Пока Сюань Цзи вещал о назначении всех средств и предметов, Шэн Линъюань благодаря ментальной связи просматривал его воспоминания, где ярко показывалось, что и как делалось с той или иной вещью. Это значительно упрощало дело, и в более подробных объяснениях не было нужды.

Вот только непривычного оказалось слишком много. Прошло ведь три тысячелетия, и почти все, с чем Шэн Линъюань был знаком при жизни, кануло в небытие. Поэтому, пускай бывший император отличался выдающимися способностями к обучению и запоминанию, он все равно немного не поспевал за маленьким демоном. Сюань Цзи указывал пальцем на то и это, а Шэн Линъюань старательно следил взглядом, однако даже так останавливался на каждом предмете на несколько секунд дольше положенного. И под конец всех объяснений почувствовал себя совершенно потерянным.

Шэн Линъюань поднял на Сюань Цзи взгляд, и это были глаза ребенка – совершенно ясные, живые, как будто не видевшие различий между добром и злом. Такие глаза должны были принадлежать существу, не знавшему ни зноя, ни ветра, ни невзгод. И хотя Сюань Цзи прекрасно понимал, что перед с ним стоит демон-мо, опаснейшее существо на свете, но взгляд этих глаз невольно смягчал его сердце.

– Да ничего сложного на самом деле… Пару раз попробуете – и привыкнете. Будут вопросы – зовите, – попытался успокоить Шэн Линъюаня он.

– Хорошо, – тот кивнул, стряхнул растерянность и снова принял невозмутимый вид. Скользнув взглядом по шампуню, Шэн Линъюань заметил: – Ловко придумано.

«Ладно, – в своих мыслях чуть уступил Сюань Цзи. – Неважно, кем он стал после смерти – чудовищем-жэньмо, там, или небожителем… Главное, что при жизни он был прославленным императором…»

И только он решил вести себя с Шэн Линъюанем помягче, как вдруг случайно вскинул голову и наткнулся на взгляд Владыки людей. Там затаилась улыбка…

Сердце Сюань Цзи сжалось, в голове будто бы заверещала сирена – сигнал тревоги. Следом в ушах резко загудело, а под ногами стала клубиться черная дымка. Ее тонкие завитки поднялись от пола и мигом окутали-опутали Сюань Цзи. Все мысли в голове предельно замедлились. Вся сущность – вдруг распахнулась, словно какой-нибудь фолиант, и кто-то бесцеремонно листал его страницы.

Мыслей древнего демона Сюань Цзи больше не улавливал. Кажется, тот как-то отгородил свое сознание, и теперь за глухой стеной пустоты слышались только ничего не значащие удары чужого сердца.

Сюань Цзи как дурачка обвели вокруг пальца!

Опутав маленького демона и проникнув ему в голову, Шэн Линъюань лениво поинтересовался:

– Так сколько же тебе лет? И отчего тебе так легко проголодаться? Разве не знаешь, что чудесные от рождения существа начинают поститься с самого детства? Кто же ты такой?

Последний вопрос как будто подсадил Сюань Цзи на крючок и безжалостно вытащил на поверхность; заставил барахтаться на суше и разевать рот, точно рыба. Он всего-то на секунду ослабил бдительность, чуть-чуть выпустил из узды мысли… а его тут же застали врасплох!

Не успел он опомниться, как его погреб вал бесчисленных образов и воспоминаний…

Перед глазами Шэн Линъюаня пронеслись последние десять лет жизни маленького демона, которые он провел в скитаниях в качестве простого смертного, – путь, полный взлетов и падений. Там было все: и трудовые будни, когда вкалываешь днями и ночами, лишь бы в конце месяца хоть как-то свести концы с концами; и Чемпионат мира по футболу под пиво с раками; и дым шашлыков вперемешку с ароматом острого супа-малатана – уличная еда студгородка при университете… Куда бы маленького демона ни занесла судьба, всюду он вел себя как любопытный путешественник, способный искренне наслаждается чудесами человеческого мира.

