По моим наблюдениям, при таком способе лечения иногда пользуются настоящим насекомым. Его подносят к груди или к голове больного, затем шаман незаметно убирает его, заявляя, что оно вошло в тело. Поиски души и вкладывание ее обратно в тело пациента ярко обрисованы в рассказе о «Чесоточном шамане».[222] Я привожу только часть, касающуюся вкладывания души.

«Он [шаман] призвал своих kelet и дал им держать душу мальчика. Затем он пристально посмотрел на полуразложившийся труп и проглотил его, расплевывая вокруг себя гнилую жидкость. Затем он закричал: „Принесите новую белую шкуру“, и выплюнул тело мальчика. Все кости были на месте, и мясо вновь приросло к костям. Затем он во второй раз проглотил тело и снова выплюнул его. Теперь оно было покрыто новой кожей, и все язвы на нем затянулись. Шаман проглотил и выплюнул его в третий раз: кровь оросила щеки мальчика, и губы как будто готовы были заговорить. „Чесоточный шаман“ крикнул: „Давайте мне душу!“ Он проглотил ее и выплюнул на тело мальчика. Душа прошла через тело и вонзилась в стену шатра. „Тело слишком холодное, — сказал шаман, — душа не держится в нем“. Он проглотил тело в четвертый раз, согрел его в желудке и выплюнул снова. Затем он вдунул в него душу. „О — о — о!“ — вздохнул мальчик и поднялся с места».

В чукотских сказках часто встречаются случаи проглатывания шаманами души или тела. Так, в одной сказке Kukulpьn заехал вглубь Америки, проглотил своего товарища и маленькую девочку и, обратившись в птицу, перенес их к себе домой.[223] В сказке о состязании двух шаманов маленькая птица Perruner (Uria Brümnichi), kelь-«помощник» одного из шаманов, приходит в шатер второго шамана, которого сторожит kelь его хозяина. Птица проникла под землю, продолбила клювом пол в середине шатра и утащила шамана. Она проглотила его на глазах у всех членов его семьи.[224]

Душа, которую шаман несет пациенту, называется «человечек» (tumgьqэj), а сам шаман в это время называется «возвращающий человечка» (tumgь-nelilen).

Иногда шаман отказывается сам принести душу больного. Тогда он приказывает матери или сестре пациента, а если их нет — отцу или брату, реже жене его выйти на рассвете следующего дня и сорвать где-нибудь поблизости стебель травы, приговаривая: «Здесь, здесь, здесь я нашла человечка. Будь в моей власти!» Стебель травы представляет собою «человечка». Его пришивают к воротнику одежды больного.

Другой метод шаманского лечения может быть назван магической хирургией. При этом шаман делает вид, что вскрывает больное место тела и выправляет его, предварительно удалив гной и дурную кровь, а иногда даже выбрасывает целый орган. Подобные шаманские действия во многом сходны с вышеописанным возвращением потерянной души. Здесь также шаман приближает свое лицо к телу пациента, дует на него или некоторое время сосет его кожу. Предполагается, что «дух», помогающий ему, способен извлечь и пожрать источник болезни.

Растирание и высасывание носит характер массажа, в особенности при лечении опухолей, ушибов и ран.

Шаманы часто показывают паука или колючку, якобы вынутую из тела больного. Излечение может быть также достигнуто посредством различных заговоров, о которых я буду говорить подробно в следующей главе.

Шаман делает вид, что он прилагает силу при вскрытии брюшной полости пациента. Исследуя внутренние органы, он якобы вынимает их целыми кусками и затем снова приводит все к прежнему состоянию. Вся эта операция может быть проделана лишь специальным ножом, обладающим силой, переданной ему посредством колдовства. Сверх того, этот нож должен быть «разогрет» различными шаманскими действиями. Не «разогретый» нож может даже убить пациента. Я уже описывал хирургические трюки шаманки Upuŋe, а также приводил рассказ Ajŋanvat’а о том, как в его тело вошел kelь и чистил его внутренности маленьким серебряным ножом.

