– Н-нет… Мик, не… не надо… – пытаюсь остановить его рваным шёпотом, когда он наклоняется всё ниже, перемещаясь губами уже на живот. – Не надо…

На последнем полушёпоте я откидываю голову и дёргаюсь, потому что он присасывается ртом ко мне снизу. Создает вакуум, а затем сильно прикусывает клитор. Я сипло вскрикиваю, но вовремя глушу себя, прикусив губу. Оттягиваю волосы Мика на макушке, поджимаю пальцы на дрожащих ногах и, кое-как разлепив глаза, смотрю вниз. В этот момент он открывает свои. Мик сейчас передо мной на коленях, но всё равно придавливает меня только одним своим взглядом. Чувствую, как неистово горят мои щёки под ним. Глаза у него сейчас словно мерцают, или мне так кажется из-за прыгающих бликов перед моими.

Он наблюдает за мной, а я снова зажмуриваюсь. Словно я на электрическом стуле, где меня пытают ударами тока. Даже с тем, что мне это приносит удовольствие, я испытываю муки. Напряжение в теле буквально приносит боль, лихорадку. Хочу его скинуть, избавиться настолько, что совершенно забываю о том, кем является тот человек. Я сейчас и имя своё вряд ли помню.

Ноги сводит, я пытаюсь держать их, но они всё равно дёргаются от каждого движения языка и губ. Дикие звуки рвутся из груди, но их я тоже держу.

Мне нужно ещё чуть-чуть. Хотя бы капельку…

С новым укусом и проникновением пальцев я мгновенно взрываюсь изнутри. Дёргаюсь, прогибаюсь в спине, впиваюсь ногтями в шею Мика и как могу смыкаю челюсти, чтобы не закричать. На несколько секунд меня ослепляет, оглушает. Охватывает такая лёгкость от долгожданного удовольствия, что только когда в эту негу прорывается боль, могу почувствовать и всё остальное тело.

Губы на своих бёдрах чувствую. Они прокладывают влажную дорожку до колена, а потом появляются зубы, которые покусывают. Руки крепко держат мои ноги разведёнными, а рот перемещается по внутренним сторонам моих бёдер.

Заставляю себя оторвать затылок от зеркала позади и открыть глаза, чтобы посмотреть на Мика. Но только я это делаю, он рывком поднимается. Смотря мне в глаза, тыльной стороной ладони медленно вытирает свои блестящие от слюны и моего возбуждения губы, а я снова вспыхиваю. Приближается к моему лицу и обхватывает ладонью левой руки мой затылок.

– И на вкус такая же карамельная… Карамелька, – произносит низко и хрипло, проводя своим носом по моему.

Распахиваю глаза шире и упираюсь в его грудь ладонью. Его слова отрезвляют, разряженное тело отрезвляет. Он одетый, а я перед ним в одной майке, скатавшейся в жалкую полоску на талии. Он брат Вика, а я…

– Хватит… уходи, – задыхаюсь, отталкивая его. Осознание всё сильнее наваливается на моё существо. Воздуха не хватает всё больше.

Мик наконец отстраняется, но взгляд его становится снова до невозможности мрачным.

– Сейчас не получится оправдаться тем, что перепутала нас.

Внутри меня поднимается такая горечь и злость, такой истеричный страх перед действительностью и обида, что я взмахиваю ладонью и бью Мика по щеке. Его голова дёргается, глаза закрываются, а скулы приходят в движение. Отталкиваю его и, задыхаясь, шепчу:

– Ненавижу тебя… это всё ты… я не хотела… ненавижу тебя…

Он медленно поворачивает голову ко мне, и, кажется, в его глазах на долю секунды отражается всё то же, что чувствую я. Но вот он моргает и в них остаётся лишь ярость и… похоть. Он перехватывает мои руки, нависает надо мной и обманчиво спокойно говорит мне в губы:

– Я не планировал идти дальше, но ладно.

Мик подхватывает меня за талию, под мой писк опускает на ноги и рывком разворачивает к себе спиной, лицом к зеркалу на стене. Оскалившись, хватает меня за волосы и наклоняет, прижимает грудью к каменной столешнице. Но волосы не отпускает, держит голову поднятой. Хватаю воздух губами, снова не могу моргнуть, а Мик склоняется к моему уху, не отрывая взгляда от моего отражения.

– А я больше всего не переношу, когда мне врут, Карамелька. До этого ты себя не видела, поэтому сейчас смотри, как тебе не нравится. Смотри, как ненавидишь. Моё терпение закончилось. Совсем.

