Я вдохнула, прежде чем сказать: — Да, но мы просто веселим друг друга. Абсолютно платонические отношения.

— Когда ты собираешься признать, что он тебе нравится? Я не говорю, что это любовь или то, о чём ты пишешь в своём тайном дневнике, но тебе искренне нравится этот парень.

— Нравится парень. По-моему, это название группы.

— Чтоб тебя. — Она хихикнула и повернулась обратно. Ещё одно очко для меня в игре, в которую мы играли больше года.

Я посмотрела на её затылок, когда знакомое чувство вины наполнило меня. То есть, технически она не была неправа — мне нравился Уэс. В дружеском плане он быстро становился одним из моих любимых людей.

Но меня беспокоило то, что я не знала, что произойдёт после завтрашнего вечера. Будем ли мы по-прежнему друзьями, когда всё это закончится? Есть ли у него хоть какой-то интерес к этому?

В ту же секунду зажужжал мой телефон. Словно он знал, что я думаю о нём.

Уэс: Если тебе интересно, сегодня будет метеоритный дождь. У меня есть «Свишер», чтоб ты знала.

Я сжала губы в попытке не улыбаться, но это было бесполезно.

Я: Кого волнует метеоритный дождь? Если ты принесёшь вишнёвые сигары, я уже мысленно там.

Уэс: Ты такая засранка. Встретимся там.

— Я просто прятал его среди твоих ботанических книг, чтобы меня не поймали. Я не терроризировал тебя.

— Не верю. — Я повернула палочку так, чтобы маршмеллоу вращалось в огне. — Во-первых, тебе вовсе не нужно было обезглавливать маленького херувима. Во-вторых, ты обвёл красной краской рот и глаза и приделал голову так, чтобы она смотрела на любого — а именно на меня, — кто осмелится заглянуть в эту Маленькую бесплатную библиотеку.

— Я забыл про краску. — Он улыбнулся и положил свои большие ноги на край кострища. — Возможно, имелись небольшие террористические намерения.

— Думаешь? — Я сняла маршмеллоу с огня и подула на них, прежде чем снять одну с палочки. — Время смягчило твою память о себе прежнем. Ты веришь, если только не притворяешься, что был просто неугомонным мальчишкой, который не питал ко мне никакой неприязни. И это однозначно неправда.

Его глаза следили за топлёным маршмеллоу, который я запихивала в рот. Пока я жевала, я поняла, что совершенно не стесняюсь его. Вместо того чтобы беспокоиться о том, что я похожа на свинью, я сказала с полным ртом маршмеллоу: — Признай это.

Он смотрел, как я набиваю рот ещё несколько секунд. Затем сказал: — Я не буду этого делать. Однако я признаю, что было весело подшучивать над тобой. До сих пор весело.

— Ну, тогда мне это не нравилось, но сейчас… сейчас я могу справиться с тобой, так что всё нормально.

— Пожалуйста, прекращай выпендриваться. — Он схватил пакет с батончиками «Херши», развернул один и бросил его мне. — Ты не можешь и никогда не сможешь «справиться» со мной. По крайней мере, когда дело доходит до подшучиваний.

Я поймала шоколад и положила его вместе с другим маршмеллоу между двумя крекерами. У меня в руках был самый идеальный в мире смор.

— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я сделала один для тебя?

— Нет, спасибо, но вид впечатляет.

— Не впервой, солнце. — Я улыбнулась и откусила большой кусок. — М-м-м, так вкусно.

Уэс издал свой глубокий смешок и посмотрел на звёзды. С тех пор как я пришла, он не доставал ни одной сигары, поэтому я не была уверена, был ли он больше не в настроении, или он воздерживался из вежливости ко мне. Он высмеял мою охапку припасов для смор, когда я появилась, но он также съел около десяти моих крошечных батончиков «Херши».

Я услышала первые несколько нот песни «Forrest Gump» Фрэнка Оушена из Bluetooth-колонки Уэса и улыбнулась. Такая замечательная песня для посиделок под звёздами. Я подпевала вступлению и чувствовала себя по-весеннему головокружительно, когда слова песни лились на меня, как звёздный свет.

