Шестьдесят лет спустя

Лучи золотого света лились из пылающего костра, прогоняя ночные тени. Струйки дыма с ароматом сандалового дерева поднимались все выше и выше, формируя сказочную дымку, когда ведьмы в прозрачных тканях танцевали вокруг пламени, соблазняя и заманивая зрителей. Ведьмаки били в барабаны, создавая чувственный ритм.

Вся деревня считала сыновей Гадеса богами Преисподней. И они не ошиблись. Хотя Уильяму больше бы подошло «убийца бога» и «соблазнитель богини». За эти годы он стал наемным убийцей и шпионом Гадеса.

Основными мишенями Уильяма были Гневные существа, банда представителей различных видов, работающих вместе, чтобы избавить миры от демонов, драконов-оборотней, вампиров и ведьм. По их предположению, это злые расы.

— Какую ты хочешь? Ее, ее или ее? — Люцифер толкнул Уильяма плечом. Они сидели вместе с мужьями танцовщиц, образовав круг вокруг костра. — Или хочешь уложить их в постель одну за другой, как на конвейере?

Таким же образом им нравилось убивать своих врагов.

Уильям поджал губы. Всегда во время их визитов, они выбирали любых женщин. Любую, кто им понравится. Замужних или одиноких, это не имело значения.

— Ты берешь первую половину, и я вторую, — добавил Люцифер.

— Ц-ц-ц. Разве не стоит воздержаться?

Завтра Люцифер сыграет свадьбу с их принцессой, Эвелиной Мараделлой. Единственный ребенок императрицы драконов-оборотней и повелителя ведьмаков, которые правили этой реальностью.

С рождения Эвелину держали под замком. Даже Люцифер ее не видел. Только ее родители удостоились такой честью. И Гадес, конечно, который устроил этот союз, утверждал, что девушка невообразимо красива, добра, несмотря на вспыльчивый характер, и несравненно сильна.

Люцифер пытался выглядеть серьезно, но смех взял верх. Уильям тоже захихикал. Этот брак ничего бы не изменил. Почему должен? Большинство людей относились к своим клятвам, как к рекомендациям.

Большинство? Все. Он никогда не встречал никого, кто готов был блюсти верность своим супругам.

«Если замужняя женщина не желает чтить свой союз, почему я должен?»

— Принцесса не повлияет на мою жизнь, — сказал Люцифер. — Ничего не повлияет. Ничего не должно.

— Согласен. Зачем портить идеальное?

А жизнь бессмертного принца двадцати с небольшим лет была идельной.

Уильям имел отца, которого любил больше жизни, и брата, которого ценил. Каждое утро он тренировался с обоими, а также со специалистами по выживанию, оттачивая свои боевые навыки и обучаясь преодолевать наихудшие ситуации. Ночью он потакал всем своим плотским желаниям и наслаждениям, которые в его распоряжении.

Его родная семья не хотела его видеть. Они думали, что мир будет лучше без него. И что? Он проигнорировал боль в груди. Его новая семья наслаждалась его обществом, а любовники не могли им насытиться. Они окружили его любовью. Истинные дары жизни.

«Кого я обманываю? Я истинный дар жизни». Что? Это не хвастовство, если правда. У него есть богатство, красота и множество воспоминаний, который никто не посмеет отнять. Уильям владел магией наиболее могущественной, чем любой ведьмак здесь, и обладал сверхъестественными силами, которым завидовали другие.

Он мог перемещаться или открывать порталы в любую точку любого мира, контролировать демонов и вызывать страх и ненависть у врагов и союзников. Когда он приходил в ярость, у него появились крылья из дыма. Скоро он будет править своим собственным княжеством… царством на территории Гадеса… как и Люцифер. Что еще ему нужно? Что может быть лучше?

«Тогда почему я все еще несчастлив?» Почему он не мог отпустить прошлое, которое не мог вспомнить, или забыть прошлое, которое презирал?

Только дважды он спрашивал Гадеса о мальчике из его первого воспоминания. Оба раза получал один и тот же ответ.

«Поверь мне. Тебе лучше не знать».

Хотя он жаждал ответов также сильно, как утопающий жаждал воздуха, но не мог заставить себя настаивать на большем. Не после всего, что Гадес сделал для него.