Из меня на всё вырывается только короткий, хриплый вздох.

Не моргая, наблюдаю, как Мик выпрямляется. Прижимая меня бедрами к тумбе, стягивает с себя футболку, шорты, пускает поток воды из крана в раковину слева от нас. Чтобы звуки не были настолько очевидными.

Всё это происходит за какие-то пару секунд. Но когда я, наконец немного придя в себя, хочу оттолкнуться от тумбы, он впивается пальцами в мою талию и одним коротким толчком врывается в меня до громкого шлепка. В глазах вспыхивают искры, я зажмуриваюсь и сипло вскрикиваю от взорвавшейся внутри боли и чего-то горячего, скребу ногтями столешницу. Грохот пульса перебивает все остальные звуки. Мик делает медленное движение тазом, извлекая из меня больше смазки наружу, а затем снова врезается до ярких всполохов перед глазами. Давит мне на крестец и начинает вбиваться быстро, глубоко, больно, туго, скользко.

Я почти не вижу своего отражения, потому что мой взгляд скачет от методичных толчков и размыт от их силы. Давлюсь всхлипами. Болью отзываются и внутренности от его размеров, и кожа на тазобедренных костях от того, как я каждый раз врезаюсь в край столешницы. Ягодицу обжигает от сильного удара по ней. Шею под затылком больно от того, как Мик сжимает её пальцами. И кожу на талии от жёсткой хватки…

Но одновременно с этим я с каждым мгновением ощущаю горячие приливы в теле. Внизу живота наперекор всему разгорается что-то очень мощное и незнакомое. Будто языки пламени лижут изнутри каждую часть тела, опаляют каждую клетку, убивают протесты, рвущиеся из сознания. Покрываюсь испариной. Чувство, что внутри всё кипит. И это не похоже ни на что из испытываемого мной когда-то. При каждом движении, каждом прикосновении тело детонирует.

Плеча касается горячее, обрывочное дыхание, а затем пересохшие, такие же горячие губы. Мик подхватывает меня под грудью и резко поднимает, прижимает меня к себе спиной. Давление внутри увеличивается, и я сипло стону. Еле разлепляю глаза и фокусирую взгляд на нашем отражении. Сейчас он не двигается во мне, целует мою шею, продвигается к скуле, одной рукой сжимает грудь, придерживая меня, второй ныряет между бёдер. Чувствую, как скользит пальцами между половых губ, выводит круги на клиторе. А я извиваюсь, прикусываю губу и дрожу. Его смуглое, натренированное тело и моё, словно одно целое, одна откровенная скульптура. То, что вижу, я ненавижу, но лишь потому, что до сумасшествия нравится всё это ощущать. Не нравится потому, что не хочу завершения и возращения в реальность. Там слишком плохо.

Мик отрывает руку от моей груди и обхватывает её пальцами мои скулы, поворачивает голову к себе и с дикостью целует в губы. Просовывает язык, сплетает его с моим, всасывает нижнюю губу. И я отвечаю с ненавистью, но только к своему желанию целовать в ответ. Закидываю руку наверх, обхватываю голову Мика, тяну его за влажные волосы. Плавное движение бёдрами, а после сильный толчок снова заставляют меня зажмуриться и выбивает воздух из груди.

Он обхватывает мои запястья, заводит их за спину и, наклонив меня вперёд, вновь начинает бешено вбиваться. Грудь больно сотрясается, колени подгибаются, напор воды смешивается с громкостью и частотой шлепков, пока я тихо поскуливаю и задыхаюсь.

– Ты первая… хочу посмотреть… ещё, – врывается в почти рассыпавшееся сознание сбитый голос Мика.

Я снова отрицательно мотаю головой, зажмурившись, но наперекор своему нежеланию тут же содрогаюсь от оргазма уже второй раз. Хочу отстраниться, с сипами оседаю, потому что грубые толчки внутри оголяют этих огненных змей до болезненных ощущений. Конечности скручивает, и я не знаю, как у меня получается сдержать крик. Но всё стихает с тем, как внутри меня пульсацией распространяется горячая жидкость, а движения Мика становятся рваными, как и его дыхание на моей шее. В этот момент я впервые слышу его стон. Хриплый и глухой.

Лишь краем сознания понимаю, что Мик снова прижимает меня к себе, водит носом по моей скуле. Чувствую, как щекам становится горячо и мокро, выдыхаю почти беззвучно с тяжёлым дыханием: