Когда подхожу к машине, Мик уже сидит в машине. Переборов волнение, я сажусь и сразу пристёгиваюсь.

– Ты так и не ответила мне нормально, – внезапно говорит он, смотря на пруд через лобовое окно. – Что с жильём? Я могу поселить тебя пока в отеле или договориться с Малиной, у них квартира как раз рядом с твоим универом. Моя студия пока не пригодна для проживания. Денег у тебя наверняка нет. Работы тоже. Потом я сниму тебе квартиру…

– Подожди! – останавливаю этот поток благотворительности, зажмурившись. Боже, как же неловко. Грудь из-за моей же несостоятельности обжигает злостью. – Мне ничего от тебя или кого-то другого не нужно! Я разберусь с тем, где мне жить, сама! – открываю глаза и, глубоко вдохнув, поворачиваюсь к Мику. – Мик, пожалуйста, запомни: ты мне никто и помогать мне не должен. Нас не должно что-то связывать. Никогда. Я оборву всё, что связано с Виком. По-другому не получится.

– Санчоса, Малину и остальных тоже вычеркнешь из своей жизни? – цедит он, прищурившись. – Они ведь друзья Вика изначально.

Сглатываю и, отведя взгляд, медленно киваю.

– Мы никогда не были близкими друзьями.

– А ты жестокая, – едкая усмешка, резко движение, а затем грубо кинутое: – Возьми.

Поворачиваю голову и смотрю на протянутую руку Мика. Он отдаёт мне телефон. В глаза ему не смотрю. Быстро забираю и снимаю блокировку с экрана. Несколько пропущенных от Вика и одно сообщение от него же.

– Пожалуйста, – сиплю, сжав телефон в руке. – отвези меня в квартиру.

Через мгновение мы уже срываемся с места. Вот она – реальность, я снова в неё вернулась. Здесь холодно, одиноко и страшно. До сих пор не понимаю, как всё объясню Вику. Мне нужно подобрать какие-то слова. Но какие? Мы слишком разные и не подходим друг другу, а я поняла это только сейчас? Дело не в тебе, Вик, дело во мне. Ну конечно во мне, в ком же ещё?! Он идеальное совершенство с блестящими перспективами, а я грязная нищенка, возомнившая на время из себя особенную. Произошло перенасыщение хорошим, и я скатилась до измены с его братом.

Когда останавливаемся на уличной парковке жилого комплекса, я не сразу нахожу в себе силы выйти. Сижу в этой до жути напряжённой тишине и выкручиваю пальцы. Нужно что-то сказать и Мику. Он сейчас уедет, а потом не будет ничего. Мне хочется избавиться от груза эмоций и чувств. Меня пожирает изнутри всё накопленное за это время. Уходя, я хочу отпустить всё, что на душе. Ну или хотя бы почти всё.

– Чего ждёшь? Почему не бежишь к Вику? Или хочешь снова попрощаться? Не многовато будет за наше недолгое знакомство? – тихо выплёвывает Мик, на что я мотаю головой.

– Я хочу тебе кое-что сказать. И вряд ли тебе это нужно, но… мне нужно, – начинаю, и дыхание сбивается больше с каждым словом. Сжимаю руки в кулаки, а затем разжимаю и протяжно выдыхаю. Он часто говорил мне правду, и с ним я тоже хочу быть откровенной. – Мне кажется, я влюбилась в… тебя. Наверное, я что-то почувствовала сразу, поэтому у нас с Виком всё покатилось к чертям… Я постоянно о тебе думала, ты снился мне каждую ночь, я много фантазировала о тебе, чем и разрушила свои отношения уже давно. Вчерашний секс стал просто окончательной точкой. Я ни в чём тебя не виню и уж точно не ненавижу… И будь мы в других обстоятельствах, я бы вряд ли призналась тебе в чём-то подобном, – нервно усмехаюсь. – но думаю, ты привык слышать такие признания и моему ни капли не удивился. А я не признаюсь в этом Вику, но тебе и сейчас… захотелось. Я желаю, чтобы у тебя всё получилось с компанией. И да… я снова прощаюсь, но уже в последний раз. Поэтому именно так.

Не смотря на него, быстро выхожу из машины и практически бегом несусь ко входу в здание. Но на полпути слышу хлопок двери и звук сигналки. Резко оборачиваюсь и расширяю глаза, когда вижу, что Мик стремительно сокращает между нами расстоянии. Я ему сказала всё это, но не думала, что он поднимется со мной в квартиру!

Подойдя, он хватает меня за локоть и тянет за собой.

