– Просто я хочу, чтобы ты поняла, как мне важно, чтобы ты помогла мне. Мик вернулся, и мне стало ещё хуже. Я уже не маленькая, он повзрослел, но всё равно меня не хочет. Всё твердит о том, что ему не нужны серьёзные отношения, не хочет брать на себя ответственность за кого-то, что просто трахается, а мне нужно совсем другое… Да мне хотя бы капельку попробовать, что такое быть с ним. Но он воспринимает меня только как сестру. Мне надоело, Адели, не представляешь, как я устала…

Быстро киваю и поднимаюсь с места.

– Я пойду… поищу и… позвоню тебе.

Сразу, как только выхожу из торгового центра на онемевших ногах, снова звоню. Но уже другому человеку.

– Красотка на проводе, – отзывается весело Лика через несколько гудков.

– Привет, Анжел. У меня к тебе вопрос…

– Ну говори уже! Что за паузы? Знаешь ведь, что не люблю эти прелюдии! – шумно фыркает она, и мои губы внезапно растягиваются в слабой, но улыбке.

– Ты не против будешь, если завтра я… перееду к тебе на какое-то время?

Дальше в трубке слышится визг и радостные вопли Лики. Да, она рада появлению соседки, ведь…

– Ты наверняка и готовишь вкусно! И с уборкой мне не придётся возиться одной на шестьдесят квадратных метров! Ой, Аделинка-а-а, нам же вообще скучно не будет!»

Подруга заваливает меня вопросами, но говорит, что совершенно не против меня в соседки даже на продолжительное время, только чтобы не забывала долю свою вносить, да что-нибудь вкусненькое готовить временами. Я соглашаюсь со всем, но не вдаюсь в подробности, откладываю свой рассказ на потом.

Я же хотела сначала поговорить с Виком. Это казалось необходимым перед моим переездом. Но после рассказа Миланы не осталось ни малейшего желания жить в квартире даже лишний час. Мик… Вик… Не хочу никого из них видеть.

Захожу в квартиру. Темно, тихо, никого. Принимаю душ, облачаюсь в домашний комплект, состоящий из мягких свободных штанов персикового цвета и такой же мягкой короткой кофточки, и иду на поиски каких-нибудь волос Мика. Уже ни о чём не думаю, кроме них.

Во мне даже как-то странно побулькивает адреналин и азарт.

Гостевая ванная и расчёска. Ни одного волоска. С фонариком на телефоне исследую раковину, бритву Мика, душ. Ни-че-го. Из-за чего даже начинаю завидовать. Ну должны же из него выпадать волосы! Хоть откуда-нибудь.

Следующим местом для поисков становится его комната. И тут я на несколько мгновений цепенею в проёме. Выдыхаю и включаю верхнее освещение. Порядок, ничего не валяется…

Продвигаюсь медленно по комнате. Проходя мимо столика рядом с маленьким мягким диванчиком у правой стены, провожу пальцами по закрытому ноутбуку. Рядом на том же столике покоится большой блокнот и карандаш. Откладываю телефон и беру в руки блокнот. Затаив дыхание, открываю. На первой же странице какие-то записи, много цифр, ничего непонятно, почерк почти неразборчивый. Понимаю, что ни разу не видела, какой Мик в моменте, когда что-то записывает. Или рисует рукой, ведь на следующих страницах чертежи. Целые здания, их внутренности, арки, колонны и тому подобное…

Я бы вряд ли и куб нарисовала, как рисует его Он. А у него здесь целые картины со всякими расчётами простым карандашом.

В какой-то момент начинаются белые страницы, и я думаю, что на этом всё. Пролистываю сразу пачкой и вижу, что в самом конце есть ещё что-то.

Открываю блокнот с конца и округляю глаза, смотря на знакомое лицо. Это я?! И не просто я. На первом рисунке карандашом я смеюсь, на втором хмурюсь, на третьем прикусываю губу, на четвёртом плачу…

Быстро закрываю и перевожу дыхание. Захлестнуло такой лавиной эмоций, что задыхаюсь. Аккуратно кладу его на место и дрожащей рукой заправляю за ухо ещё влажную прядь волос. Зачем он рисовал меня? Зачем он?..

«Не имеет значения, уже нет…» – выдыхаю медленно.

