Явдокия Пилиповна. Химка, давай скорее коврик! Благословим сейчас, да и в церковь!
Голохвостый (басам). Крикните хвайтону, чтоб готовы были! (Про себя.) Пронеси, господи!
Расстилают ковер. Старики садятся на стулья, с хлебом-солью. Молодые становятся на ковер, двое басов, Настя и Наталка со свечками — по бокам.
Явление четырнадцатое
Те же и Секлита Лымариха, Устя, Марта, Мерония, а затем и Галя.
Секлита (за окном). Пустите, пустите! Пропустите Лымариху!
Все оторопели.
Голохвостый (в сторону). Я пропал!
(Вместе.)
Проня. Тетка?
Явдокия Пилиповна. Сестра?
Степан (за окном). Э-э! Тетка Секлита еще помешает свадьбе, надо Иоську оповестить.
Секлита (влетает вне себя). Стойте, не благословляйте! Не благословляйте, говорю!
(Вместе.)
Явдокия Пилиповна. Бог с тобой, сестра!
Прокоп Свиридович. Господь с вами!
Секлита. А — воровская свадьба? Хотели украсть моего зятя, жениха моей Гали, да не выйдет! Я вам покажу, что не выйдет!
Прокоп Свиридович и Явдокия Пилиповна. Сестра, опомнись, да ты в себе ли?
Проня. Что это за шкандаль? Какого жениха?
Секлита. Я при полном уме; Секлиту Лымариху вокруг пальца не обведешь! Я за свое дите постою, постою! Не пущу к венцу! Стойте, не пойдете! Хоть лопну, не пущу!
Марта. Не пускайте, кума, не пускайте.
Прокоп Свиридович. Ради бога, не кричите: глядите, сколько в окнах народу!
Явдокия Пилиповна. Сестра! Секлита Пилиповна! Не делай нам сраму, прошу тебя! Чем мы виноваты?
Секлита (кричит). Не виноваты? Отбили жениха у моей дочки! Я на все Кожемяки кричать буду: разбой, разбой!
Проня. Ой, шкандаль! Шкандаль!
У окна целая толпа, лезут друг на друга, шум, крики: «Ой, не давите!», «Отпустите хоть руку!», «Стекло, стекло!». В конце концов верхнее стекло лопается и со звоном падает на пол. Мерония, Марта, Устя подбегают то к окнам, нашептывают что-то, то к Секлите, они очень рады скандалу.
Прокоп Свиридович и Явдокия Пилиповна. Закройте хоть окна, отгоните людей.
Голохвостый. Что же это, впустили какую-то сумасшедшую!
Секлита. Я сумасшедшая? Ты меня сумасшедшей сделал!
Проня. Она пьяная. Залила зеньки и лезет!
Явдокия Пилиповна. Голубка сестра, не бесчесть нас, не губи ты нашей Прони! Одна ведь только! (Плачет.)
Секлита. Сестра! У тебя дочка и у меня дочка! Пускай я буду и такая, и сякая, и проста, и лыком шита, а все ж таки я мать своей Гале! Не дам надругаться над своим дитем хоть бы и паничу прохвосту! (Голохвостому.) Ты зачем морочил голову моему дитю, зачем обхаживал? Зачем волочился, коли не думал ее брать?
Проня. Свирид Петрович, что она говорит?
Прокоп Свиридович и Явдокия Пилиповна. Что же это, Свирид Петрович?
Голохвостый. Брехня, брехня! Я вам не позволю меня публиковать! Я вам!.. Я… я…
Устя (Секлите). Еще и брехней попрекает?!
Секлита. Я тебе покажу брехню, перевертень чертов, прохвост, оборванец!
Голохвостый. Я такого шкандалю не допущу, не прощу никаким разом! Я вам не кто-нибудь! Я Свирид Петрович Голохвастов! Мне говорить такое черт те что? Да у меня все будочники во где! (Показывает кулак.) Да я вас в часть! Да я вас за брехню в рештанскую и замкну тремя замками!
Устя. А что как замкнет?
Все. За три замка?
Секлита. Ой, люди добрые, что же это? Меня в рештанскую за правду? Секлиту Лымариху, честную хозяйку, за три замка? За то, что ты вчера обручился с моей дочкой?
Проня. Ай! Так правда? Что же это?..
