– Госпожа Энтри, не стоит драматизировать, – ответил Элизабет Гринн, вытирая уголки своего рта выложенным к столу «обеденным» платком. – Да, всё вышло не так, как мы планировали. И признаться, если бы не София Олдридж, то нас могли бы там вообще прикончить. Что на станции, что на причале. Поэтому, учитывая все факторы, мы тем не менее добились желаемого – получили первые подсказки к местонахождению Мозеса Олдриджа.

– И что же вам удалось конкретно узнать?

– У нас в руках лишь часть всеобщей информации, – подтянулся в разговор Барет, уплетая зажаристый кусок бекона, отчего его слова, произносимые с набитым ртом, выглядели комично. – Оказалось, каждый из генералов, которого нам предстоит захватить, имеет нечто вроде футляра. В этих штуках они носят бумажки, на которых зашифрованы широта и долгота.

– И если мы соберём все футляры, мы получим точные географические координаты. Вопрос лишь в том, относятся они, всё же, только к столице, или к стране в целом, – поддержал ответ Барета Ричард.

– Я сомневаюсь, что наш король, несмотря на его возможности и ресурсы, стал бы прятать господина Мозеса на отдалении от столицы. Как минимум, это было бы весьма затратно в ежедневном перерасчёте.

– Даже несмотря на то, что при правлении Эллиота бездна между бедными и богатыми выросла многократно, что вызывает уже не первый год бурные волнения, я вынужден согласиться с Элизабет, – задумчиво потёр подбородок Гринн. – Его Величество хоть и обогатился весьма варварскими способами, в том числе обдирая собственный народ, но прежде всего, он жаждет контроля. Контроля над всем. Поэтому он не станет располагать Мозеса Олдриджа далеко от себя. Ему важно иметь лёгкий доступ к заключённому, в случае необходимости.

– Значит координаты, – откинувшись на спинку сиденья, произнесла Энтри. – Как много времени у вас займёт захват и получение остальных футляров, о которых идёт речь?

– Это сложный вопрос, госпожа Энтри. Вначале нам необходимо собрать информацию про оставшихся генералов. Частично это уже сделано, но подготовка требует больше времени.

– Мой ответ вы знаете, господин Джонс. Как и то, что на кону. Поэтому, господа, поторопитесь. Я не смогу поддерживать вас вечно. В первую очередь я говорю это вам, Брайан…

В это время, находясь в подземном штабе, практически в одиночестве, София Олдридж проводила время в своей миниатюрной мастерской. Расположив на столе взятую после битвы с Гилсоном Блейком его рукавицу, девушка внимательно изучала её, несмотря на то, что от боевой конструкции толком ничего не осталось. Однако, на удивление Олдридж, основной механизм был не повреждён, что давало ей простор для исследований. Копаясь в кусках уцелевших механизмов, юная Олдридж делала пометки на листах бумаги рядом, собирая тем самым этакий «личный» журнал.

Рядом с ней, наблюдая за её работой, и время от времени облизывая свою зашитую рану, располагался Хьюго. Не проявляя особой активности, собака просто изучала всё вокруг глазами, иногда лениво поднимая морду и принюхиваясь. Поначалу все, кто был в штабе, сторонились этого новоиспеченного «друга», однако сейчас, спустя день, все уже привыкли к его присутствию.

– Так, это индукционная катушка, это система охлаждения, – разговаривая сама с собой, произнесла София, продолжая копаться в рукавице. – Проклятье, не понимаю! Как этот хмырь добился контролируемого электрического импульса? Если он бил меня током, то его тоже должна было ударять, эта приблуда ведь проводит ток, она из металла!

Повозившись ещё немного, София с горечью отшвырнула отвертку и сняла с глаз свои зелёные, словно у лётчика, увеличительные очки. Сделав несколько вздохов, под озадаченный взгляд пса, девушка немного посидела молча, после чего вновь взяла инструмент и продолжила свои попытки достичь понимания устройства. Однако новоприобретённое терпение, к сожалению, быстро иссякло, и уткнувшись ладонями в свой нос, юная Олдридж опять поникла, облокачиваясь локтями на край стола.

