– Но пакетик со строфантином нашли в кармане Дугласа Голда!

– Очень легко было подсунуть его, когда мы все столпились вокруг умирающей.

Памела обрела дар речи лишь через пару минут.

– Но я ни слова не поняла! Вы же сами говорили... треугольник...

Эркюль Пуаро закивал:

– Да, я сказал, что здесь возник треугольник. Но вы вообразили его себе неправильно. Вас обманула чрезвычайно хитрая игра! Вы подумали, как и предполагалось, что Тони Чантри и Дуглас Голд оба влюблены в Валентину Чантри. Вы поверили – как от вас и ждали, – что Дуглас Голд, влюбленный в Валентину Чантри, чей муж не желал давать ей развода, предпринял отчаянный шаг и подмешал сильный сердечный препарат в бокал Чантри, и из-за фатальной ошибки этот яд выпила Валентина Чантри. Все это иллюзия. Чантри намеревался через некоторое время покончить со своей женой. Она ему до смерти надоела, я это сразу увидел. Он женился на ней из-за денег. Теперь он хочет жениться на другой женщине – потому он задумал избавиться от Валентины и прикарманить ее деньги. Вот из-за чего и случилось это преступление.

– Другая женщина?

– Да-да, – медленно произнес Пуаро. – Малышка Марджори Голд. Да, это был тот самый извечный треугольник! Но вы неправильно его построили. Ни один из мужчин вовсе не любил Валентину Чантри. Это ее тщеславие и искусная постановка Марджори Голд заставили вас в это поверить! Миссис Голд очень умная женщина и невероятно привлекательная в своем облике целомудренной Мадонны, этакой крошки-бедняжки! Я был знаком с четырьмя преступницами такого типа. Миссис Адамс, которая была оправдана в убийстве мужа, но все знали, что это она его убила. Мэри Паркер покончила с тетушкой, любовником и двумя братьями прежде, чем слишком расслабилась и попалась. Была еще миссис Роуден, ее повесили. Миссис Лекрэй едва удалось избежать смертного приговора. Эта женщина – абсолютно того же типа. Я понял это сразу же, как увидел ее! Люди такого типа не могут без преступления, как рыба без воды! И к тому же тут была прекрасно распланированная работа. Скажите, что вас заставило думать, что Дуглас Голд влюблен в Валентину Чантри? Когда вы подумаете, то поймете, что вы узнали об этом только со слов миссис Голд и из ревнивых угроз капитана Чантри. Да? Понимаете?

– Это ужасно! – воскликнула Памела.

– Они очень умная парочка, – с профессиональной беспристрастностью сказал Пуаро. – Их «встреча» здесь была запланирована, как и убийство. Эта Марджори Голд – хладнокровная дьяволица. Она была готова отправить своего бедного невинного глупого мужа на эшафот без малейшего сожаления.

– Но его прошлым вечером арестовали и забрали в полицию! – воскликнула Памела.

– Да, – сказал Эркюль Пуаро, – но после этого я переговорил с полицией. Да, я не видел, как Чантри сыпал строфантин в стакан. Я, как и все, отвлекся, когда вошли дамы. Но как только я понял, что Валентину Чантри отравили, я не спускал глаз с ее мужа. И так я заметил, понимаете ли, что он сунул пакетик со строфантином в карман Дугласу Голду...

Он с мрачным видом добавил:

– Я хороший свидетель. Мое имя широко известно. Как только в полиции услышали мои показания, они поняли, что это бросает совершенно иной свет на всю эту историю.

– И что было потом? – завороженно спросила Памела.

– Eh bien, они задали капитану Чантри несколько вопросов. Он пытался возмущаться, но он не слишком умен и скоро сдался.

– Значит, Дуглас Голд свободен?

– Да.

– А... Марджори Голд?

Лицо Пуаро посуровело.

– Я предупреждал ее, – сказал он. – Да, я предупреждал ее... На горе Пророка Ильи... Это был единственный шанс предотвратить преступление. Я также дал ей понять, что подозреваю ее. Она поняла. Но она считала себя слишком умной... Я сказал, чтобы она уезжала с острова, если ей дорога жизнь. Но она решила остаться...

