– А что с усачом? Он ведь был последней жертвой. Что за бабочка сидела в нем?

– Мы выстрелили Цзи Цинчэню прямо в голову, и мифриловая пуля не только попала в мозг, но и убила бабочку в нем. Теперь мы уже не выясним, могла ли она размножаться.

– Все хуже и хуже… – откинувшись на спинку стула, тихо заметил Сюань Цзи. – Уже неясно, чего ожидать от вашей проверки яиц. Допустим, сейчас подтвердится, что яйца, которые использовала Би Чуньшэн, мутировали… Ну, что тут сказать? Нам всем будет легче, если выяснится, что ребенка заразила тоже она, а иначе все очень грустно…

От его тона, каким впору рассказывать детские страшилки, у Сяо Чжэна кровь застыла в жилах. А между тем Сюань Цзи все нагнетал:

– Потому что в деле Би Чуньшэн нам все понятно со временем и местом, получится рассчитать сроки; к тому же у нас есть зацепки, есть след, по которому можно пойти. Нет, я не боюсь работы, просто если бабочку в мозг мальчика подсадил кто-то другой, то возникает вопрос, кто же тогда его заразил… И сколько людей заразилось от него. Кто знает, может, эта фигня распространилась по всему миру, и кроме нас с тобой все остальные уже давным-давно ходячие трупы под управлением бабочек?.. А может, и мы – тоже бабочки, только сами про себя не знаем и теперь как дети играем в «копов и воров»? В конце концов, старина Сяо, Чжуан-цзы тоже снилось, что он бабочка.

От его разглагольствований Сяо Чжэн аж позеленел.

– Чтоб тебя! Заткнись!

– Директор Сяо, давайте проникнемся духом революционного оптимизма и порассуждаем логически, – тут Сюань Цзи сбавил темп беседы. – Ничто не ново в этом мире. И если такая массовая эпидемия вообще возможна, значит, когда-то в древности уже была. Ну не может такого быть, чтобы она специально тебя дожидалась, чтобы разгореться в твою смену – ты же не избранный!

– Проваливай! – взбесившись, рявкнул Сяо Чжэн, но тут запоздало уловил намек Сюань Цзи, нахмурился и переспросил: – Погоди, ты о чем?

– Тебе не кажется, что Зеркальные бабочки в массе своей евнухи? – подсказал Сюань Цзи.

– Хочешь сказать, не размножаются половым путем?

– Да вообще никак – вот я о чем.

– Не пори чушь! Нет таких животных, чтобы не размножались.

– А вот и есть, – упрямо парировал Сюань Цзи. – Мулы. Эх вы, молодой господин, совсем далеки от полевых работ…

Сяо Чжэн аж поперхнулся от гнева.

– Подозреваю, что и Зеркальные бабочки, и мулы – создания одной природы, и оба вида появились благодаря мудрости наших предков. Или что, простодушный товарищ Сяо, вы считаете, что такая хрень, как Зеркальные бабочки, возникла естественным путем? А если так, то чем отличается мозг свиньи от человеческого? С точки зрения паразита? Почему бабочка выбирает только людей?

Сяо Чжэн поежился. От этих неудобных вопросов он уже не знал, куда деваться. Заметив, что другу не по себе, Сюань Цзи усмехнулся и ткнул пальцем в сторону груди Сяо Чжэна:

– Яо, мо, гуй, гуай – вся эта нечисть жестока и коварна, но им не сравниться с человеческим сердцем.

Говоря так, он опустил руку и принялся водить тылом указательного пальца по лезвию меча. Движения были ловкими, но рискованными. Еще немного – и порежешься. Сам меч оставили проветриваться, потому что он никак не желал уходить в «ножны», и теперь любой мог увидеть, что это тяжелый старинный клинок классической простой формы, чьи острые края изгибаются резкими линиями. Запекшаяся на лезвии кровь чем-то напоминала древний тотем. От меча исходила явная угроза, и кровавые отметины только подкрепляли ее.

По мере того как утихала боль после казни «тысячи надрезов», чувства Шэн Линъюаня постепенно обострялись. Теперь он мог чувствовать легчайшие касания Сюань Цзи и даже слышать ток крови под тонкой кожей пальцев. Прежде Шэн Линъюань пребывал в долгой дреме, и его железная выдержка позволяла не обращать никакого внимания на чьи-либо прикосновения, но вот он почувствовал горячую кровь в сосудах, едва различимых под кожей, и вдруг испытал такие голод и жажду, каких не помнил за собой тысячи лет. Яростное желание забурлило в нем, и Шэн Линъюань, стремясь его подавить, уже не мог вслушиваться, о чем говорят рядом.

