С. 9 — Строфа Ронсара — шестистишная строфа с рифмовкой аабввб, которой пользовался французский поэт Пьер Ронсар (1524–1585).

При жизни не публиковалось. Печ. по факсимильной копии автографа.

СПП, СС (Р-т) II, Соч I, Наше Наследие. 1989. № 4 (факсимильная публикация автографа).

Автограф — в альбоме «Чукоккала» (семейный архив Чуковских, Москва). Дат.: 5 декабря 1919 г. — по датировке автографа.

Ст-ние является ответом на экспромт Чуковского в альбоме Д. С. Левина (см. комментарий к № 37), с текстом которого Чуковский познакомил Гумилева и Блока на заседании редколлегии «Всемирной литературы» 5 декабря 1919 г. «Оба поэта ответили мне, — вспоминал Чуковский. — Блок через два-три дня <...> Гумилев тотчас же, на том же заседании, причем поставил перед собой задачу — сохранить в своем ответном экспромте все до одной рифмы в том же порядке, в каком они стоят у меня» (Чуковский К. И. Воспоминания о Н. С. Гумилеве // Жизнь Николая Гумилева. С. 127). По дневникам Чуковского следует, что именно на этом заседании произошел знаменитый спор Блока с Гумилевым: «Третьего дня — Блок и Гумилев — в зале заседаний — сидя друг против друга — внезапно заспорили об акмеизме и символизме. Очень умно и глубоко. Я любовался обоими. Гумилев: “Символисты в большинстве аферисты. Специалисты по прозрениям в нездешнее. Взяли гирю, написали 10 пудов, но выдолбили всю середину. И вот швыряют гирю и так и сяк. А она пустая”.

Блок осторожно, словно к чему-то в себе прислушиваясь, однотонно: “Но ведь это делают все последователи и подражатели — во всех течениях. Но вообще — вы как-то не так: то, что вы говорите, — для меня не русское. Это можно очень хорошо сказать по-французски. Вы как-то слишком литератор. Я — на все смотрю сквозь политику, общественность”» (Чуковский К. И. Дневник 1901–1929. М., 1991. С. 133, запись от 7 декабря 1921 г.). «Ответ» Блока на стихи Чуковского — «Стихи о предметах первой необходимости» (см.: Блок А. А. Собрание соч.: В 8 т. Т. 3. М.; Л., 1962. С. 426) — был передан Чуковскому 8 декабря 1919 г.: «Вчера я получил прелестные стихи от Блока о розе, капусте и Брюсове — очень меня обрадовавшие» (Дневник. С. 134, запись от 9 декабря).

Ст. 7. — Совнархоз — Совет народного хозяйства, орган управления промышленностью и строительством в РСФСР и СССР (1917–1932 и 1957–1965). Ст. 9. — Жрецы древней Британии и Галлии — друиды — исполняли свои таинства в священных рощах (т. н. «лесные храмы»). Ст. 13. — Лаперуз Жан-Франсуа (1741–1788) — французский мореплаватель. Ст. 15. — Суза (Сузы) — резиденция древних персидских царей. Нефуза — вероятно, Нефуд, пустынная местность на Аравийском полуострове. Ст. 17. — Райлеском — комитет районного отдела лесной промышленности, лесозаготовок. Ст. 18. — Домотоп — домовое или домашнее отопление: по аналогии с Петротопом (Петроградский топливный комитет (1920) — см.: Толковый словарь языка совдепии. СПб., 1998. С. 436).

«Дом искусств». 1921. № 1, вар., ОС 1921.

ОС 1922, ИС 1946, СС 1947 IV, Изб 1959, СС II, Изб 1986, Ст 1986, Изб (Огонек), СП (Волг), СП (Тб), БП, СП (Тб) 2, СП (Феникс), Изб (К), Ст ПРП (ЗК), ОС 1989, Изб (М), Ст (XX век), Ст ПРП, СПП, Ст (М-В), ШЧ, Изб (Слов), Кап, СС (Р-т) II, Изб (Х), ОС 1991, Соч I, СП (XX век), Изб (Слов) 2, СП (Ир), СП (К), Ст (Яр), Круг чтения, Изб (XX век), ЧН 1995, Ст 1995, НШБ, ВБП, Изб (Сар) 1–2, МП, СП 1997, Ежов-Шамурин 1925, The Penguin Book of Russian Verse. Harmondsworth, 1965 (параллельные русский и английский тексты), Antologie de la Poésie Russe. La Renaissance du XXe siècle. Paris, 1970 (параллельные русский и французский тексты), Baranski, Антология акмеизма, Русская поэзия (Будапешт) 1973, The Heritage of Russian Verse. Bloomington, Indiana, 1976 (параллельные русский и английский тексты), Силард 1979, Art et poésie russes. Paris, 1979, Rosyjskie kierunki literackie, Силард 1983, Русская поэзия (Будапешт) 1984, Акме, День поэзии 1986, Ст (Куйбышев), Ежов-Шамурин 1991, Душа любви, Серебряный век, Гимн любви, Дніпро, Русские поэты серебряного века, Русская поэзия сереб. века, Хрестоматия по истории русской литературы конца XIX — начала XX века. Под ред. Е. В. Владимирова. Сост. Л. В. Лепаева, И. П. Яковлева. Чебоксары: Изд-во Чувашского ун-та, 1993, Хрестоматия по литературе для средн. школы. СПб., 1994, Хрестоматия по литературе для средних школ 10–11 классы. Челябинск, 1994, Гольдштейн, Глинин, Лазаренко, Строфы века, Акаткин, поэзия серебряного века, Поэзия серебряного века, Хрестоматия по русской литературе XX века. Человек на переломе эпох. В 2-х тт. Сост. Г. С. Еркин. М., 1996, Свиданье, Хрестоматия по литературе для средних школ 10–11 классы. Челябинск 1997, Школа классики, Антология акмеизма. М., 1997, Знамя. 1986. № 10, Простор. 1986. № 12, Смена (Л.). 1987. 9 апреля. № 83 (18633).

