Вокула было легко найти — он буквально не вылезал из подвала, как паук неустанно плетя свои паучьи сети из строк писем и клея в виде монет. Начинать с разговора о «наследстве» Гвены в лице зародыша спецслужб, было как-то неправильно. Поэтом сначала разговор про дела куда более насущные.

Прежде всего мы осудили с Вокулой, как с казначеем нашей семьи, наши дела. Казна медленно поплнялась и прямо сейчас Вокула мог положить на стол шесть тысяч дукатов и в два раза большую сумму серебром. Слишком мало для войны, и недостаточно для мира. До графства Адвес, в котором правила семья Адель, было слишком далеко. В орбиту наших интересов взять его было трудно, но Вокула работал в этом направлении. Торговля с Отвином так и не восстановилась в полном объеме, но это оказалось не так страшно для нас, хотя и убыточно для некоторых купеческих кланов города.

Палаты Караэна гремели от гневных призывов наказать Отвин за помощь врагу. Караэн, потеряв осторожность после последней легкой победы, хотел справедливую войну. Очень эмоциональное, очень правильное, и совершенно невыгодное решение. Я демонстративно не участвовал в склоках, от моего имени высказался один из ставленников Вокулы. Он высказался в Серебряной Палате в том ключе, что будь на месте Отвина Караэн, то палата тоже бы проголосовала за то, чтобы пропустить по нашим землям армию нежити, при условии что это даст возможности избежать войны. Его освистали. Тем не менее, мира хотели не только купцы и Итвис, но и большинств великих семей Караэна, а также все крупные гильдии. Совместными усилиями нам пока удавалось избежать слишком большого обострения с восточным соседом. И дело ограничивалось повышенными дорожными налогами. К тому же, Отвин оказался крупнейшим потребителем косметики из Университета — оттуда бутыльки с мазями и притирками расходились по всему человеческому миру. И Университет ощутимо влиял на политику. В отличии от городского совета, убедить или подкупить представителей в обеих палатах оказалось куда проще. У Бруно может и не было привычки к защите себя лично, зато он умело использовал людей, которые готовы были отстаивать интересы Университета. За деньги, конечно.

Но это было не так важно. С Отвина везли, в основном, предметы роскоши. Перекрытие поставок шерсти из Королевства или красителей из Таэна было бы куда большим ударом по городу. Меня больше радовало, что в Караэне начиналась обычная политическая жизнь. Теперь любое непопулярное или популярное решение городского управления имело имя и семью. А я оставался в тени. Но именно в эту тень смотрели все, когда важные вопросы выносились на обсуждение.

Я удачно зашел к Вокуле, как раз скоро было голосование, по которому я имел собственное мнение. Возникли неожиданные проблемы с расчисткой каналов. Дело в том, что эта затея Серебрянных вдруг начала приносить результат. Вода сошла с примерно с пары квадратных километров. И хотя земли все еще оставались подтоплены, за них уже развернулась настоящая битва. Пока только в стенах Ратуши. Даже сонная Золотая Палата содрогалась от криков и угроз.

— Не думал, что вопрос с землей стоит так остро, — удивился я, когда Вокула рассказал мне об этом.

— Остро? Интересное сравнение, сеньор Магн. Не острее, чем всегда. Дело не в этом куске земли, дело в той земле, что ещё скрывается под тиной Великого болота. Уже ясно, что она очень плодородна. И также стало понятно, что со временем мы сможем очистить каналы и ответы воду. Вы ведь сами сделали чертеж землеройного приспособления. Пока он не так хорош, как все надеялись, но уже ускорил работы. Скоро их построят больше.

Я и в самом деле накидал что-то вроде экскаватора. Вернее, землечерпалку с приводом от большого колеса, которое приводилось в движение идущими внутри людьми. Я был на балу, устроенным Адель и слегка пьян. Не думал, что эти почеркушки дойдут до воплощения в дереве.

— Работы по очистке запустили еще на трех каналах. Полагаю, сеньор Магн, скоро Караэн выроет себе еще одно контадо, — Вокула вздохнул. — Вы знали что грязь с болот продают за деньги? Говорят, что если разбросать её по земле, она от этого лучше родит. Эти глупости распространились, потому как уже второй год плохие урожаи. Слишком жаркое лето и холодная зима.

