У него под глазом дернулся мускул и продолжил дергаться. Уильям молчал.

— Какова твоя цель здесь, Уильям? Добиваешься от меня извинений? Хочешь услышать, как я молю о пощаде, которую ты не дашь? Хочешь услышать, как я умоляю о сексе? — Не сводя с него пристального взгляда, Санни притворилась, что извивается от удовольствия. — Прошу, прошу, прошу засунь свои пальцы в… — Она замолчала. — Измельчитель древесины.

Казалось, он не обратил внимание на ее слова. Ее зрачки расширились, поглотив радужку. Уильям провел рукой по лицу, задержавшись на губах.

Какое же сексуальное действие. В мгновение ока ее трусики пропитались желанием.

Его ноздри раздулись.

— Ты желаешь меня, несмотря на веревку.

Дельфиниум (дерьмо)! Желая наказать его, она сказала:

— Приближается брачный период, помнишь? Я хочу любого. — Это было правдой… в прошлом. Теперь она подозревала, что никто не вызовет в ней желание, кроме Уильяма.

— Любого? — Он провел пальцами по верхнему краю своего полотенца. — Забудь о том, что Люцифер сделал с твоей стаей. Знаешь, что он творит с плененными им женщинами? Постоянные избиения и изнасилования. В нем нет ни грамма хорошего. Ты бы обрадовалась ему?

— Только чтобы отрубить ему голову! Так что давай, тренер. Освободи меня и введи в игру! Если будешь держать меня взаперти, я тебя возненавижу. Возможно, уже на полпути к этому.

Ярость пульсировала в нем, острием вонзаясь в ее кожу.

— Ты собираешься победить Люцифера? Ты, женщина, которую недавно поцарапали и отравили демоны. Ты была на пороге смерти, когда я до тебя добрался, Санни, и тебя оказалось поразительно легко вырубить.

С каждым его словом ее щеки пылали все сильнее. Совершила ли она там ошибку? Да. Она ожидала, что демоны в аду будут такими же, как в мире смертных. Ошиблась! Здесь они сильнее, быстрее и многочисленнее. Чего она не учла. Вместо этого с головой окунулась в ситуацию, не задумываясь об этом по-настоящему. Однако в следующий раз у нее будут планы А, Б, В и Г.

Надеясь на правдивый ответ на следующий вопрос, она смягчила тон.

— Раз я такая слабая в твоем понимании, зачем ты меня связал?

Он хлопнул костистой рукой по изножью, сотрясая всю кровать.

— Потому что я требую примирения. Потому что я хочу, чтобы ты понимала серьезность ситуации. Потому что могу. Потому что ты заслужила. Ты заставила меня раскрыть карты, которыми я не был готов играть. Я прибежал тебя спасать. Люцифер знает, что ты важна для меня.

«Я важна!» Кости растаяли, и она застонала, растворившись в матрасе.

— Как ты собираешься меня наказать?

— Как ты хочешь бы наказанной? — И вновь он погладил свой член поверх полотенца.

С ее губ сорвался очередной стон. Что он сделает дальше? Чего она хочет? Она попыталась протянуть руку, отчаянно желая к нему прикоснуться, но только сильнее натянула свои пути и ободрала запястья. «Связанная, помнишь?»

— Санни. Я задал тебе вопрос.

О, да. Хотела ли она быть наказанной? Каким-нибудь способом? Несмотря ни на что, ей нравилось это, нравился он. Но. Санни позволила себе отвлечься, хотя он тоже должен ответить за свои преступления.

— Я хочу наказать тебя. Я связана, нахожусь в плену и использую свои навыки расшифровки. Когда ты написал мне, что не придешь домой, то решил дать понять, что проведешь ночь с другой женщиной. Признай это.

В его глазах вспыхнуло недоверие.

— Ты подвергла себя опасности, потому что ревновала? Я бы никогда не сообщил тебе о ночи с другой женщиной через смс, мара.

— Ты не мог бы позвонить по скайпу? — огрызнулась она. Он не обещал никогда не изменять, только утверждал, что даст знать, прежде чем сделает это. — Прислать заказное письмо? Воспользоваться магическим телефоном?

Его гнев вновь вспыхнул.

— Ты обвиняешь меня в преступлении, которого я не совершал. Я никогда не изменял и никогда не буду.

Может, да, а может, и нет, но ее инстинкты кричали: «Он говорит правду».

