а) Паучьей женщины ремень достаю, арканом делаю [не подвергнутого гневу, вот этого], бросаю, все тело опутываю, скоро устанет, обессилеет, сядет. Если же не сядет, разогреется, вспотеет, изо рта кровь пойдет, кровью плевать станет, сзади будет покинут.[271]

в) Если я хочу кого-нибудь лишить быстроты бега, я приношу ствол дерева из морского выкидного леса. Я держу его в зубах. У ствола много ветвей. Я кладу их поперек дороги моего соперника. Он спотыкается об них и теряет быстроту бега.

К исполнению обрядов, относящихся к рождению ребенка, приступают с того момента, когда женщина впервые почувствует себя беременной. С этого времени муж и жена, проснувшись утром, должны одеться по возможности быстрее, выйти из шатра и посмотреть по «направлению» утренней зари. Некоторые при этом обегают быстро вокруг шатра посолонь. Исполнив все это, женщина может вернуться во внутренний полог и зажечь лампу. Желательно, чтобы супруги выходили из шатра вместе. Однако женщина может выйти и одна. Если мужчина выходит первым, он должен взять с собой один сапог жены. Пренебрежение каким-либо из этих предписаний влечет за собой трудные роды. Ребенок будет слабым и болезненным. Будущие родители не должны нарушать обычного правила, согласно которому изголовье постели должно быть с выходной стороны спального полога. Чукчи очень часто нарушают это правило.

Одежду для новорожденного приготовляют тайно от «чужих людей». В разговоре такую одежду называют иносказательно — «покрышка живота».

Мать ходит и исполняет всякие работы до последней минуты. Считается, что чем больше она будет работать, тем сильнее и здоровее будет ее ребенок.

Муж и жена спят вместе до наступления родов. В этот период не существует никаких запретов и ограничений относительно их супружеской жизни. После родов муж обычно в течение десяти дней воздерживается от сношений с женой. Считается, что до истечения этого срока в теле женщины остаются следы родов. С другой стороны, если супруги хотят, чтобы у них возможно скорее родился другой ребенок (в том случае, если первый ребенок умер вскоре после рождения), то они вступают в сношения до указанного срока. Считается, что это полезно для нового зачатия.

Когда приближается время родов, во внутренний полог не впускают никого из пришельцев, «чужих» людей. Даже близким родственникам мужского пола не разрешается подходить близко, особенно днем. С ними может войти какое-нибудь невидимое дурное влияние и повредить роженице. Во время родов все мужчины, не исключая маленьких мальчиков, удаляются из внутреннего полога и могут вернуться лишь тогда, когда все следы родов будут убраны.[272] Они могут оставаться в наружном шатре, но должны сидеть очень тихо. Родственницы роженицы могут находиться возле нее, хотя полагается, чтобы присутствующих при родах было как можно меньше. Необходимо лишь присутствие старухи матери или тетки для оказания помощи роженице.

У чукотских женщин вообще существует тенденция свести число помощниц при родах до минимума. Мне известны случаи, когда за отсутствием родственниц помощь жене при первых родах оказывал ее муж.

Как только ребенок покажется на свет, восприемница перевязывает ему пуповину куском сухожилия, в которое вплетено несколько волос роженицы. Сухожилие, конечно, приготовляется заранее. Женщина перерезает пуповину острым камнем, взятым из скребка для шкур, который служит ей для этой цели в течение всей ее жизни. Обычно он хранится у нее в вещевом мешке. Пуповину оставляют незавязанной. Ее все время натирают толченым углем, до тех пор, пока она не отвалится. Ребенка обтирают заранее приготовленной мочой его матери. Пучок травы, которым производится обтирание, тотчас же сжигается на огне очага.

Оленеводы убивают молодую важенку и приготовляют в большом котле крепкий бульон из ее грудинки. Воду или снег для бульона приносит муж. В то время как он наполняет котел, он кладет поперек его верхнего края деревянную колотушку от бубна и повторяет три раза следующую краткую формулу: «О Солнце! Дай нам теплую воду». Роженица надевает широкую одежду, под подол которой ставится котел с бульоном. Над паром бульона она греет грудь, так как считается, что от этого грудь ее делается мягкой. Она съедает часть мяса и старается выпить как можно больше бульону. Она должна выпить весь котел, и чем скорее она сделает это, тем лучше. Первые две недели после родов роженице дают самую лучшую пищу, тщательно сваренную. Кроме того, она все время пьет крепкий бульон. Считается, что бульон увеличивает количество молока.

Тотчас же после родов бедра женщины крепко перевязывают ремнем, чтобы все кости ее приняли первоначальное положение. Чукчи уверены, что если этого не сделать, то женщина станет болезненной, и жизнь ее укоротится. Ремень не снимается в течение трех дней. Все это время женщина по большей части находится во внутреннем пологе и лишь ненадолго выходит в наружный шатер. На четвертый день ремень развязывается, и женщина выходит в наружный шатер и приступает к исполнению домашних работ.

На пятый день устраивается обряд помазания кровью. Женщина с ребенком садится в семейную нарту, запряженную одним оленем, и объезжает вокруг шатра посолонь. Нарту останавливают около жертвенного места, сзади шатра. Здесь уже расставлены все «охранители» и прочие изображения. Тут убивают оленя, который был запряжен в нарту, и кровью его наносят обычные знаки помазания на лица матери и ребенка и, по крайней мере, еще двух членов семьи. «Охранителей», а также три основные шеста, поддерживающие шатер, также мажут кровью. Женщина берет сухожилия из ног убитого оленя и делает из них завязки для своей обуви. Неисполнение последнего обычая влечет за собой ревматизм в ногах.

Во многих случаях помазание кровью устраивается раньше, часто на второй день после родов. Эта торопливость объясняется верованием чукоч, что новорожденный до помазания очень восприимчив ко всяким дурным влияниям. После помазания кровью он находится под покровительством семейных «охранителей» и других священных предметов.

До проведения этого обряда в шатер не разрешается входить никому из приезжих, в особенности по вечерам. Даже отец ребенка, возвращаясь от стада, должен зайти сначала в соседний шатер и затем лишь может войти в свой, или, по крайней мере, он должен потереть о свое тело маленького щенка. Собака, как уже сказано, побеждает всякое злое влияние. После помазания кровью это ограничение теряет силу и возобновляется лишь при появлении в округе заразной болезни или во время болезни ребенка. Во время болезни ребенка запрещается также продавать или отдавать «чужим» что-либо принадлежащее дому, так как вместе с вещью может быть отдано здоровье ребенка.

Мне лично несколько раз приходилось сталкиваться с запретом входить в шатер, чтобы не навлечь на детей злого влияния.

Женщина не должна выходить из шатра до проведения обряда помазания кровью. Нарушение этого запрета навлекает сильную бурю.

Послед помещают на земле в углу шатра. Над последом ставят три палки, связанные вместе наподобие трех основных шестов остова шатра. При перекочевке послед остается на месте, и вокруг палок обертывают кусок кожи, изображающий покрытие шатра.