Но и до тех десяти лет случилось немало важного: вот маленький демон потихоньку стирает лишние черты, подгоняя традиционные иероглифы под современное написание; а вот он осторожно подстраивается под своих фальшивых родственников, стараясь найти с ними общий язык; или вот наблюдает за такими же юнцами и старательно подражает им: учится играть в видеоигры, модно одеваться, шутить, курить и регулярно пополняет свой словарный запас молодежным сленгом…

А до этих событий тянулись сумбурные воспоминания о рождении и взрослении у храмового алтаря в ущелье Чиюань…

Тут Шэн Линъюань все разом понял и испугался. Одновременно, противясь вторжению чужака, из моря сознания Сюань Цзи вырвался белый свет и, разгоняя темные миазмы враждебной ци, стал вытеснять древнего демона. Поднявшись из глубин души, взревело истинное пламя Чжу-Цюэ. Свет и тьма сцепились в жестокой схватке, и Шэн Линъюаню ничего не оставалось, кроме как поспешно ретироваться.

Сюань Цзи охватила такая ярость, что он одним усилием воли вырвался из пут тьмы. Следом, не приходя в себя, он вызвал длинную огненную цепь и хлестнул Шэн Линъюаня прямо по голове. Раздался громовой раскат, от которого задрожали пластиковые окна гостиницы – высотки в тридцать с лишним этажей.

Оба мигом опомнились: это же здание в самом центре города! И оба отпрянули: Сюань Цзи – спиной к окну, Шэн Линъюань – к двери номера. Не сговариваясь, они одновременно налепили позади себя защитные амулеты – почти полные копии друг друга. Только один был черным, другой – белым. Выстроились барьеры, заключив номер в некое подобие сферы, разделенной пополам по принципу Великого предела. Теперь комната была полностью изолирована от внешнего мира.

Но тут раздался оглушительный грохот – пол под ногами заходил ходуном. Шэн Линъюань побелел как полотно. Сюань Цзи уронил голову на бок. Из его уха вытекла тоненькая струйка крови.

Барьер, который они установили в едином порыве, пал, и было слышно, как за стеной кто-то катит по коридору чемодан – видимо, какой-то гость спешил на ночной рейс, не подозревая, что за страсти творятся за хлипенькой деревянной дверью одного из номеров, которые он проходил. Шаги гостя постепенно стихли – он направлялся к лифтовому холлу.

В этот же час в Чиюань все духи оружия под предводительством Дао И собрались у алтаря при храме. С трудом соображая проржавевшими, как и их тела, мозгами, они с горем пополам вникли в указания своего военачальника и выстроились в боевой порядок у памятных стел, две из которых разбились при загадочных обстоятельствах. Из-за горных вершин показалась кровавая луна и залила алыми лучами алтарь, скрытый в реликтовых лесах ущелья Чиюань.

Едва они построились, как снова раздался звучный треск. Дао И испуганно обернулся. Все повторилось вновь: рухнула и рассыпалась осколками третья стела, но на этот раз никаких трещин, никакого раскола, предупреждающего о крахе, не было…

С разрушением барьера связь между сознаниями Сюань Цзи и Шэн Линъюаня оборвалась. Короткая борьба развела их по разные стороны комнаты: один прислонился к двери, другой – к окну, и между ними оставалось меньше десяти метров. Вся мебель разгромлена. Все вещи – разбросаны. И все залито вспышкой белого света.

Сюань Цзи первым нарушил долгое молчание. Он заговорил медленно, подчеркивая каждое слово.

– Ваше величество, я глубоко уважаю вас. И убежден, что тот, кто способен покончить с Великой междоусобицей Девяти провинций, действительно выдающийся человек… хотя и ведет себя как последняя мразь.

На этих словах вспышка белого света погасла. Сузившиеся зрачки Шэн Линъюаня снова расширились. Чуть заметное удивление, написанное на его лице, стерлось, словно не бывало. Губы растянулись в едва различимую улыбку.

– Приношу мои искренние извинения, – негромко проронил он.

Похоже, бесцеремонное вторжение древнего демона спровоцировало у Сюань Цзи сотрясение мозга: голова страшно кружилась, в ушах гудело, с мочек капала кровь. Бороться дальше они не могли: стояла глубокая ночь, и почти все номера в гостинице были заняты. Значит, суммарно набиралось примерно под тысячу потенциальных жертв – самых обычных людей без «особых» способностей. В такой ситуации говорят: «бросишь в крысу камень – и всю посуду перебьешь». Шэн Линъюань тоже понимал, что от их действий могут пострадать невинные люди, поэтому биться насмерть сейчас нельзя.