— Прошлой ночью я был не в себе, — признался он. — После того как Гадес выгнал Акселя на улицу, то обрушил на меня ошеломляющую новость. Сказал, что, если я укреплю отношения с Акселем, то, предположительно, убью его и заберу его корону.

— О, Уильям. Мне так жаль. — Такой разрушительный поворот событий. — Это часть пророчества?

— В некотором смысле. Он упомянул оракула. — Уильям потер центр груди, словно отгоняя постоянную боль. — Моим первым побуждением было прийти к тебе, рассказать все и выслушать твои доводы.

Но необходимость испугала его? Ее пульс подскочил, и Санни сказала:

— Почему ты этого не сделал?

Он приподнял бровь.

— Ты хотела увидеть мою панику? Увидеть мое поведение слабака?

— Да! Считай это прелюдией, — выпалила она, его грубый тон заставил ее вздрогнуть. Осознание того, что он действительно влюбился в нее, одновременно пугало и возбуждало ее, не оставляя места для гнева. Ладно, ладно. Возможно, она слишком остро отреагировала на его сообщение. Но явно не заслужила плена и веревки. — Послушай. Если это пророчество, то надежда все еще есть. Смерть не всегда означает физическую смерть. Иногда смерть означает новое начало. К тому же всегда есть лазейки.

— Объясни, — сказала он по своей старой привычке.

— Пророчество — ты никогда не сможешь сказать правду. Лазейка — ты набьешь татуировки на своем теле. Пророчество — ни у одного воина не хватит сил победить тебя. Лазейка — появится ученый и победит злодея своим умом. Нам нужно только найти лазейку в твоем пророчестве.

Надежда замерцала в его ярко-голубых глазах. Уильям сделал шаг ближе, член выглянул из-под полотенца. Капля выступила на кончике, отчего у Санни потекли слюнки. Ее соски напряглись, а живот затрепетал.

Все еще удерживая ее взгляд и играя с полотенцем, он сказал:

— У нас произошла первая ссора, пока мы пара. Теперь пришла пора мириться.

Его желание питало ее, заставляя страдать. Кровь Санни вскипела, потребность в нем стала всепоглощающим пламенем. Однако она не могла сдаться слишком легко, иначе он поймет, что имеет над ней власть.

«Но у меня тоже есть над ним власть».

— Ты влажная, сандей? разведи колени, — приказал он. — Покажи, насколько сильно ты меня хочешь.

Она подчинилась… медленно… и он втянул воздух.

— Твои трусики намокли. — Похоть сделала его голос хриплым. — Ты нуждаешься во мне. Ты нуждаешься в этом. — Уильям провел рукой вверх и вниз по своему члену с большей силой. — Скажи, как сильно тебе это нужно.

Он ожидал, что она скажет эти слова вслух, признает свою тоску по нему. «Нет, пока он не признается первым».

С распутным стоном Санни выгнула спину, заставляя грудь подпрыгнуть.

— Санни, — почти прорычал он. — Я отдал тебе приказ.

— А я говорю, заставь меня, — выдохнула она. — Или скажи, как отчаянно нуждаешься во мне.

Уильям прищурился.

— Почему бы мне не показать тебе?

Желание, от которого захватывало дух, и нужда, меняющая мир, столкнулись, запустив цепочку ощущений. Уильям испытывал все, как обычно, но в шокирующей степени: кипение крови, учащенное сердцебиение и пульсация в члене. К ним добавилось кое-что новое: нервы на пределы, острое ощущение пустоты в груди и неоспоримое чувство безотлагательности.

Сегодня он мог потерять Санни, не сумев ее спасти. Мог потерять свою дешифровщика и спутницу жизни одним махом. Теперь он привязал ее к кровати. Целую, невредимую и сверх возбужденную. Встречал ли он когда-нибудь более заманчивое зрелище? Хотел ли когда-нибудь женщину настолько отчаянно?

«Заяви на нее права. Не просто прикуй к кровати, а привяжи к себе».

«Она твоя. Оставь ее себе».

Чувства Уильяма к Санни не просто взрывоопасны. Они словно ядерное оружие. С их первой встречи он ни с кем не спал… никого больше не хотел. Возможно, в глубине душе понимал, что никто с ней не сравнится. Никто другой не пах так великолепно, не был таким сладким на вкус и не подходил ему так идеально.