Грудь Сюань Цзи пронзила острая боль, как будто его ударили невидимым кинжалом. Он не мог ни охнуть, ни крикнуть; в глазах резко потемнело, руки и ноги ослабли. Сюань Цзи не удержался и упал на колени. Теперь он не притворялся бессильным – сил действительно не было, даже чтобы встать.

Туманный зверь горько взвыл и рассеялся. Пошатываясь, Шэн Линъюань отступил на пять-шесть шагов назад, словно его оттолкнула неведомая сила. Нефритовые руки частично обуглились – туда угодила крошка от взорвавшегося камня. Удержаться на ногах Шэн Линъюань тоже не смог.

Оба пали на колени почти одновременно. И оба же не проронили ни слова. Их охватило глубокое изумление, смешанное со зловещим предчувствием: неужели их связывает какая-то тайна? И неужели этой связи невозможно противиться?

Спустя какое-то время Шэн Линъюань стиснул трясущуюся израненную руку. Отпустив ее, он прикрыл рот рукавом и закашлялся. Лицо его все больше теряло краски. Бросив пристальный взгляд на Сюань Цзи, Шэн Линъюань рывком метнулся к разбитому окну у себя за спиной и выскочил наружу. Мелькнула только тень. Ни духа, ни следа.

Сюань Цзи не стал его преследовать – просто не мог не то что встать, но даже пошевелиться.

Он трижды пытался опереться на меч, чтобы приподнять обмякшее тело, но руки не слушались. Наконец, извиваясь всем корпусом и плечами, он сумел выставить вперед одно колено да так и замер, понемногу приходя в себя. Взглянув на кольцо, Сюань Цзи обнаружил, что от него остались лишь безыскусная оправа и сам ободок. Пошевелив последний, Сюань Цзи без труда снял кольцо – оно само соскользнуло с пальца, хотя до сих пор казалось, что чуть ли не приросло к нему. Много лет оно было частью тела своего хозяина. Выходит, кольцо все это время скрывало свою силу, чтобы в решающий момент переметнуться на сторону врага?

Случившееся обескуражило Сюань Цзи. Он даже близко не понимал, что вообще происходит.

– Да в чем тут дело? Кого призвало Темное жертвоприношение? Мои предки что, ему задолжали?

Но ведь зараженная бабочкой жертва не умерла, а заклинатель ликвидирован… Сюань Цзи вдруг застыл: его озарило. А что, если тот усач, руководитель туристической группы, никаким заклинателем не был? Ну да, туристы-нелегалы проникли на территорию Чиюань уже после того, как появились деревья-мутанты. Именно тогда призванный демон по удачному стечению обстоятельств вытащил их из передряги. То есть призванный видел того усача!

Будь усач действительно заклинателем, он бы до окончания ритуала и заключения контракта держался от призванного как можно дальше. Причина проста: никто не знает, что за тварь откликнется на зов. К тому же нрав у демонов переменчивый, и пока контракт не вступил в силу, ими невозможно управлять. Жертвенные письмена будят демонов, и те нередко просыпаются в дурном расположении духа, значит, не связанные никакими обязательствами, вполне могут разгневаться и убить заклинателя.

А если взять того мальчика, кому подсадили в мозг Зеркальную бабочку? Странно не то, что, будучи полностью под контролем паразита, он стал помимо жертвенных письмен выводить призывы о помощи, странно то, что он использовал жертвенные знаки, которые никто бы не сумел прочесть. Неужели не мог написать так, чтобы его поняли? Или сказать? Ладно, пускай, повинуясь неведомому закону, мальчик больше не мог ни кричать, ни говорить, ни самостоятельно писать, а только общаться с миром посредством жертвенных письмен, но тогда почему он писал их в собственном дневнике? Это же личное? Его же ведут для самого себя? Какой смысл просить о помощи там, где мольбы никто не увидит?

Это что получается… их всю дорогу водят за нос?!