Прокоп Свиридович и Явдокия Пилиповна. Господи, надругание какое! Попущение господне! (Плачут.)
Мерония. Чисто искушение!
Голохвостый. Врешь, старуха! Я ее знать не знаю, ведать не ведаю! С какой-то ее дочкой! Она рехнулась! А мы, Проня, идем венчаться. Прокоп Свиридович, когда начали дело, так надо его кактось кончать. Неужели нас будеть держать одна брехливая баба?
Секлита. Я брешу! Я рехнулась? А не дождать тебе с твоим чертовым батькой, с твоей поганой матерью! Не будешь венчаться: не пущу попа в ризы, хоть разорвите! Ой, кумки-голубки, скажите хоть вы, пусть люди слышат; заступитесь хоть вы за Лымариху, — замарал мою честную семью этот босяк, шарлатан! А сестра родная его руку держит!
Первый бас (второму). Что, брат, не водочкой пахнет!
Второй бас. Вот чертова история!
Проня (кричит). Докажите, докажите!
Марта. Как же, вчера обручился, сама своими глазами видела, вот этими ушами слышала! Чтоб мне лопнуть, когда мы не пропили Галю!
Устя. Да еще сперва за столом, а там и на полу, и обручальные песни пели.
Мерония. Да еще этот раб божий и танцевал без одеяния искусительно!
Проня. Ой! Под сердце подступило! Спасите! (Проходит через сцену и припадает к матери.)
Явдокия Пилиповна. Господи, боже мой! Что ж это с нею? Хоть пожалейте!
Прокоп Свиридович. Что вы сделали с нашим ребенком? (Кидается к Проне, расстегивает платье.)
Секлита. А что, не верили! Каков молодчик?
Голохвостый (в отчаянии Проне). Не верьте ей, — то козни! Она подпоила, подкупила свидетелей. Я их всех на суд! Ну где ж бы это я, Голохвастов, да посватался к какой-то простой дурехе?
Секлита (наступая с кулаками на Голохвостого). Моя дочка — дуреха? Ах ты каторжный, ах сибирщик! Да я тебе глаза изо лба вырву!
Проня (нервно плачет). Мама, я не верю ей! Она нарочно шкандаль делает… Заступитесь же! Не выдержу… душит меня!
Явдокия Пилиповна. Сестра, смилуйся над нами! Не бесчесть дочки. Господь тебя на твоей покарает! (Рыдает.)
Прокоп Свиридович. Ослобоните гостиную, сестрица! Видите, горе какое.
Секлита. Так, так! Меня вон из дому?!
Проня (кричит, рыдая). Уходите вы! Не топите меня!
Секлита. Дурная ты, безголовая! За какого разбойника заступаешься! Думаешь, любит тебя? Из-за денег только берет, из-за денег! Да он тебя при всем народе лаял, поносил, бесславил.
Голохвостый (кричит). Не верьте ей, брешет!
Секлита. Ой, кумки мои, заступницы мои! Скажите уж вы, потому вы там были! Скажите по правде!
Марта. А лаял, господи, как, и отца помянул, и мать, величал ее и совой, и цаплей, и жабой кислоокой.
Проня. Ой-ой! Зарезал!.. Под сердце! Воды!
Явдокия Пилиповна. Боже мой! Убили дите мое! (Хлопочет вокруг дочки, расстегивая ей платье.)
Устя. А проклинал как: чтоб и холера, и чума на их голову, чтоб посдыхало все их племя!
Мерония. Прорек: анафема, и дунул, и плюнул, как на сатану!
Голохвостый (вне себя). Это поклеп! Я в суд подам!
Проня. Ай, воды, воды! (Якобы в обмороке.)
Прокоп Свиридович. Химка, воды скорее! Господи, отпусти и припусти!
Явдокия Пилиповна. Ой, ратуйте! Неживая.
Химка приносит воды. Вдвоем брызгают на Проню. Степан протискивается в дверь и что-то шепчет Гале. Проня судорожно вскидывается. Вокруг нее суетятся родители.
Второй бас. Пропала выпивка!
Первый бас. Пойдем лучше, а то как бы еще к мировому не угодить!
Проня (истерически). Так вот вы какие? Мне одно, а другой другое?! При мне так чуть не под ноги стелетесь, а за глаза шельмовать… Ох! Ох!
Голохвостый (отступая). Да что вы им верите!