Люцифер передал ему графин виски с амброзией со словами:

— Блондинка не может оторвать от тебя взгляд, брат.

— Не нужно спрашивать, какая блондинка. — Уильям сделал глоток. — Думаю, та, которая покачивает бедрами, пока приближается.

Она подняла руки над головой и выгнула спину, чтобы лучше показать свою грудь. Ее соски сморщились.

Ммм. Соски были его любимым объектом внимания.

— Ты собираешься принять ее предложение? — спросил Люцифер.

— Я… — Он с трудом поднял взгляд к ее лицу. — Нет.

Лилит из Ллеха, Сводная сестра Эвелины и жена командующего армией. Ведьма и оракул. Она была невысокой и пышной, с кожей белой, как снег, глазами зелеными как изумруды, губами красными, как рубины.

Уильяма не заботили размер или цвет. Красота заключена в разные упаковки, и он ценил все ее проявления. Его единственные предпочтения? Мягкая, теплая и временная. Если у женщины окажется сердце святой, но она будет трахаться как демон, так даже лучше. Кроткие и послушные получали бонусы.

Эта ведьма отвечала двум критериям из трех — мягкая и теплая — но ей не хватало самого важного. Временности. Они переспали несколько недель назад. После этого она прилипла.

Он содрогнулся. Даже если бы она была единственной женщиной, которой суждено стать его парой, он отверг бы ее сегодня вечером. Прилипалы вроде Лилит ожидали моногамности без взаимности и часто устраивали приступы ревности. Нет, спасибо. Он предпочитал разнообразие, остроту в жизни.

Только завоевав новую женщину, он испытывал настоящее удовлетворение. На мгновение. Легкий привкус. Конечно, этот момент всегда проходил, заставляя его страстно — отчаянно — искать нового. И все же он ни что бы не променял этим мгновения, они доказывали, что он — мальчик, которого никто не хотел… желанен, даже восхитителен.

— Я возьму ее себе. — Люцифер изучал ведьму поверх бокала с виски. — Заставлю ее думать, будто она спит с тобой.

— Нет! — зарычал Уильям, привлекая к себе внимание нескольких людей. Его дыхание участилось, а на затылке выступили капельки пота. Люцифера называли Королем Обмана не просто так: он мог превратить в кого угодно и когда угодно, что и делал. Часто. Это их самая большая причина для ссор. — Нет, — повторил он спокойнее. — Это изнасилование. — Существовало несколько границ, которые он отказывался переступать, но сексуальное насилие возглавляло список.

— Ты ошибаешься. Это противоположно изнасилованию. Я бы дал ей то, чего она желает. Но, — добавил Люцифер с вялой улыбкой, подняв вверх руки в знак капитуляции, — ты мой любимый брат. Я уважаю твои желания.

Его дна причина, по которой он заслужил свое прозвище? Он постоянно лгал.

«Мне сказали правду или скормили очередную порцию лжи?» Уильям прикусил язык до крови. Он хотел любить Люцифера. Черт, он хотел походить на Люцифера. Но…

Он в глубине души испытывал трудности с обоими вещами. Но, они были семьей, самым драгоценным подарком. И Уильям не отказался бы от мужчины.

Соблазнительно облизнув губы, Лилит поманила его пальцем.

— Иди ко мне, Уильям. Я буду всем, чем ты захочешь, сделаю все, что пожелаешь.

Как можно мягче он сказал ей:

— Мне жаль, но я хочу кое-кого… — «кого угодно» — другого.

— Я могу изменить твое мнение. — Она упала на колени и подползла ближе, в ее глазах мерцал странный, гипнотический свет. — Я это предвидела.

Едва ли. Более жестким и твердым голосом Уильям сказал ей:

— Ответ все тот же.

Ее лицо потемнело от гнева, Лилит положила руку ему на бедра, прокалывая его кожаные штаны острыми как кинжалы когтями.

— Прошу, Уильям. Я хочу тебя больше, чем любого другого когда-либо.

— Ах. Отчаяние, — пропел Люцифер, демонстрируя свою обычную ухмылку. — Сильнейший возбудитель.

Ведьма зашипела на мужчину.

Отлично. Прямолинейность не сработала, как и мягкость. Пора становиться жестоким.