Майкл стоял на пороге моего дома, его смокинг идеально подчёркивал его светлые волосы и загорелую кожу. Он выглядел как голливудская звезда, как человек, рождённый носить смокинги. Он улыбнулся мне, и в его улыбке было столько добрых и тёплых чувств, когда он сказал: — Вау. Ты прекрасно выглядишь, Лиз.

— Спасибо.

— Остановитесь! — Мой папа вошёл в комнату с полуулыбкой на лице, в шортах-карго и футболке с надписью: «ЕСТЬ МОЛОКО?». — Мне нужно сделать фотографии вас двоих. У Хелены были дела, — сказал он, его взгляд остановился на мне. — Но она убьёт меня, если я не сделаю фотографии.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, ощущая, как чувство вины скручивается внутри меня. Несмотря на то, что я имела в виду то, что сказала Хелене, я чувствовала себя дрянью за то, что заставила её чувствовать себя плохо.

— Конечно. — Майкл одарил моего отца очаровательной улыбкой и сказал: — Рад снова видеть вас, мистер Баксбаум.

— Я тоже, Майкл. Как поживают твои предки? — Сказав это, мой папа жестом пригласил нас встать перед пианино. — Я слышал, что твой отец теперь полковник.

— Да. — Мы подошли к пианино и встали лицом к камере. — В прошлом году он официально сменил звание.

— Теперь мы должны обращаться к тебе по званию? — Мой отец считал себя смешным. — Типа: младший полковник Майкл?

— Да ладно, пап, он же не сын того парня, который разводит цыплят. — Я закатила глаза, и Майкл рассмеялся. — Просто фотографируй.

Мой отец велел нам встать в супер-неловкую позу с Майклом, обнимающим меня за талию, и я просто закрыла рот и улыбнулась, чтобы покончить с этим. К счастью, он был быстр, и после примерно четырёх снимков он позволил нам уйти.

— Повеселитесь, дети.

— Извини за него, — пробормотала я Майклу, пока мы шли к его машине. — Он такой же чудак, как и всегда.

— Твой отец всегда был замечательным, — сказал он, улыбаясь, открывая для меня пассажирскую дверь.

— Да, наверное. — Я схватила в охапку длинное платье и забралась внутрь, и выглянула в окно, когда он закрыл дверь и обошёл машину. Я смотрела на папу на крыльце, улыбающегося и машущего рукой в одиночестве, и мне пришло в голову, что он мог бы быть таким всегда, если бы никогда не встретил Хелену.

Один.

Это было неправильно, что её не было рядом.

— Значит, ты согласна на «У Себастьяна»? — Он выехал с подъездной дорожки, и я заметила, что его машина была безукоризненно чистой. Чистая, пропылесошенная, ни пылинки в вентиляционном отверстии — салон был безупречен. Где-то в глубине моего сознания я задалась вопросом, выглядит ли так же салон машины Уэса. Я имею в виду, что он явно вымыл «Бронко» снаружи. Было ли это для того, чтобы произвести впечатление на Алекс?

— Лиз?

— Что? Хм? — Я моргнула и вернулась к жизни. — Да. «У Себастьяна» звучит отлично.

Когда мы приехали в ресторан, хозяйка подвела нас к потрясающему столу с белыми скатертями, вазой, полной лилий, и уже зажжёнными белыми свечами. Я села на один из стульев и сказала: «Вау».

Майкл сел напротив меня и тут же положил салфетку на колени.

— Я предположил, что романтику Малышке Лиз захочется цветов перед выпускным балом.

— Подожди, что? Ты купил их для меня?

Он улыбнулся и вздохнул. — Это было самое малое, что я мог сделать. Я как бы застал тебя врасплох, в последнюю минуту, со всем этим.

Я приподнялась со своего стула ровно настолько, чтобы наклониться вперёд и понюхать великолепные цветы. Как он мог быть таким заботливым? Это был такой идеальный жест.

— Да, не буду врать, я была шокирована, когда ты пригласил меня.

— После того, что ты сказала в музыкальной комнате, я подумал: «Какого чёрта?».

Что именно я сказала? Я ломала голову, но так ничего и не поняла. Я была так сосредоточена на Уэсе и Алекс, что совсем не обращала внимания на Майкла. Неразумный ход, Лиз.

— А что насчёт Лэйни?

По его лицу прошла тень и быстро исчезла.

— Она идёт на бал со своими друзьями.

— О. И ты не против?