– Думал покататься, пока вы там говорите, но резко расхотелось, – кидает он с усмешкой, пока я семеню за его быстрыми шагами.

Мы заходим в мягко освещённый и тёплый вестибюль, минуем охранный пост и тут же ныряем в открытый лифт. Мик толкает меня к зеркалу в задней части лифта и, опираясь руками о горизонтальный поручень, наклоняется к растерянной мне.

– Нет, я не привык слышать такие признания, особенно от девушек брата, – снова усмехается он, скользя по моему лицу прищуренным взглядом. – Обычно девушки выражают свои чувства ко мне несколько иначе, например, стоя на корячках. Но ты другая, да? – берёт он локон моих волос и наматывает его на свой палец, тянет. Этажи отсчитываются в миллион раз медленней, чем бьётся сейчас моё сердце, а я уже дьявольски жалею, что рассказала Мику о своих чувствах. Он наклоняется ещё ближе и цедит мне практически в губы, заставляя вжиматься затылком в зеркало позади: – В следующий раз хорошенько думай, что и кому ты говоришь. Решила свалить – вали, а не вбрасывай информацию, которая, по сути, никакой погоды не сделает!

Он рывком отстраняется и ударяет по кнопке «STOP» на панели управления. Задохнувшись, я смотрю на верх. Мы не доехали два этажа. Что он делает?!

– Ч-что ты?.. Зачем ты это сделал? – дёргаюсь в сторону панели, чтобы возобновить работу лифта, но Мик перехватывает меня и снова впечатывает спиной в тот поручень у зеркала.

Заключает в ловушку, поставив руки по сторонам от меня. Тяжело выдыхает горячий воздух через ноздри, прожигая тем самым одичавшим взглядом.

– Думала можно вот так вылить на меня всю эту хрень про фантазии, сны, чувства, а потом смыться? – рычит он мне в лицо, а затем хватает пятернёй воротник моего пальто и тянет на себя.

– Убери от меня руки!.. А я только подумала, что сегодня ты… другой. Но нет, ты такой же чокнутый! И зачем я вообще тебе всё это… сказала! Я ничего не хочу… – задыхаюсь, пытаюсь отцепить от себя его руки.

– Я расценил сказанное по-своему, уж извини, Карамелька. А ты полная дура, раз думала, что на этом всё закончится… – цедит он и перемещает взгляд на мои губы. А потом снова в глаза, и то, что я там вижу, мне не нравится. – Я пошутил, – говорит он севшим, до невозможности низким голосом. – с катушек слетаю я ещё по пятницам.

Резко он распахивает моё пальто и грубыми движениями начинает вырывать рубашку из пояса брюк. Я борюсь с ним, бью его по рукам, царапаю, но он вдруг обхватывает второй рукой мои скулы и впивается в мой рот с поцелуем, и мне приходится вцепиться в его лицо, чтобы отодрать от себя. Мычу и отталкиваю, пока он кусает мои губы и проталкивает язык мне в рот, расстёгивает мои брюки и дёргает их вниз, оголяя низ живота.

Сжимаю ноги между собой и пытаюсь вывернуться, но он всё равно просовывает пальцы под плотную ткань брюк, а затем и под кружево белья. Мокрого белья. Касается тёплыми пальцами лобка. Мои щёки обдаёт жаром от стыда, и я ещё яростней начинаю вырываться, кусаю Мика за губу так сильно, как только могу. Он шипит и наконец оставляет мой рот, но опускается к шее и сильно прикусывает, засасывает кожу. Всхлипываю и, вцепившись в его волосы, дёргаю за них, когда пальцы снизу погружаются во влажную плоть половых губ, проводят по клитору и останавливаются на входе в лоно.

– Лгунья, – выдыхает мне в шею. – Остановиться, говоришь?

– Боже!.. Да!.. – выкрикиваю сипло, с надрывом и выгибаю спину от нового движения пальцев по жутко чувствительному центру.

Колени подгибаются от горячих, жалящих волн, разум туманится, всё искажается, размывается перед глазами. Мик отрывается от моей шеи, сжимает в кулаке мои волосы и откидывает мою голову назад. Приближается к лицу вплотную, дыша с такой же тяжестью, скалится зло.

– Остановиться? – коротко кусает за губу и сжимает меня снизу пальцами, заставив буквально задыхаться ему в лицо. – Скажи! – рычит, на что не получает никакой реакции, кроме моих бешеных вдохов. И уже не ждёт, а, впившись в мои распахнутые губы, медленно скользит пальцами внутрь.