Пуаро кивнул:

– Весьма вероятно.

– Но когда я вернулся в Лондон, то узнал еще пару важных новостей. Каррингтонские драгоценности уже пущены в оборот, вот так вот! Большой изумруд заложил вчера вечером... один известный мошенник. И кто, вы думаете, это был?

– Я ничего о нем не знаю... за исключением того, что он был невысок ростом.

Джепп вытаращил глаза.

– Да, тут вы правы. Он и правда невысок. Это же был Ред Нарки.

– Кто такой Ред Нарки? – спросил я.

– Первоклассный вор, сэр, специализирующийся на краже драгоценностей. И он не из тех, кто остановится перед убийством. Обычно он работал с сообщницей, Грейси Кидд; но, похоже, на сей раз она ни при чем... если только не сбежала в Голландию с остальной добычей.

– Вы арестовали Нарки?

– Безусловно. Но заметьте, что нам еще надо найти главного преступника... того мужчину, который ехал в поезде вместе с миссис Каррингтон. Судя по всему, именно он спланировал преступление. Но Нарки пока не намерен выдавать своего сообщника.

Я заметил, что глаза Пуаро загорелись зеленым огнем.

– Мне думается, – мягко сказал он, – я быстро смогу найти для вас сообщника Нарки.

– Очередная маленькая догадка, не так ли? – Джепп пристально взглянул на Пуаро. – Удивительно, как вы, с вашими устаревшими методами, еще умудряетесь раскрывать преступления. Наверняка вам просто чертовски везет.

– Возможно, возможно, – проворковал мой друг. – Гастингс, подайте мне, пожалуйста, шляпу. И щетку. Все отлично! Пожалуй, стоит надеть галоши: опять собирается дождь! Не следует пускать насмарку старания целебного tisane. Au revoir, Джепп!

– Удачи вам, Пуаро.

Пуаро остановил первое же попавшееся такси и велел водителю отвезти нас на Парк-Лейн.

Когда мы остановились перед домом Холлидэя, он проворно выскочил из машины, расплатился с водителем и позвонил в дверь. Он что-то сказал встретившему нас лакею, и тот немедленно повел нас вверх по лестнице. Добравшись до верхнего этажа, мы вошли в скромную, аккуратно прибранную спальню.

Окинув взглядом комнату, Пуаро прямиком направился к небольшому черному чемодану. Опустившись на колени, он внимательно осмотрел его бирки и достал из своего кармана моточек проволоки.

– Спросите мистера Холлидэя, не сочтет ли он за труд подняться ко мне, – сказал он лакею через плечо.

Слуга удалился, а Пуаро, вооружившись проволочкой, начал осторожно прокручивать ее в замке чемодана. Через пару минут замок открылся, и Пуаро поднял крышку. Спешно вытаскивая лежавшую в чемодане одежду, он отбрасывал ее на пол.

С лестницы донесся звук тяжелых шагов, и вскоре Холлидэй вошел к нам в комнату.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – воскликнул он, уставившись на чемодан.

– Я искал здесь вот это, мосье. – И Пуаро выудил из чемодана костюм из ярко-голубой ткани и белую лисью шапку.

– Что вы сделали с моим чемоданом?

Обернувшись, я увидел служанку, Джейн Мейсон, которая только что вошла в комнату.

– Не могли бы вы, Гастингс, на всякий случай закрыть дверь? Благодарю вас. Да, и не отходите от нее, пожалуйста. Итак, мистер Холлидэй, позвольте мне представить вам Грейси Кидд, она же Джейн Мейсон, которая вскоре будет передана в надежные руки инспектора Джеппа и присоединится к своему сообщнику Реду Нарки.

Пуаро протестующе взмахнул рукой:

– Все было предельно просто! Меня сразу насторожило то, что служанка упомянула нам об одежде своей хозяйки. Почему она так хотела привлечь к этому наше внимание? Я прикинул, что о таинственном мужчине, появившемся в вагоне миссис Каррингтон в Бристоле, мы знаем лишь со слов служанки. Как следует из заключения врача, миссис Каррингтон вполне могли убить до приезда в Бристоль. Но в таком случае наша служанка должна быть сообщницей. А если она сообщница, то она стремилась бы, чтобы кто-то подтвердил ее показания. Одежда, которую носила миссис Каррингтон, была очень запоминающейся. Любая служанка отлично знает, что предпочитает в тех или иных случаях носить ее хозяйка. Итак, если после Бристоля кто-то заметил бы леди в ярко-голубом костюме и белой меховой шапке, то он был бы готов поклясться, что видел именно миссис Каррингтон.

