С другой стороны, чукчи, несмотря на частые охоты звероловов полярного прибрежья на белого медведя, склонны к мифологическим представлениям об этом звере. Так, их идея о большом белом медведе Kocatko более или менее параллельна эскимосскому представлению об agdiak. Я должен также отметить одну весьма интересную подробность чукотских представлений: племя белых медведей с человеческими лицами и кроткими обычаями будто бы живет где-то на американском берегу. Очевидно, это племя соответствует племени центральных эскимосов Америки, одевающихся в медвежью шкуру. Такая разница чукотских и эскимосских представлений свидетельствует о том, что они происходят из различных источников, а это, в свою очередь, приводит к заключению, что чукчи — племя не в такой степени характерно-арктическое, как эскимосы.

Мамонт считается оленьим kelь. Он живет под землей и ходит там по узким проходам. Его большие клыки, заменяющие рога, вырастают с плеч или торчат у него из носа. Когда человек увидит мамонтовы клыки, торчащие из-под земли, он должен тотчас же отрубить их или, по крайней мере, отломать кончики, иначе они исчезнут в земле. В сказке говорится о человеке, который увидел два мамонтовых клыка, торчащие из-под земли на берегу озера. Пока он смотрел на них, они стали шевелиться. Он так испугался, что повернулся и побежал прочь что было силы. Вскоре после этого он потерял разум и умер.

Другая сказка говорит о том, как несколько чукоч нашли пару мамонтовых клыков, торчащих из-под земли. Они принялись бить в бубен и произносить различные заклинания. Тогда голый костяк мамонта стал облекаться плотью. Люди ели его мясо. Мясо было такое сытное, что они жили им целую зиму. Когда они обгладывали дочиста все кости, они складывали их вместе и наутро находили их снова покрытыми мясом. Вероятно, этот рассказ имеет в своем основании фактическую находку мамонтовой туши, годной для еды, как это имело место на Оби в XVIII столетии и затем, значительно позже, в Колымском районе.

В связи с этими верованиями промысел мамонтовой кости был запретным в давние времена. До сих пор человек, нашедший мамонтов клык, должен заплатить за него выкуп «духу», принеся ему какую-нибудь жертву. Промысел мамонтовой кости весьма слабо распространен у чукоч, несмотря на сравнительно высокую плату, получаемую за кость.

Соседние с чукчами племена также считают мамонта принадлежащим злым духам. В 1897 году я нашел шаманскую одежду и несколько бубнов в одном давно заброшенном амбаре недалеко от деревни Пятистенной, на берегу реки Большого Анюя. В районе было редкое население, помесь юкагиров с якутами, к тому времени сильно обруселое. Среди бубнов была березовая дощечка, покрытая рисунками, выгравированными острием ножа. Дощечка представляла собою вытянутый прямоугольник, разделенный пополам. Одна часть была вымазана красной охрой и обозначала день, другая, зачерненная графитом, обозначала ночь. При соответственном положении дощечки перед глазами зрителя красная сторона ее оказывалась направо, черная — налево. Две выемки на грани между половиками дощечки были следами некогда вставленных в нее кусков серебра, как объяснили мне старики из деревни. На красной стороне изображены были звери, птицы и растения, а впереди их — человеческая фигура верхом на олене. На черной стороне были изображены собаки, лошади, а впереди их — мамонт со странной фигуркой, стоящей у него на спине, с двумя птицами в руках. Дощечка была подарена мною Музею этнографии при Академии наук в Петербурге и там затерялась. Как можно убедиться из рисунка (рис. 33), сделанного по сохранившейся фотографии, контуры фигурки, держащей птиц, зигзагообразны. Согласно объяснениям, данным жителями деревни, эта фигурка изображает существо с железными зубами, часто упоминаемое в сказках колымских юкагиров. Мне объяснили, что дощечка употреблялась шаманами для призыва духов. В данном случае красная сторона дощечки представляла собою белое шаманство и употреблялась при врачевании, черная сторона обозначала черное шаманство и применялась для наведения злых чар.