Он отчетливо понял, что хочет крови.

Шэн Линъюань мгновенно овладел собой. Кстати сказать, пускай его память была что дырявый мешок, из которого давно все высыпалось, но сам узник меча догадывался: в прошлом он не отличался подобными пристрастиями. Вдобавок он не мог так сразу определить, хочется ли ему просто крови или конкретно крови маленького демона. От этого вопроса его взяло томительное беспокойство. Смаковать его было для Шэн Линъюаня в новинку.

Что касается Сюань Цзи, то он как будто почуял опасность и вовремя отдернул руку.

– Помнишь, что говорится в архивах Главного управления? Про бабочек Цзинхуа Шуйюэ? – спросил он у директора Сяо, но дожидаться ответа не стал. Вместо этого Сюань Цзи процитировал главное: – «Бабочка Цзинхуа Шуйюэ – паразит первого класса опасности, заражает исключительно человеческий организм. Яйца и личинки могут длительно пребывать в состоянии спячки, однако, достигнув имаго, не могут поселяться в других организмах. Если же насекомое в стадии имаго покидает организм хозяина (в том числе вследствие его гибели), оно, как правило, погибает в течение часа».

Вслед за цитатой Сюань Цзи ткнул пальцем в сторону стеклянного колпака у себя за спиной. Ведь стоило только отойти, как крохотная бабочка снова проявилась и спокойненько уселась на ближайшую стенку.

– А теперь взгляни-ка на нее. Сколько дней прошло с тех пор, как ее извлекли из тела хозяина? По-моему, эта старушка еще ничего.

Выслушав его замечание, Сяо Чжэн вытащил из кармана крокодиловое портмоне.

– С этого момента я плачу тебе по сто юаней за каждую минуту, когда ты говоришь со мной по-человечески.

Надо отметить, что в Бюро директора Сяо относили к «золотой молодежи». Поговаривали, что семья его очень богата и сам он работает не ради денег, а чтобы реализовать себя. Что ж, слухи не врали, все так и есть!

– Не вопрос, папаша! – Сюань Цзи тут же радостно согласился гнуть спину ради каких-то пять доу риса. Больше никаких шуточек! Он даже напустил на себя серьезный и благопристойный вид. – Вот потому-то людей, зараженных Зеркальными бабочками, так сложно выявить. Сам посуди: если бы бабочка могла выжить вне человеческого тела, да еще и размножалась в нем, то что бы мы наблюдали? Да после смерти зараженного из его «семи отверстий» выпорхнула бы целая радужная стайка! И в таком случае, папаша, мы бы уже воочию (и не раз!) увидели хоррор-версию легенды о Лян Шаньбо и Чжу Интай.

Сюань Цзи сделал драматическую паузу. И как раз тогда в комнату вбежал запыхавшийся научный сотрудник, упакованный в защитный костюм.

– Директор Сяо, результаты готовы! Все яйца из контейнера, найденного в доме Би Чуньшэн, были обработанными! Они не способны размножаться!

– Тогда возникает следующий вопрос, – потирая подбородок, перебил его Сюань Цзи. – Чем, собственно, отличается наш дунчуаньский мальчик? Что в нем такого особенного?

– Мы уже тщательно проверили все его социальные связи и контакты. Мальчик не имеет к Бюро ни прямого, ни косвенного отношения. Из всех участников инцидента с ним контактировала только последняя жертва, то есть Цзи Цинчэнь, – быстро отчитался Сяо Чжэн. – Сам Цзи Цинчэнь ничего собой не представляет. Мы выяснили, что он – всего лишь один из многих, кому Би Чуньшэн корректировала память. Зарабатывал на жизнь съемками видео и стримами. Так, ничего серьезного, одни дешевые трюки и игра на эмоциях. Лез везде, где случалось хоть какое-то происшествие. Много гулял по ночам, говорил, что несколько раз сталкивался с настоящими «злыми духами». Правда, однажды он действительно с кое-кем повстречался – со зверем-людоедом. Именно тогда Би Чуньшэн скорректировала ему память.

– То есть последняя жертва «ничего собой не представляет», но человек все-таки не простой, – зацепился Сюань Цзи. – И этот усач выложил в Сеть больше сорока коротких видеороликов и провел с десяток стримов. За эти дни я все посмотрел.