Я попытался воссоздать картину преступления. Служанка запасается такой же одеждой. Она и ее сообщник усыпляют миссис Каррингтон с помощью хлороформа, а потом закалывают ее ножом, вероятно дождавшись удобного момента, когда поезд проходил через тоннель. Ее тело прячут под сиденье, и служанка начинает исполнять роль хозяйки. В Уэстоне она должна привлечь к себе внимание. Как? По всей вероятности, будет выбран разносчик газет. Получив щедрое вознаграждение за услуги, он наверняка запомнит ее. Она также выбирает подходящую журнальную иллюстрацию, чтобы привлечь его внимание к цвету ее костюма. Отъехав от Уэстона, она выбрасывает нож из окна, чтобы отметить место, где якобы было совершено преступление, затем переодевается в свою одежду или просто надевает длинный макинтош. В Тонтоне она пересаживается на первый же встречный поезд и возвращается в Бристоль, где ее сообщник уже сдал багаж в камеру хранения. Он вручает ей номерок, а сам возвращается в Лондон. Играя свою роль, она сначала ждет на вокзале, потом на ночь идет в гостиницу, а утром, как она и говорила, возвращается в город.

Вернувшись из своего путешествия, Джепп подтвердил все мои умозаключения. Он также сообщил мне, что некий знаменитый мошенник пытался сбыть драгоценности. Я знал только одно – что этот человек должен быть совершенно не похож на таинственного незнакомца, которого описала нам Джейн Мейсон. А услышав, что это был Ред Нарки, обычно работавший на пару с Грейси Кидд, я сразу понял, где нужно искать сообщницу.

– А как же быть с графом?

– Чем больше я думал об этом деле, тем более убеждался, что он здесь совершенно ни при чем. Этот человек слишком дорожит своей шкурой, чтобы пойти на убийство. Оно никак не вяжется с его репутацией.

– Да, мосье Пуаро, – сказал Холлидэй, – я перед вами в неоплатном долгу. Лишь отчасти его сможет покрыть тот чек, что я выпишу вам после ланча.

Пуаро скромно улыбнулся и тихо шепнул мне:

– Наш славный Джепп, конечно, припишет себе официальные заслуги, и хотя он заполучил свою Грейси Кидд, но, как говорят американцы, убей меня бог, если он догадается, как мне это удалось!

КОРОБКА КОНФЕТ

The Chocolate Box

В тот вечер была жуткая погода. За окнами противно завывал ветер, а дождь со страшной силой лупил в окна.

Мы с Пуаро сидели перед камином, протянув ноги к его живительному огню. Между нами располагался низенький столик. С моей стороны на нем стоял отлично приготовленный горячий пунш, а со стороны Пуаро дымился густой ароматный шоколад, который я не стал бы пить даже за сотню фунтов! Отхлебнув из розовой фарфоровой чашки глоток этой густой коричневой жижи, Пуаро удовлетворенно вздохнул.

– Quelle belle vie![103] – проворковал он.

– Да, наш славный старый мирок, – согласился я. – Вот я тружусь себе потихоньку, причем неплохо тружусь! И вот вы, знаменитый...

– О, mon ami! – протестующе воскликнул Пуаро.

– Но ведь так и есть. Все именно так! Вспоминая длинную череду ваших успешных расследований, я могу только изумляться. Мне не верится, что вам известно, что такое провал!

– Вы, должно быть, шутите, только большой оригинал мог придумать такое!

– Нет, а серьезно, разве у вас бывали неудачи?

– Сколько угодно, друг мой. А что вы хотите? La bonne chance[104], увы, не всегда сопутствует нам. Бывало, что ко мне обращались слишком поздно. И частенько кто-то другой опережал меня перед самым финишем. Дважды из-за внезапной болезни удача ускользала от меня в последний момент. У каждого бывают свои взлеты и падения, mon ami.