— Я тоже думаю, что это полезно для земли, — обескуражил я Вокулу. — Я вижу, что ты пытаешься меня к чему-то подвести, но начинаешь слишком издалека. Зайди с конца.

Вокула помялся. Мы находились в его рабочем «кабинете» — подземной камере. С прошлого раза оно сильно изменилось. Рядовые писцы были выселены в соседние камеры, сюда я приказал установить одну из магических сфер. Мебель и убранство тоже стало куда более роскошными. На стенах висели листы предложений, в уголке стояла писчая доска. Не для мела, тут не умели такое изготовлять, а рамка с натянутой шкурой на которой писали стилусом из свинца. Получалось крайне хреново, но хоть что-то. Разделенные на четыре части листы — упрощенная Матрица Эйзенхауэра. Разделение задач по важности и срочности. Скрытое за ширмой дерево решений. И таблицы, таблицы, таблицы. На стенах, кипы бумаги на столах, в папках. Приход, расход… Большую часть операций Вокула производил на бумаге. Превращая брюкву, хворост и услуги по охране в ченти и сольдо и обратно. Что-то Вокула подсмотрел у меня, до чего-то дошел сам. Хотя вот стеллажи с аккуратными квадратными корзинами подписанными местным алфавитом — моя заслуга. Первая картотека. Горжусь ей. Скоро она переедет в сокровищницу к золоту, если, конечно, моя секретная служба не загнется.

— Боюсь, что зерно не упадет в цене, как обычно после сбора урожая, сеньор Магн — сказал Вокула. — Я озаботился тем, чтобы нашим людям не угрожал голод. Нам надо пополнить запасы, ведь теперь у нас почти нет пахотных земель. Придется покупать зерно и я боюсь, это окажется куда дороже, чем я рассчитывал.

Я кивнул ему. Тогда я воспринял это только как непредвиденные расходы. У меня не хватило опыта, чтобы осознать проблему в полной мере. Вокула, полагаю, тоже не понимал всю серьезность сказанного им. В долине Караэна не было голода уже очень давно. А неурожаи случались сравнительно часто. А еще, мы смотрели слишком высоко, чтобы заметить проблемы людей, скорчившихся над своими наделами. И я просто принял сказанное к сведению, переключившись на другие дела.

— Кстати, что насчет лотереи? — вспомнил я о своей давней задумки. Это была многообещающая задумка. Я был уверен, правильно организованный лохотрон должен был меня просто таки обогатить. Надо было только сделать все быстро и умно. Сначала отработать систему на Караэне, а потом масштабировать её на другие города. У меня слюни текли, когда я думал о бочках наполненных золотыми дукатами, которые будут свозить в Караэн со всего Регентства и прятать в подвал поместья Итвис.

А почему только Регентства? Говорят, Золотая Империя очень богата. Лучший способ дать сдачи — нанести ответный удар по карману. Очень важно все правильно организовать. Предприимчивые люди и здесь найдутся. Значит, у меня будет от силы пара лет, пока подражатели не запустят свои лохотроны везде, где это только возможно. Важно, чтобы к этому времени мой лохотрон сохранил репутацию самого честного среди лохотронов. Тогда я смогу доить публику еще годами. Если не веками. Поэтому надо делать все быстро, но с умом и с вниманием к деталям. Торопиться тут не надо.

— Мы отпечатали пробную часть… — Вокула споткнулся на незнакомом слове. — Билетов. Но я не совсем понимаю…

— Не важно, потом поймешь, — макет билета я утверждал лично. Но для запуска лохотрона мне не хватало подходящего повода. На что делать ставки? Скачек тут не было, еженедельные побоища между городскими отрядами ополчения уже обросли своей мафией и я решил туда не соваться. Не то, чтобы это было опасно — но могло не взлететь. Я предлагал нечто новое и за деньги. Люди не любят новое и отдавать деньги. Я бы на мечте караэнца ожидаемо проигнорировал непонятную «лотерею» и отнес деньги привычному букмекеру.