My fingertips and my lips

They burn from the cigarettes

— Какие у тебе планы на следующий год, Баксбаум? — Он всё ещё смотрел на небо, и мой взгляд задержался на его профиле. Хотя он был не в моем вкусе, сильная челюсть, выступающий кадык и густые волосы создавали довольно симпатичную картину.

Я проигнорировала узел в животе при упоминании следующего года.

— Калифорнийский университет в Лос-Анжелесе. А ты?

Это заставило его посмотреть на меня как на сумасшедшую.

— Серьёзно?

— Эм… да…?

— Почему Калифорнийский?

Я наклонила голову. — У тебя проблемы с Калифорнийским университетом?

У него было странное выражение лица. — Нет. Вовсе нет. Просто это было… очень неожиданно.

Я прищурилась, разглядывая его в темноте.

— Ты ведёшь себя очень странно из-за этого.

— Прости. — Его губы растянулись в полуулыбке. — Калифорнийский университет — отличное учебное заведение. Что ты хочешь изучать — нереалистичные романтические фильмы?

Я закатила глаза, когда он расплылся в самодовольной улыбке.

— Ты считаешь себя смешнее, чем ты есть на самом деле.

— Я так не считаю. — Он сделал жест руками, чтобы я продолжала. — План обучения, пожалуйста.

Я прочистила горло. Я ненавидела портить атмосферу вечера разговорами о колледже. Разговоры о следующем годе всегда вызывали у меня чувство опустошения, потому что я не понаслышке знала, как быстро всё меняется. Жизнь мчалась вперёд со стремительной скоростью, в результате чего все прекрасно отлаженные детали быстро забываются.

Как только я уеду, ничто уже не будет прежним. Мой отец, дом, её розовые кусты, наши ежедневные разговоры — всё это будет другим, когда я вернусь. Они исчезнут в прошлом ещё до того, как я успею заметить, и их уже не вернуть.

Даже Уэса. Он был здесь с самого начала, жил своей жизнью параллельно с моей, но в следующем году всё будет по-другому.

Впервые его не будет со мной по соседству.

Я прочистила горло и сказала: — Музыковедение.

— Звучит выдумано.

— Так ведь? — Мне казалось, что я выучила формулировку каталога Калифорнийского университета, прочитав её столько раз. — Но это законная и очень, очень хорошая программа. Я могу стать специалистом в музыкальной индустрии и получить сертификат по музыкальному управлению.

— Какую работу ты получишь с этим после колледжа?

— Я хочу стать музыкальным супервайзером. — Обычно, когда я говорила это, меня встречало перекошенное лицо и односложное «А?». Но Уэс просто сидел и слушал. — По сути, это означает, что я хочу курировать музыку для саундтреков.

— Вау. — Он слегка покачал головой. — Во-первых, я понятия не имел, что такое возможно. Но во-вторых, это идеальная работа для тебя. Та блин, ты и так постоянно этим занимаешься.

— Ага. — Я откусила ещё кусочек и слизала маршмеллоу, стекающий на пальцы. — И ты даже не представляешь — мои полки забиты тетрадями с саундтреками. Не могу дождаться, когда начну.

— Чёрт. — Он одарил меня серьёзным взглядом, который я почувствовала у себя в животе. Его голос был таким глубоким в темноте Секретной зоны, что всё, без шуток, казалось интимным. — Ты всегда поступала по-своему, Лиз, и это офигеть как круто.

Странно ли, что от его комплимента мне стало тепло от кончиков пальцев ног до прищуренных глаз? Все трудности были вытеснены одним этим «офигеть как круто» комментарием.

— Спасибо, Уэс.

— Для тебя Уэсси.

— Ага, нет.

Момент был упущен, но тепло в моей груди осталось, делая меня расслабленной и блаженно довольной бездумной болтовнёй.

— А что насчёт тебя? В каком колледже учится каждый спортсмен?

— Понятия не имею. — Он наклонился вперёд и поворошил огонь палочкой для смора. — Бейсбол только начинается, так что всё ещё в разгаре.

— О, так ты хочешь играть в колледже?

— Да, мэм.

— И ты достаточно хорош…?

— Да, я достаточно хорош, Лиз. — Он издал смешок. — Ну, я надеюсь.