Медленно, один за другим, все семейство покинуло комнату. Озадаченные, сбитые с толку, ошарашенные, они украдкой бросали взгляды на опрятную, прямую фигурку с аккуратно расчесанными на пробор седыми волосами.

Рут вышла последней. Она помедлила в дверях.

– Я не понимаю, – сердито, непокорно, обвиняюще бросила она Пуаро. – Вы только что говорили, что это сделала я.

– Нет-нет, – покачал головой сыщик. – Я никогда так не думал.

Рут медленно вышла.

Бельгиец остался наедине с маленькой строгой женщиной средних лет, только что признавшейся в расчетливом хладнокровном убийстве.

– Нет, – сказала мисс Лингард. – Вы не думали, что она это сделала. Вы ведь обвинили ее, чтобы заставить говорить меня, правда?

Пуаро склонил голову.

– Пока мы ждем, – обыденным тоном сказала женщина, – вы могли бы рассказать мне, что заставило вас заподозрить меня.

– Несколько моментов. Начнем с вашего рассказа о сэре Жервазе. Такой гордый человек, как он, никогда не стал бы так уничижительно говорить о своем племяннике с посторонним человеком, особенно в вашем положении. Вы хотели подтвердить теорию самоубийства. Вы также гнули свою линию, предположив, что причиной для самоубийства мог стать какой-то бесчестный поступок Хьюго Трента. И, опять же, сэр Жерваз никогда не поделился бы этим с чужаком. Затем – тот предмет, который вы подняли в коридоре, и очень важный факт, что вы не упомянули о том, что Рут вошла в гостиную из сада. А потом я нашел бумажный пакет – совершенно неожиданный предмет в мусорной корзинке гостиной такого дома, как Хэмборо-Клоуз! Вы были единственным человеком, который был в гостиной во время «выстрела». Трюк с бумажным пакетом заставил предположить, что это сделала женщина – неординарное использование подручного средства. Все сошлось. Попытка бросить подозрение на Хьюго и отвести его от Рут. Механизм преступления и его мотив.

Маленькая седая женщина заерзала.

– Вы знаете мотив?

– Мне кажется, да. Мотив – это счастье! Я полагаю, вы видели Рут с Джоном Лэйком – вы поняли, что происходит между ними. А имея свободный доступ к бумагам сэра Жерваза, вы наткнулись на набросок его нового завещания, согласно которому Рут лишается наследства, если не выйдет замуж за Хьюго Трента. Это заставило вас взять правосудие в собственные руки, причем вы воспользовались тем фактом, что сэр Жерваз успел написать мне письмо. Вероятно, вы видели его копию. Что за мешанина подозрения и страхов заставила его написать мне, я не знаю. Он мог заподозрить, что Бэрроуз или Лэйк систематически обкрадывают его. Его неуверенность относительно чувств Рут заставила его просить частного расследования. Вы воспользовались этим и подготовили сцену для самоубийства, подтвердив ее вашим рассказом о том, что он был очень расстроен чем-то связанным с Хьюго Трентом. Вы послали мне телеграмму и передали мне, будто бы сэр Хьюго сказал, что я приеду «слишком поздно».

– Жерваз Шевеникс-Гор был хамом, снобом и надутым индюком! Я не могла позволить ему нарушить счастье Рут! – гневно выкрикнула мисс Лингард.

– Рут – ваша дочь? – мягко спросил Пуаро.

– Да. Она моя дочь... я часто думала о ней. Когда я услышала, что сэру Жервазу Шевеникс-Гору требуется кто-то в помощь по написанию фамильной истории, я ухватилась за эту возможность. Мне было любопытно увидеть мою... мою девочку. Я знала, что леди Шевеникс-Гор не узнáет меня. Много лет прошло. Тогда я была молодой и хорошенькой, к тому же сменила фамилию. Кроме того, леди Шевеникс-Гор слишком рассеянна, чтобы помнить что-то определенно. Она мне нравилась, но я ненавидела семейство Шевеникс-Гор. Они обошлись со мной как с грязью. А тут еще сэр Жерваз намеревался сломать Рут жизнь своей гордыней и снобизмом... Но я решила, что она будет счастлива. И она будет счастлива – если никогда ничего не узнает обо мне!