Автограф 1, вар. — РГАЛИ. Ф. 147 (Н. С. Гумилева). Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 19–20. Автограф 2, вар. — Собрание Лесмана.

Дат.: 29–30 декабря 1919 г. — по датировке М. Баскера (см.: Basker M. Nikolai Gumilev and Engineer Krestin // Rusistika. 1995. No 12. P. 12–21).

Перевод на англ. яз. («The Tram that Went Astray») — Modern Poems from Russia. London, 1942. P. 12–14; («The Runaway Tram-Car») — Lyrics from the Russian, privately printed. 1951. P. 71–73; («The Streetcar Gone Astray») — Russian Literature Triquarterly. 1 (1971). P. 12–13; («The Streetcar Gone Astray») — The Silver Age of Russian Culture: An Anthology. Ann Arbor, Michigan, 1975. P. 257–258; («The Tram that Went Astray») — Modern Poems from Russia. Westport, Connecticut, 1977. P. 12–14; («The Streetcar that Lost its Way») — Russian Poetry: The Modern Period. Iowa City, 1978. P. 69–71; («The Lost Tram») — SW. P. 105–106: («The Tram that Lost its Way») — PF. P. 177–79. Перевод на чешский яз. («Zbloudilá tramvaj») — Honzík.

По словам Н. А. Оцупа, история возникновения этого ст-ния такова: ранним утром 30 декабря 1919 г. вместе с Гумилевым и несколькими знакомыми они возвращались с Петроградской стороны от инженера А. В. Крестина, в гостях у которого провели ночь: «Гумилев был очень оживлен, шутил, говорил о переселении душ, и вдруг посредине его фразы за нами послышался какой-то необычайный грохот и звон. Неожиданность была так велика, что мы все остановились. Неожиданнее всего было то, что эти странные звуки производил обыкновенный трамвай, неизвестно откуда и почему взявшийся в 5 часов утра на Каменноостровском проспекте. Мы не могли опомниться и повернулись лицом к трамваю, летевшему к нам и сиявшему электрическим светом на фоне светлевшего неба. Было что-то потрясшее нас всех в этом в сущности очень простом и прозаическом явлении. Оговорюсь, что в среде петербургских поэтов именно в это время было в моде настроение, которое можно бы назвать “мистикой будней”. Самые простые вещи хотелось видеть обновленными и загадочными и это не было искусственно придумано, а в чем-то действительно соответствовало внешней бедности и внутреннему богатству нашего тогдашнего существования.

Трамвай уже почти поравнялся с нами и чуть-чуть замедлил ход, приближаясь к мосту. В этот момент Гумилев издал какой-то воинственный крик и побежал наискосок и наперерез к трамваю. Мы увидели полы его развевающейся лапландской дохи, он успел сделать в воздухе какой-то прощальный знак рукой и с тем же грохотом и звоном таинственный трамвай мгновенно унес от нас Гумилева <...> “Я вдвойне благодарен Крестину, — говорил мне через день Гумилев <...> — за аванс и за то, что не засидись мы у него, я не написал бы «Заблудившийся трамвай»”» (Оцуп Н. А. Вокруг имени Н. С. Гумилева // Жизнь Николая Гумилева. С. 201–202). И. В. Одоевцева приводит в своих воспоминаниях гумилевскую версию истории создания этого ст-ния: «Поздравить Вы меня можете с совершенно необычайными стихами, которые я сочинил, возвращаясь домой. И так неожиданно, — он задумался на мгновение. — Я и сейчас не понимаю, как это произошло. Я шел по мосту через Неву — заря и никого кругом. Пусто. Только вороны каркают. И вдруг мимо меня совсем близко пролетел трамвай. Искры трамвая, как огненная дорожка на розовой заре. Я остановился. Меня что-то вдруг пронзило, осенило. Ветер подул мне в лицо, и я как будто что-то вспомнил, что было давно, и в то же время как будто увидел то, что будет потом. Но все так смутно и томительно. Я оглянулся, не понимая, где я и что со мной. Я постоял на мосту, держась за перила, потом медленно двинулся дальше, домой. И тут что-то случилось. Я сразу нашел первую строфу, как будто получил ее готовой, а не сам сочинил». По словам И. В. Одоевцевой, «сам Гумилев очень ценил “Трамвай”.