– Стекло? – ошеломленно повторила миссис Лэйси.

Полковник извлек изо рта довольно крупный предмет.

– Мог ведь зуб сломать, – проворчал он, – или вообще проглотить. Тогда уж точно аппендицит бы пришлось удалять.

Он бросил предмет в стакан с водой, поболтал там и снова вынул.

– Боже правый! – воскликнул он. – Да это же красный камушек из хлопушки!

И он высоко поднял свою находку.

– Вы позволите?

Эркюль Пуаро стремительно перегнулся через соседа и, взяв камень из рук мистера Лэйси, внимательно осмотрел. Это действительно был огромный красный камень цвета рубина. Кто-то за столом резко отодвинул свой стул, но тут же придвинул его обратно.

– Фью! – присвистнул Майкл. – Вот было бы здорово, окажись он настоящим.

– А может, он и есть настоящий, – с надеждой сказала Бриджит.

– Не будь дурочкой, Бриджит. Да рубин таких размеров стоил бы жуть сколько тысяч фунтов. Ведь верно, мосье Пуаро?

– Примерно столько, – согласился тот.

– Но я не понимаю, – вмешалась миссис Лэйси, – как он мог попасть в пудинг?

– Ох! – воскликнул вдруг Колин, которому разговоры нисколько не мешали поглощать пудинг. – Мне досталась долька апельсина. Это нечестно.

– У Колина долька апельсина, а это означает свинью! Колин – жадная прожорливая свинья! – восхищенно вскричала Бриджит.

– А у меня кольцо, – прорезался сквозь общий гам высокий чистый голос Дианы.

– Хорошая примета, моя дорогая. Ты первая из нас выйдешь замуж.

– А у меня... у меня наперсток! – простонала Бриджит.

– Бриджит будет старой девой, – принялись распевать мальчики. – Ура! Ура! Ура! Бриджит – старая дева.

– А кому досталась монетка? – поинтересовался Дэвид. – В пудинге же была настоящая десятишиллинговая монетка, золотая. Я точно знаю – мне миссис Росс сказала.

– Кажется, это я такой счастливчик, – заявил Десмонд Ли-Вортли.

– Нет еще, но скоро будешь, – явственно расслышали бормотание полковника Лэйси сидевшие поближе.

– И у меня кольцо, – объявил Дэвид.

– Вот совпадение, правда? – добавил он, глядя на Диану.

Веселье продолжалось, и никто не заметил, как Эркюль Пуаро небрежно и, словно бы думая о чем-то совершенно другом, уронил красный камень себе в карман.

За пудингом последовали пирожки и рождественские сладости, после чего взрослые удалились на заслуженный отдых – перед чаепитием и торжественным зажжением рождественской елки. Эркюль Пуаро, однако, отказался от отдыха и вместо этого направился в огромную современную кухню.

– Позвольте мне, – объявил он там, озираясь с самым сияющим видом, – от всей души поблагодарить повара за ту изумительную трапезу, которой я сейчас насладился!

На секунду воцарилось молчание. Потом миссис Росс важно выступила вперед. Это была женщина с гордой осанкой и истинно королевскими манерами. Две тощие седенькие особы крутились возле мойки, и какая-то девушка со светлыми волосами металась от них к плите, но это, несомненно, были жалкие букашки. На кухне правила миссис Росс.

– Рада, что вам понравилось, сэр, – благосклонно молвила она.

– Понравилось? – вскричал Эркюль Пуаро, с чужеземной экзальтированностью целуя сложенные щепоткой пальцы и отщелкивая поцелуй к потолку. – Да вы гений, миссис Росс, просто гений! Никогда еще не едал такого изумительного обеда! Этот суп! – Пуаро даже причмокнул. – Эта начинка! Индейка с каштанами – незабываемо! Неповторимо! Уникально, в конце концов.

– У вас хороший вкус, сэр, – с некоторым удивлением отметила миссис Росс. – Это действительно довольно редкий рецепт. Мне он достался от одного австрийского повара, с которым я работала много лет назад. – Что же до остального, – добавила она, – это всего-навсего качественная английская кухня.

– Блаженны же англичане! – вскричал Эркюль Пуаро.

– Весьма мило, что вы так считаете, сэр. Конечно, вы иностранец и привыкли, видно, к континентальным блюдам. Что ж, при желании я могла бы и их приготовить.