Шаман «Скребущая женщина» также лечил своих пациентов этим способом. Он употреблял специальный нож, изображенный на рисунке 91. Это обыкновенный железный нож, вделанный в грубый деревянный обрубок, на котором сделаны две круглые зарубки и прикреплена двойная кисточка из выделанной кожи. К ручке ножа привязана также бусина величиной с куриное яйцо, сделанная из синего стекла. Бусина эта выглядит очень старой. «Скребущая женщина» утверждает, что его дедушка получил ее непосредственно от «духа». На лезвии ножа заметно несколько ржавых пятен, которые, как говорит шаман, появились от крови пациентов, оперированных этим ножом.

При вскрытии тела наряду с ножом употребляется маленькая костяная дощечка. Шаман «Скребущая женщина» говорил, что его дощечка — подарок Млечного пути.[225] К этой дощечке были привязаны три кожаных изображения (рис. 92). Одно из них — «дух темноты, мрака». У него руки длиннее, чем ноги. Среднее изображение — с одной рукой и ногой и глазами, расположенными один над другим. Это «дух» Inmetun. Третье изображение — «ползучие чары», которые послал на шамана один из его врагов, но шаман перехватил их на дороге и так подчинил себе, что они теперь исполняют все его приказания.

«Скребущая женщина» говорил, что с помощью этих инструментов он провел много различных операций над внутренними органами и прочими частями тела своих пациентов, хотя, по словам его соседей, он был еще слишком молод для того, чтобы иметь так много случаев удачного излечения.

Дополнением к лечению посредством магической медицины является изменение внешнего вида пациента, для того чтобы «духи» не могли узнать его. Я уже говорил, что мужчины в таких случаях начинают носить женскую одежду. С этой же целью меняют иногда прическу. Так, например, оставляют двойную бахрому волос вокруг пробритой макушки или отпускают прядку волос на темени или на затылке. Такое изменение внешнего вида применяется и в других случаях. Этим средством пользуется убийца, чтобы избежать мести своей жертвы, которая легко может вернуться на землю в виде kelь. Kelь-мститель овладевает убийцей и заставляет его совершать целый ряд преступлений, чтобы соседи наказали его за все его злодеяния. Это единственный путь, который могут себе представить чукчи для отомщения за преступление, оставшееся безнаказанным. Представление греков о фуриях, преследующих ненаказанного преступника и доводящих его до отчаяния и безумия, развилось, вероятно, из аналогичной идеи о мстительном «духе» жертвы, преследующем своего убийцу. Чукчи говорили мне, что убийца должен не просто срезать свои волосы, а вытащить их по волоску. Это действует как защита против «желания убить», которое в противном случае обязательно появится снова и толкнет его на другие убийства. Это «желание убить», очевидно, произошло от того же представления о мстительном «духе» жертвы, овладевающем самыми мыслями убийцы.

Иногда чукчи с той же целью меняют имена. Способ наречения имени новорожденному будет описан в последней главе. Через несколько лет по рождении ребенка родители, если им кажется, что имя не подходит ребенку или, как говорят чукчи, «делает его кости тяжелыми», меняют его имя. В течение последующей жизни имя может меняться несколько раз, причем вновь принимаемые имена бывают самого разнообразного характера. Иногда они берутся из числа обычных чукотских имен. Но большей частью выбираются имена такие, которые могут оказать помощь и покровительство своему носителю.

Нередко дают имена животных, например: Әttьn («Собака»), Әttь-qәj («Маленькая собака»), Kejŋьn («Медведь»), Egьlgьn («Волк») и т. п. Некоторые имена происходят от «чужих» племенных названий, как, например, Ajwan, Etel, Tanŋьtan,[226] Rocgьlьn (с другого берега). Для этой же цели употребляются собственные имена, взятые от «чужих». Иногда берутся имена «духов», например: Kelewgi (kelь-мужчина), Keleŋeut (kelь-женщина), Kama-tagьn («предел духа»), у коряков Kamak — «дух» и т. п. Мужчинам даются женские имена и наоборот. Шаманы часто принимают имена своих любимых «духов». Так, один шаман назывался Ŋaw-rirkь («Моржиха»), другой — Valv-ьnpьnacgьn («Старик-ворон») и т. п.