– Как же мне тебя сейчас не хватает, деда…

Поддавшись эмоциям, София зарыдала. Ощутив наконец хоть какой-то покой, эмоции девушки теперь требовали выхода, и София не могла им в этом отказать. Не сдерживая себя, Олдридж рухнула со стула на пол, прижимаясь спиной к деревянным ножкам и обхватывая свои плечи, зарываясь «внутрь» лицом. Взглянув на неё, собака медленно поднялась и подошла вплотную, несколько раз лизнув девушку по лбу. Ощутив такую «четвероногую» поддержку, София обняла животное, продолжая испускать поток слёз уже на шерсть Хьюго. Оставшиеся в штабе люди, наблюдая эту картину, сочувствуя вздохнули, продолжая заниматься своими делами.

Успокоиться София смогла лишь спустя какое-то время, когда её мысли из хаотичного потока образовали ясную последовательность. Продолжая обнимать и гладить Хьюго, девушка постепенно стала задумываться о событиях прошедших недель. Оглядываясь назад, Олдридж отметила для себя, что если раньше вся её жизнь, по большей части, представляла из себя «домушничество» в компании дедушки и богатого арсенала его мастерской, то сейчас она обрела, пускай и вынужденно, но новый дом. Да, все события, что привели к этому, нельзя было назвать осознанным выбором, и в них условия диктовало чувство страха за себя саму, однако этот же страх помог преодолеть множество испытаний. А если бы София не схватила по просьбе своего дедушки изобретение? Если бы она не решила тогда с боем вырваться из их особняка? Вероятно, тогда бы, она сейчас, как и её дед, медленно сходила с ума, ожидая своей участи в застенках тюремной камеры.

Постепенно мысли о возможной судьбе накатили на Софию волной гнева. Вытерев слёзы, Олдридж приняла для себя решение впредь не допускать слабости, и, во что бы не стало, добиться свободы для своего деда. В конце концов, если бы не амбиции и извращённые желания Эллиота IV,то всё было бы иначе! Вот кто настоящий злодей. И его королевские прихвостни. Миру было бы намного легче, если бы таких, как Его Величество не было. Именно поэтому есть такие люди, как Брайан Гринн и все его товарищи, что борются против этой стальной хватки тирании, желая обрести свободу и действуя сообща. И именно поэтому София должна быть сильной, делая всё возможное. В конце концов, Олдридж должна быть благодарна Гринну за всё, что он для неё сделал, поэтому помощь в его борьбе против Эллиота – это меньшее, что на может сделать в качестве благодарности.

– Я спасу своего дедушку, Хьюго! И покажу этому проклятому Тибериуму и самому королю, что мы, Олдриджы, не пальцем деланные! – обратившись к своему четвероногому другу, воодушевленно произнесла София, поднимаясь.

Восприняв её слова на свой собачий лад, пёс издал утвердительный лай, после чего принялся с деловым видом вычёсываться, не забывая позаботиться о своей ране. Погладив Хьюго ещё раз, девушка сделала глубокий вдох, ещё раз собрала мысли в кучу, и выдохнув, вновь взяла в руки инструменты и свои увеличительные очки.

К этому времени приём пищи за оживлёнными разговорами в доме Элизабет Энтри близился к завершению. Обсудив все необходимые вопросы, выслушав все наставления и претензии хозяйки дома, Брайан Гринн и его товарищи теперь просто вели светскую беседу, что для самой Энтри было не таким уж и частым событием. Прежде всего, госпожа Элизабет старалась затрагивать политические темы общего характера, в то время как тот же Барет старался увести разговор в другое, более «позитивное» русло. Наблюдая за их спорами, Ричард то и дело усмехался, стараясь не показывать это слишком открыто, а Брайан, наоборот, только и делал, что с недовольным видом косился на своего атташе, в очередной раз заслышав пререкания молодого паренька.

Внезапно общую идиллию нарушил дворецкий, плавной походкой показавшись в дверях гостиной. Принеся извинения за вызванное беспокойство, он сделал небольшой поклон, после чего жестом указал на нового посетителя. Поблагодарив прислугу, в гостиную вошёл мужчина под шестьдесят, одетый в строгий серый жилет поверх белой рубашки, держа в руках свой тёмный, цвета «асфальт», пиджак.