдётесь. Только, я тебя умоляю, молчи об этом, когда вернёшься. Вживление не найдут, не должны, но проблем не оберёшься, если кто-то узнает.
— Он действительно срастается с душой? Мне в какой-то момент показалось, что это так... я не знаю, как описать ощущение.
— Да. По крайней мере, так считается. А уж насколько это правда — никто не знает. Всё по тем же причинам. Отдыхай, мелкий. А потом на базе начнём практику на трупах, вряд ли на Зиланд нас отпустят сразу. Да и я хочу, чтобы к встрече со стариком ты был готов. Я допускаю, что ты можешь уложить его голой силой, но...
— ...что такое голая сила, в сравнении с большим мастерством, я помню. Если меня измотают, то камень не поможет, я прекрасно это понимаю. И пусть мне хочется поскорее закончить всё это, лезть в пекло я не буду.
— Вот и молодец, чудовище, отдыхай, можешь вздремнуть.
— Мне не спится. Так что можешь продолжать мне что-нибудь рассказывать.
— Лучше ты расскажи, чего так рвёшься обратно.
— Уже не знаю, на самом деле... хотя, тут я не чувствую себя дома. Казалось бы, я обжился, врос буквально в этот мир, а всё равно не то. Да и ждут меня там. В конце концов, я обещал разбить лицо Киру! Представляешь, он затащил в постель мою мать, а ещё друг! Да и Андрей без меня там точно подставится. И...
— И поклонница там у кого-то, да? И тебе она, кажется, тоже нравится?
— Кто мне даст даже подышать в её сторону?
— Ну, когда—то мы уже с Романовыми роднились, достаточно давно, так почему бы не повторить? Они весьма сильные маги, да и клятва на верность родине их питает, пока они её соблюдают. В любом случае, ты теперь не инквизитор безродный, так что пошлют далеко не сразу. Так что не раскисай, не растекайся мне тут соплями. Не ты, так хоть дети твои в короне походят.
— Сколько амбиций... Ты слишком рано начал планы строить. Ещё не факт, что мы домой вернёмся, или что меня не казнят на подлёте, или что Мария ещё сохранила какой-то интерес ко мне... слишком много вопросов. Слишком много всего может пойти не так. Поэтому давай подождём. А я всё-таки попробую поспать...
— Отдыхай, чудовище. Я посторожу. Мне тоже сил перепало, так что прикрыть тебя смогу.
Младший из некромантов согласно кивнул, прикрывая глаза. Полноценно он сейчас выспаться не сможет, скорее, это что-то вроде не слишком глубокого транса, просто чтобы дать телу возможность отдохнуть, а магическим потокам — распределиться. Сейчас нагружаться не стоит, конечно, увеличившийся резерв, когда приживётся, подстегнёт восстановление организма, да и укрепит его ещё сильнее, но всё-таки нельзя нестись сломя голову, думая, что это случится в один момент.