Сегодня я чуть не совершила какую-то глупость, позвонив ему. Но потом всё встало на свои места. Я была права насчёт него, сегодняшний звонок подтвердил, а потом Милана закрепила. Ему не нужны отношения. Сдайся я ему окончательно, тут же перестану быть нужной. Он охотник и привык получать желаемое, а тут получил, но не так, как хотел, поэтому и не успокоился сразу. Но да, теперь-то всё встало на свои места. Мик не выдержал и снова показал своё настоящее лицо.

Зло вытерев вытекшие слёзы, я подхожу к кровати. Свечу и пытаюсь высмотреть хоть что-то. Милана захотела избавиться от своих чувств таким образом. Лишь бы не любить этого придурка. Может, и мне обратиться к той фее? И для себя найти волосок?

Откидываю одеяло, подушку. Залажу коленями на матрас, а потом спрыгиваю с кровати и в ярости швыряю подушку на место, возвращаю и одеяло. Если бы я Мика не видела, могла подумать, что он лысый. Везде. Ни одного волоса.

– Ты даже не даёшь возможности избавиться от тебя! – выплёвываю шёпотом, опустившись на пол. – Бабник!.. Кобель!.. Козёл!.. Надеюсь, ты здесь не появишься до завтрашнего вечера… потом меня здесь не будет! Видеть тебя не хочу… – шумно вздыхаю, замолчав, когда наконец вижу волосок на тёмном паркете. Не кудрявый, точно с головы.

Зажимаю его между двумя пальцами и поднимаюсь на ноги. Вскидываю взгляд, когда осознаю присутствие того самого запаха, и замираю. В проёме открытой двери стоит Мик в белой рубашке и чёрных брюках. Взгляд тяжёлый, придавливающий, как всегда. А ещё он подпирает плечом косяк, скрестив на груди руки, будто стоит тут уже какое-то время…

«Он точно наблюдал за мной какое-то время и слышал всё, что я говорила…» – понимаю я, смотря Мику в глаза, полные непонятных эмоций. Но одно могу разобрать точно: он не в восторге от моего пребывания в его комнате.

Чувствую себя мышкой, попавшей в клетку льва, у которого сейчас зверски плохое настроение, потому он не прочь будет сначала поиграться с бедной мышкой, а потом сожрать её.

Хочется сию секунду бежать прочь, потому что более дурацкой ситуации не представить. И у меня получается вовремя ухватиться за эту дельную мысль, ведь ещё секунда промедления, и я точно приросту к полу.

Срываюсь к двери, и когда почти вылетаю из неё, рука Мика врезается перед моим лицом в другой косяк, тем самым преграждая мне путь. Я громко выдыхаю и вскидываю испуганный взгляд вверх.

Скулы Мика, словно острые скалы, губы упрямо сжаты, ноздри раздуты от тяжёлого дыхания через нос. Он пробегается по моему лицу, челюсти приходят в движение, будто хочет что-то сказать…

Но так же резко опускает руку и заходит в комнату. Слышу его шаги и не повернуться не могу, не выйти первые секунды. Он ничего не спросил, ничего не сказал, не возмутился…

На смену страху и стыду нелогично приходит горькое разочарование.

Звучно сглатываю и выбегаю. Закрываюсь в своей спальне и прижавшись спиной к двери, поднимаю перед собой сжатый кулак. Раскрываю вспотевшую ладонь и смотрю на этот долбанный чёрный волос. Ну почему ему нужно было вернуться именно в этот момент?! Что он подумал, увидев меня ползающую на корячках по полу? Наверняка и сам уже понял, что я не стою его времени. Наверняка он уже не хочет меня и думает о том, какая я жалкая, сама оттолкнула, а теперь звоню, проникаю к нему в комнату, вытворяю что-то непонятное

Жду, что спросит о том, почему меня здесь не будет завтра вечером. Скажет, что тот женский смех – не то, о чём я подумала. Жду, что притронется ко мне, как раньше, без спроса, потому что первая я не решусь…

Да, в его глазах я именно такая. Наивная, жалкая, смешная, а он уже не ждёт и ничего не хочет. Судя по тому бесстрастному и сейчас злому выражению лица, его равнодушному тону по телефону.

Ну и пусть…

Выдохнув и тряхнув головой, снимаю блокировку с телефона и быстро набираю сообщение Милане.

Да, волос у меня. Сейчас эта миссия кажется ещё более абсурдной, чем вначале.

На часах десять вечера, и я уже готовлюсь ко сну, чистя зубы и переодеваясь в пижаму. Когда собираюсь ложиться в кровать, телефон начинает звонить.