Это была мольба, а не вопрос.

Пуаро мягко кивнул.

– От меня никто ничего не узнает.

– Спасибо вам, – тихо сказала мисс Лингард.

Позже, когда полиция уехала, Пуаро нашел Рут Лэйк вместе с ее мужем в саду.

– Вы и правда думали, что это сделала я, мосье Пуаро? – сказала она с вызовом.

– Я знал, мадам, что вы не могли этого сделать – из-за астр.

– Из-за астр? Я не понимаю.

– Мадам, там было четыре отпечатка обуви, и только на клумбе. Но если бы вы собирали цветы, их было бы больше. Это означало, что после того, как вы в первый раз вышли и вернулись, кто-то другой заровнял все следы. Это мог сделать только убийца, и поскольку ваши следы остались, то убийцей вы быть не могли. Вы были автоматически оправданы.

Лицо Рут просияло.

– О, я поняла. Знаете... это, наверное, ужасно, но мне даже жаль эту бедную женщину. В конце концов, она призналась в убийстве, чтобы меня не арестовали – по крайней мере она так думала... Это в какой-то мере даже благородно. Мне не хочется думать, что ее осудят за убийство.

– Не беспокойтесь, – мягко сказал Пуаро. – До этого не дойдет. Врач сказал мне, что у нее серьезные проблемы с сердцем. Ей осталось несколько недель.

– Я рада. – Рут сорвала осенний крокус и рассеянно прижала к щеке. – Бедняжка. Не понимаю, почему она это сделала...

РОДОССКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК

The Triangle at Rhodes

Эркюль Пуаро сидел на белом песке и смотрел на искрящуюся лазурную воду. Он был тщательно одет в щегольской белый фланелевый костюм и большую панаму, защищавшую от солнца его голову. Маленький бельгиец принадлежал к тому старомодному поколению, которое считало, что от солнца надо тщательно защищаться. Мисс Памела Лайолл, сидевшая рядом с ним, беспечно болтая, принадлежала к передовой школе мышления, согласно которой ее загорелое тело прикрывал минимум одежды.

Порой ее словесный поток останавливался, когда она очередной раз умащала себя из флакончика с маслянистой жидкостью, стоявшего под рукой.

С другой стороны от мисс Памелы Лайолл лежала лицом вниз на полотенце в яркую полоску ее лучшая подруга, мисс Сара Блэйк. Загар мисс Блэйк был просто совершенен, и ее подруга не раз бросала на нее недовольные взгляды.

– Я все еще такая пятнистая, – огорченно прошептала она. – Мосье Пуаро, вы не будете так любезны? Прямо под правой лопаткой, мне не дотянуться, чтобы втереть как следует...

Пуаро повиновался и потом вытер жирную руку своим носовым платком. Мисс Лайолл, чьи главные жизненные интересы заключались в наблюдении за людьми вокруг и в звуке собственного голоса, продолжала говорить:

– Я была права насчет той женщины – той, в платье от Шанель – это Валентина Дакре... то есть Чантри. Я подумала, что это она. Я узнала ее сразу. Она ведь просто чудо, правда? То есть я понимаю, почему люди без ума от нее. Она просто ждет, что они сойдут от нее с ума! Это залог победы. Другая пара, которая приехала прошлым вечером, носит фамилию Голд. Он потрясающе хорош собой.

– Молодожены? – приглушенным голосом пробормотала Сара.

Мисс Лайолл с опытным видом покачала головой.

– О нет, у нее не настолько новые наряды. Невест всегда узнаешь! Наблюдать за людьми – самое замечательное занятие на свете, не правда ли, мосье Пуаро? Причем еще интересно угадывать, что ты можешь узнать о них по одному их виду.

– Ты не просто наблюдаешь, дорогая, – сладко протянула Сара. – Ты еще и кучу вопросов задаешь.

– Я с Голдами еще даже не говорила, – с достоинством ответила мисс Лайолл. – И не вижу, почему бы человеку и не поинтересоваться представителем собственного вида? Человеческая природа просто околдовывает. Вы тоже так думаете, мосье Пуаро?