ДЕЛО НА БАЛУ ПОБЕДЫ

The Affair at the Victory Ball

По чистой случайности довелось моему другу Эркюлю Пуаро, бывшему шефу бельгийской полиции, связаться с делом этих титулованных особ. Успешные расследования принесли ему известность, и он решил посвятить себя частной практике, чтобы иметь возможность заниматься только наиболее сложными и загадочными преступлениями. Сам я после ранения в сражении на реке Сомме (во Франции) был освобожден от воинской службы по состоянию здоровья и поселился вместе с Пуаро в Лондоне. Поскольку о большинстве проведенных им расследований я знаю из первых рук, то мне пришло в голову, что я могу выбрать и описать самые интересные из них. Приступив к осуществлению своей идеи, я решил, что лучше всего начать мои записки с того странного и запутанного преступления, которое в свое время вызвало широчайший общественный интерес. Я имею в виду убийство на Балу победы.

Возможно, оригинальные методы расследования, присущие Пуаро, полнее и ярче представлены в других, более загадочных делах, однако сенсационность этого события, участие в нем известных особ и реклама в прессе позволили стать ему cause célèbre[50], и я пришел к выводу, что давно пора рассказать миру о том, какую роль сыграл Пуаро в разгадке данного преступления.

Чудесным весенним утром мы с Пуаро сидели в его гостиной. Мой маленький друг, как всегда аккуратно и щеголевато одетый, слегка склонив набок яйцевидную голову, тщательно накладывал новую помаду на свои усы. Своеобразное, безобидное тщеславие было характерной чертой Пуаро, укладываясь в один ряд с его любовью к порядку, методу и системе. Прочитанная мною «Дейли ньюсмонгер» незаметно соскользнула на пол, а я продолжал сидеть, погрузившись в глубокое раздумье, из которого меня вывел вопрос Пуаро:

– О чем вы так глубоко задумались, mon ami?

– По правде говоря, я ломал голову над историей, произошедшей на Балу победы. Все газеты пестрят сообщениями об этом, – ответил я, слегка постучав пальцем по газетной странице.

– Неужели?

– И чем больше читаешь об этом, тем таинственнее представляются те события, – увлеченно рассуждал я. – Кто убил лорда Кроншоу? Можно ли назвать простым совпадением то, что в ту же ночь умирает Коко Кортни? Была ли ее смерть несчастным случаем? Или она намеренно приняла слишком большую дозу кокаина? – Я выдержал паузу и взволнованно добавил: – Вот какие интересные вопросы задавал я себе.

Я несколько разозлился, что Пуаро не проявил ни малейшего интереса к моим словам. Продолжая пялиться в зеркальце, он лишь удовлетворенно пробормотал:

– Бесспорно, благодаря этой новой помаде усы выглядят просто великолепно! – Однако, перехватив мой взгляд, поспешно добавил: – Да, да, исключительно интересно... Ну и как же вы ответили на эти вопросы?

Но прежде чем я успел ответить, дверь открылась, и наша квартирная хозяйка объявила о приходе инспектора Джеппа.

Инспектор Джепп из Скотленд-Ярда был нашим старым приятелем, и мы сердечно приветствовали его.

– О, мой дорогой Джепп, – воскликнул Пуаро, – что привело вас к нам в гости?

– В общем, мосье Пуаро, – сказал Джепп, усаживаясь в кресло и приветливо кивнув мне, – я взялся за одно дело, которое, как мне показалось, придется вам особенно по душе, и зашел узнать: не захотите ли вы приложить к нему руку?

Пуаро хорошо отзывался о способностях Джеппа, хотя и сожалел об отсутствии систематизированного подхода в его методах работы, но я, со своей стороны, считал, что истинным талантом этого детектива является та удивительная ловкость, с которой он умел заставить Пуаро работать на себя, представив все так, будто сам оказывает ему огромную любезность.