Сюань Цзи рассуждал в таком ключе: если о Темном жертвоприношении никто не узнает, заклинатель тихо и спокойно, не опасаясь, что его раскроют, принесет Жертву тысячи жизней и завершит свое черное дело. Беда в том, что заклинатель, может, и планирует не привлекать лишнего внимания, но вот чудовище-жэньмо вполне способно рассвирепеть и натворить дел, тем более что до заключения контракта контролировать призванного заклинатель не может. И в таком случае в игру вступит Бюро по контролю над аномалиями. В условиях катастрофической нехватки информации Оперативный отдел обязательно начнет искать жертвенные письмена и вот тогда-то угодит в расставленную ловушку, где несчастный ребенок с подсаженной в мозг бабочкой сыграет свою роковую роль «брандмауэра», «переадресовывающего» оперативников к ложному подозреваемому.

Иначе говоря, настоящей последней жертвой был усач! И демон, с любопытством наблюдавший за беготней целой толпы сотрудников Бюро, уже знал, что их провели!

Однако заклинателю требовалось обеспечить смерть усача ровно до полуночи, поэтому он наверняка ошивался где-то поблизости. И теперь уже понятно, что «особая» способность заклинателя действительно особенная – он может заставлять других плясать под свою дудку. И не только простых людей, но и живых мертвецов, зараженных Зеркальными бабочками, ведь даже те действовали в строгом соответствии с заранее написанным сценарием.

Сюань Цзи неожиданно понял, что именно насторожило его в словах толстушки Пин Цяньжу. Она сказала: «Где мне еще быть, директор Сюань, если не рядом с вами? Я тут с Лао Ло сижу на первом этаже, жду вас и ваших указаний». Кроме этих двоих из Отдела ликвидации последствий отправили еще одну. В ситуации, где даже оперативники Регионального отдела растерялись и не знали, что им теперь делать, естественная реакция любого нормального человека – держаться своего непосредственного начальника и ждать его дальнейших указаний. Так вот, толстушка ждала прямо на лестнице и лезла даже на передовую, пока трусливый Лао Ло, весь поросший свежими ростками, беспокойно нарезал круги на первом этаже, ожидая приказа. Но что делала третья? Почему так и не объявилась?

Она прекрасно знала, что основной их целью был тот самый Шэн Линъюань, но, оказавшись в больнице, она даже не удосужилась сходить на него взглянуть, а вместо этого немедленно приступила к «срочной» работе. Затем она, не сказав ни слова новому начальнику, самовольно вызвалась сопроводить туристов в другой пункт временного размещения, что, вообще-то, грубейшее нарушение служебных инструкций. Любой мало-мальски понятливый стажер не позволит себе такого.

И дело не в том, что она не умеет ладить с людьми, и не в том, что не опасалась рассердить начальника – она знала, что в семейной комнате отдыха Сюань Цзи и призванный демон схлестнутся, а там и застрянут лицом к лицу, и потому боялась пересечься с чудовищем-жэньмо раньше времени. Она боялась выдать себя!

Во всем виновна Би Чуньшэн!

– Директор Сюань! – вдруг окликнули его со спины.

Это был Ло Цуйцуй. Он осторожно выглянул из разбитого рецептурного окошка, чтобы убедиться, что демон действительно исчез. Разузнав, как обстоят дела, Ло Цуйцуй выполз из укрытия на четвереньках. Руки и ноги его сплошь обросли побегами сциндапсуса золотистого, что делало Ло Цуйцуя чем-то похожим на причудливый горшок с бонсаем в авангардном стиле. Добравшись до начальника, мужчина-бонсай помог тому подняться.

Ухватившись за него, Сюань Цзи резко спросил:

– Где Би Чуньшэн?

– Госпожа Би? Разве она не уехала в новый пункт временного размещения? Который в уездной больнице?

– Мне нужны точные координаты!

– Ох… – Ло Цуйцуй торопливо полез в телефон, открыл навигатор и отыскал пункт временного размещения. – Вот здесь. Вам нужна Би Чуньшэн? Тогда… мне заказать машину?

– Да поздно уже, – отмахнулся Сюань Цзи, после чего отобрал у подчиненного телефон, сам построил маршрут и, «подхватив» с экрана карту, повесил изображение прямо в воздухе.

Таких фокусов Ло Цуйцуй за всю жизнь не видывал, так что, не удержавшись, в изумлении разинул рот. Запрокинув голову к повисшей в воздухе карте, он во все глаза уставился на проложенный путь.

Между тем Сюань Цзи поднял меч и быстро нарисовал амулет прямо в воздухе. Тот загорелся, и от него во все стороны разлетелись искры.