Замечательно, что все звери, птицы и растения с оленным ездоком во главе олицетворяют собой белое шаманство, тогда как два северных домашних животных — собака и лошадь — вместе с мамонтом служат олицетворением тьмы и злобы. Может быть, тем самым выражено желание подчеркнуть разницу между оленеводами и ездящими на собаках рыбаками. У мамонта, изображенного на рисунке, — короткая шея, изборожденная рядом коротких штрихов, длинный хвост, раздвоенный на конце, длинные круто загнутые клыки, которые, однако, по мнению туземцев, вообще являются рогами, выступающими из пасти. Хобот на рисунке отсутствует.

Я напомню небесного червя, в описании которого мы встречаем признаки боа-констриктора.[79] На рисунке (рис. 20) червь изображен с острием на хвосте. Другой «гигантский червь» живет в море. Он так силен, что может убить кита, зажав его в свои кольца. В сказках фигурирует и третий большой червь. Этот червь живет в подчинении у kelь, который посылает его в погоню за пленными девушками, бежавшими из его жилища. Хвост червя остается в спальном пологе kelь, тем не менее тело его так длинно, что ему удается опередить беглянок и вернуть их обратно.[80] Проворное чудовище Kelilgu также уже упоминалось.[81]

В скалах, свисающих с берегов Ледовитого океана, живет чудовищный зверь, с виду горностай, но такой большой, что когда он входит в море, его лапы достают до дна на самом глубоком месте. Время от времени он выходит из скал, приближается к людским поселкам и свирепо нападает на их обитателей. Это, вероятно, связано с представлением о горностае как духе-помощнике, который в случае нужды превращается в белого медведя.

«Великая громовая птица» нередко отождествляется со сверхъестественным Вороном, но в сущности она представляет гигантского орла, обладающего огромной силой. В одной сказке такая гигантская орлица является хозяйкой хорошей и дурной погоды. Однажды ее посетили двое земных людей. Вследствие их просьбы очистить небо она стала скрести его огромным медным скребком, но один из них подсмотрел сквозь щель и увидел ее голые ноги. Это так рассердило ее, что она обоих столкнула обратно в наш мир. Орлы вообще ограждены табу, убийство одного из них ведет за собой непогоду и голодовку.

Азиатские эскимосы также утверждают, что «громовая птица» — «гигантский орел». После смерти каждого орла Высшее существо берет его сердце, которое бессмертно, и подвешивает его с небес на привязи. Подвешенное сердце продолжает биться, отчего происходит гром. Орел после этого оживает. По верованиям коряков, души умерших людей подвешиваются на шнурках из сухожилий в жилище Высшего существа, затем они возвращаются снова на землю для новой жизни.[82]

Другая «гигантская птица» — «Срединная (срединноморская) птица» (Gьnon-gatlь). Она живет в открытом море. Она такая большая, что, плавая по волнам, может вытянуть свою длинную шею и без труда проглотить китобойное судно, которое проходит через ее глотку в пищевод и невредимо выходит наружу через ее анальное отверстие. Многие признаки этой птицы заставляют предполагать, что это — альбатрос. Я слышал однажды, что охотники на тюленей, унесенные штормом вместе со своей байдарой, видели эту птицу летящей в небе. Крылья ее были распростерты так широко, что закрывали собою солнце. Птичий kelь будет рассмотрен особо при описании чукотских верований о судьбе души умершего человека.

На Тихоокеанском побережье tujketuj значит «щука». В Колымском же районе это название означает «гигантскую рыбу»,[83] живущую в тундренных озерах. Она — людоед, постоянно таскает людей, особенно купальщиков, и пожирает их. Однажды она пожрала юношу, пришедшего на озеро рыбачить. Его отец, желая отомстить за сына, нагрузил четыре нарты оленьим мясом, связал их вместе крепким сдвоенным ремнем и спустил все это на ремне на дно озера. Рыба бросилась на приманку, но зубы ее завязли в обломках саней, и соединенными силами нескольких человек она была вытащена наружу.