— Дело вот в чём. Я понятия не имею, чего она хочет, и я не хочу тратить выпускной бал на то, чтобы выяснить это. Я бы лучше…

Появился официант, прерывая его предложениями меню, фирменных блюд и напитков, и я заметила, что Майкл почувствовал облегчение. Мне было ясно, что он хотел Лэйни, но слишком боялся проявить себя. Он предпочёл бы притвориться, что я — его волшебная пара, безопасная Малышка Лиз, а может, и нечто больше, чем рискнуть и получить отказ.

Это должно было заставить меня почувствовать себя мусором, но на самом деле я ничего не почувствовала. На самом деле, я чувствовала то же самое по поводу его не пламенной любви ко мне, что и по поводу его мнения обо всей войне кетчупа и горчицы.

Полное равнодушие.

Матерь божья, мне было плевать.

Я чувствовала себя более расслабленной, просто признавшись себе в этом. Потому что реально — зачем я заставляла себя это делать? Майкл не был тем самым — ничего страшного, верно? И, возможно, я не собиралась искать того самого. Это тоже нормально, верно? Зачем я трачу свою жизнь на то, чтобы оправдать нелепые ожидания, которые я сама на себя возлагаю?

Я сменила тему, указав на висящую на стене гравюру в стиле арт-деко двадцатых годов, и к тому времени, когда принесли еду, мы уже вовсю говорили о «Великом Гэтсби».

— Я понимаю, о чём ты говоришь, Лиз, понимаю. Но единственное предназначение Дейзи в этой истории — быть недостижимой мечтой Гэтсби. Она — зелёный огонёк. Поэтому она не может быть ужасной антагонисткой.

Я закатила глаза и отправила в рот кусочек стейка.

— Неправильно. Его воспоминания о ней — это зелёный огонёк. Вспомни: «Одним талисманом стало меньше». Как только он воссоединится с ней во плоти, она перестанет быть зелёным огоньком.

Он кивнул и намазал булочку маслом. — Это правда.

— Дейзи во плоти — чудовищная антагонистка. Она играет с его привязанностью, изменяет мужу и позволяет Джею прикрывать её, когда она сбивает любовницу мужа. Затем, когда его убивают и оставляют быть поплавком в бассейне, она уезжает из города без оглядки.

— Что ж, — сказал он, протягивая руку и беря свой стакан с водой, — всё это веские доводы. Я всё ещё не считаю её злодейкой, но тебе удалось понизить её для меня на ступеньку ниже.

— Ага! Победа за мной. — Я погрузила вилку в печёный картофель со сливками и откусила кусочек. — Такими темпами, прежде чем я умру, я буду ответственна за то, что настрою сотни читателей против Дейзи Бьюкенен.

— Жизнь прожита не зря, полагаю.

Мы как раз закончили ужин, когда подали десерт — он взял на себя смелость заказать для меня чизкейк заранее, — и я чуть не упала в обморок от благодарности.

Я воткнула вилку в чизкейк и спросила: — Как ты узнал, что я люблю чизкейк?

Он наклонился вперёд и сказал: — Я не знал, я просто хотел его.

Я улыбнулась и почувствовала, как чизкейк скользит по небу у меня во рту.

— Ну, это всё равно было продуманно.

— Привет, ребята, — раздался голос сзади меня.

Я взяла свою воду и сделала глоток.

Майкл сказал: — Привет, Лэйн.

Вода попала не в то горло, и я начала кашлять. Крошечная струя вылетела у меня изо рта, но я быстро оправилась, поймав брызги салфеткой, хотя мне потребовалось целых десять секунд, чтобы перестать кашлять. Я чувствовала на себе взгляды всех присутствующих в ресторане, когда Майкл спросил: — Ты в порядке?

Я смахнула слезы и кивнула, ещё пара приступов кашля вырвались наружу, прежде чем я смогла сказать: — Я в п-порядке.

Ещё один кашель.

Я постаралась изобразить спокойную улыбку, сделав глубокий вдох и пытаясь вернуть самообладание.

— Я ненавижу, когда это случается. — Майкл попытался заставить меня чувствовать себя менее смущённой, усмехнувшись и сказав: — Клянусь, это случается со мной примерно раз в месяц.

— То же самое, — сказала Лэйни, обходя вокруг стола, как бы желая убедиться, что я вижу, как красиво она выглядит, пока я пытаюсь быть человеком-фонтаном. — Пить трудно, да?