– Уверен, миссис Росс, вы можете все! Так знайте же, что английская кухня – хорошая английская кухня, а не то, чем пичкают во второразрядных гостиницах и ресторанах – по достоинству ценится истинными гурманами и на континенте. Если не ошибаюсь, в начале девятнадцатого века в Лондон была снаряжена специальная комиссия, по возвращении во Францию представившая восторженный отчет о феномене английского пудинга. «Ничего подобного не сыщется во всей Франции! – говорилось там. – Посетить Лондон стоит уже единственно ради того, чтобы насладиться изысканностью и разнообразием английских пудингов». И король среди всех английских пудингов, – продолжал Пуаро, несомый на крыльях вдохновения, – это рождественский пудинг с изюмом, тот, который мы сейчас ели. Он был домашнего приготовления, не так ли? Ни в коем случае не покупной?

– Боже упаси, нет, сэр. Я приготовила его лично по собственному рецепту, которому следую уже многие годы. Когда я приехала, миссис Лэйси пыталась было сказать, что уже заказала пудинг в лондонском магазине, чтобы сэкономить мое время. «Нет уж, мадам, – ответила я. – Оно конечно, очень с вашей стороны мило, но ни один покупной пудинг не сравнится с домашним». И заметьте, – продолжила миссис Росс, несколько оттаяв, – что он был съеден еще не отстоявшись! Настоящий рождественский пудинг готовят за несколько недель до праздника и дают ему отстояться. И, чем дольше до Рождества, тем лучше! Я помню, в детстве, когда мы по воскресеньям ходили в церковь, то всегда ждали молитвы, которая начинается с «Подай знак, о Господи, просвети нас», потому как эта молитва была как бы сигналом, что пора делать рождественские пудинги. Так оно всегда и было. В воскресенье мы слушали проповедь и знали, что на неделе мама обязательно займется пудингом. Так оно должно было бы быть и в этом году. Фактически же этот пудинг был изготовлен всего три дня назад – за день до вашего приезда, сэр. Все, что я успела, это по традиции заставить каждого побывать на кухне, помешать тесто и загадать желание. Таков обычай, сэр, и я никогда ему не изменяю.

– Крайне интересно! – сказал Эркюль Пуаро. – Крайне. И что же, действительно все заходили?

– Да, сэр. Все заходили. И юные джентльмены, и Бриджит, и этот господин из Лондона, и его сестра, и мистер Дэвид, и мисс Диана, то есть, конечно, миссис Миддлтон. Все месили тесто, а как же.

– А сколько пудингов вы изготовили? Или этот шедевр единственный в своем роде?

– О нет, сэр, всего их было четыре. Я сделала два больших и два поменьше. Один большой на сегодня, другой – к Новому году, а маленькие – для полковника и миссис Лэйси, когда гости разъедутся и они останутся одни.

– Понимаю, понимаю, – проговорил Пуаро.

– На самом-то деле, сэр, сегодня вы ели не тот пудинг, – сообщила вдруг миссис Росс.

– Не тот? – нахмурился Пуаро. – Как это?

– Видите ли, сэр, у нас есть большая праздничная форма для рождественского пудинга. Она китайская, с узорами омелы и остролиста, и, конечно, ее-то мы обычно и подаем на стол. Но с ней произошла неприятность. Энни оступилась, когда снимала пудинг с верхней полки, и выронила его. Форма, разумеется, разбилась вдребезги. Ну не подавать же было такой пудинг на стол? В нем могли оказаться осколки. Пришлось подать тот, что предназначался для Нового года, в самой обычной миске. Она, конечно, тоже симпатичная, но совсем не такая изысканная, как рождественская. Даже и не знаю, где теперь такую найдешь. Нынче такие уже и не делают. Все измельчало, в том числе и посуда. Бог ты мой, сэр, да что далеко ходить? Попробуйте купить обычную сковородку приличных размеров, чтобы в ней умещалось хотя бы восемь или десять яиц с беконом. Ах, теперь все не так, как прежде.

– Не так, – согласился Пуаро. – Но только не сегодня. Сегодняшнее Рождество словно воскресило старые добрые времена.

Миссис Росс вздохнула.

– Приятно слышать, сэр. Но, конечно, теперь больше, чем когда-либо, приходится рассчитывать только на себя. Прислуга совершенно ничего не умеет. Эти современные девушки...