– Осторожно! Возможно, под землей аномалия!
Едва Сяо Чжэн предупредил свою команду, как налетел сильный ветер и в одну минуту разметал черные тучи, собравшиеся у горной вершины. Сквозь облака пролился бледный свет луны и упал прямо на алое пятно, выявленное специальными фонарями. Земля, будто впитав лучи, выпустила белый густой туман, и тот стал стремительно расползаться по округе. Наблюдая эти странности, сотрудники Бюро на всякий случай отступили на пару шагов.
Поначалу туман был в точности как испарения при таянии сухого льда, который обычно используют для спецэффектов во время шоу или концертов, но потом к этой дымке, по-видимому, примешался водяной пар от поднятой воды из озера. Довольно быстро туман сгустился, забурлил и стал обрисовывать в пространстве фигуры людей и предметов. Их контуры чем-то напоминали рисунки, выведенные пальцем на песке.
И прежде всего туман очертил контуры пропавшего гроба. То, что это тот самый гроб, говорили хотя бы габариты – они в точности совпадали с размерами крупного пятна на земле. И едва гроб проявился, как перед ним нарисовалась таинственная антропоморфная фигура, будто бы сотканная из тумана.
– Это что, «особая» способность? Линии льда и воды? И что за звук?.. – забормотал кто-то.
– Случаем, не язык шаманов? О нем еще говорил директор Сюань…
– Т-с-с!
Разговоры оборвались, поскольку все увидели, как туманная антропоморфная фигура сорвалась с места и закружилась облаком вокруг такого же призрачного гроба. Со всех сторон полились звуки таинственного песнопения, причем такие высокие, что казалось: это тончайшие иголочки звенят-поют, соприкасаясь с бронзовыми стенками – динь, динь, динь…
Словно в ответ на эти звуки из призрачного гроба стала сочиться неизвестная жидкость, которая ничем не напоминала простую воду или водяной пар. Пренебрегая всеми законами физики, ее струи принялись разукрашивать гроб изнутри и снаружи письменами Темного жертвоприношения. Показалось ложе, яснее проявились стенки. Таинственное пение, поначалу медленное и торжественное, в несколько раз ускорилось, полилось еще звонче, резче, и эти высокие звуки забили по бронзе, словно град. Вторя им, письмена Темного жертвоприношения стали стремительно расползаться, покрывать гроб чаще и плотнее, внахлест, пока он совсем не почернел. Оторвавшись от стенок, письмена разом поднялись и обрушились на едва проявившуюся человеческую фигуру, помещенную в гроб… Они впитались в тело Алоцзиня!
Динь!
Точно повинуясь чьей-то воле, гвозди, вбитые в ладони старейшины шаманов, стали мелко дрожать и покачиваться, постепенно выходя наружу – вместе с ними подрагивали и бледные пальцы Алоцзиня… Наконец гвозди резко взмыли, вырываясь из плоти.
Тем временем призрачный антропоморфный силуэт прекратил кружить у гроба. Замерев прямо над изголовьем, он протянул дымную руку и принялся как бы поглаживать Алоцзиня по лбу. Зазвучала таинственная мелодичная речь, и ей вторило журчание водной завесы в небе. Таинственный силуэт пел, скорее всего, на древнем языке, и с каждой новой строчкой его голос только набирал силу, поднимался все выше и выше, раздавался все пронзительнее… Никто из оперативников не понимал ни слова, но все чувствовали: в этом пении таится необузданный гнев.
Динь!
Из ног Алоцзиня тоже вырвались гвозди, и бронзовый гроб заскрипел так противно, что у оперативников зубы свело. Следом, повинуясь песнопению, зашатался гвоздь, вбитый в лоб старейшины шаманов. Подрагивая, он потихоньку покидал рану. Наблюдая за этим, туманная антропоморфная фигура наклонилась к вождю шаманов близко-близко, чтобы прошептать что-то на ухо… И тут гвоздь вышел!
Следом из призрачного Алоцзиня потекли, точно кровь, письмена Темного жертвоприношения и пропитали ложе под ним. Не успели оперативники и глазом моргнуть, как вождь шаманов, ведомый чьей-то злой волей, медленно приподнялся и сел. Но едва это случилось, как гроб разошелся дымкой!
От этого зрелища сотрудники Бюро аж рты разинули. Это что получается? Гроб рассеялся в пыль? Это всего-навсего иллюзия? Или его уничтожили? Тогда понятно, почему не осталось борозд и рытвин – его не перетаскивали!
Тем временем призрачный Алоцзинь вскинул голову, поглядел как будто на разрушенный курган шаманов, раскрыл рот в беззвучном крике и взмыл, точно столб дыма, ввысь. Достигнув неба, он стремительно спикировал на землю и понесся прямо на оперативников – те бросились кто куда, опасаясь даже соприкасаться с дымной фигурой. Но Алоцзиню до них не было никакого дела: не замечая толпу людей, он стремительно набрал высоту, проскользил вдоль водяного полога, до сих пор растянутого в небе, и был таков. Он явно направился в Дунчуань!
Следом белая дымка, поднятая его рывком, прекратила ползти, сгустилась, и сотрудники Бюро вновь увидели антропоморфную фигуру. Замерев на месте, та приняла расслабленную позу, сложив руки на груди. Почему-то думалось, что она чего-то выжидает…
Повернувшись к подчиненным, Сяо Чжэн резко приказал:
– Вы сняли что-нибудь? Если да – скиньте мне!
Услышав начальство, оперативники бросились копаться в телефонах. Наконец они выбрали видеоролик с самой четкой картинкой и выслали его на экспертизу профессору Вану, засевшему в Главном управлении, и, конечно же, Сюань Цзи.
Профессор Ван как раз дожидался известий с передовой, поэтому после просмотра видео немедленно перезвонил:
– Перед нами Искусство проявления! – скрипучим старческим голосом затянул свою арию он. – Древние прибегали к нему, чтобы обезопасить ценности от воров… Эх-хех-хех… Надзор в старом обществе совсем иной, чем ныне…
– Профессор Ван, давайте покороче! – потеряв терпение, потребовал Сяо Чжэн.
– Э-э?… Ах да… Искусство проявления… Для начала на ценную вещь накладывается печать, по-нашему «метка», способная тщательно «записать», а потом явить все то, что происходило с момента наложения печати. Очень похоже на… как же это, в самом деле… На видеокамеру, да! Однако техника древняя, лицо человека посредством ее не фиксируется… И энергия, заложенная в печать, со временем рассеивается… к тому же требования, чтобы совершить Искусство проявления, очень высоки, нужен умелый заклинатель… Заурядных талантов оно не терпит… Но к чему такой способ? Сейчас же можно записать видео прямо на телефон… И как раз потому тех, кто знает об Искусстве проявления, исчезающе мало…
Профессор выдавал справку так пространно и многословно, что Сяо Чжэн почти потерял терпение его слушать. От гнева у него аж вены на лбу вздулись. Но оборвать арию лаодань он все-таки не успел. Дело в том, что все это время от застывшей призрачной фигуры расходился густой туман и постепенно поднимался к самому небу, накрывая колпаком добрую половину склона. И когда он заполонил все вокруг, в дымке стали вырисовываться явные силуэты вертолетов, строительных кранов и многочисленные группы каких-то людей…
– Директор, – тихо окликнул Сяо Чжэна один из оперативников. – Кажется, это мы…
– Погодите! – всполошился другой сотрудник Бюро. – Получается, пока мы расчищали территорию для оперативной работы, этот… этот… – тут он указал на призрачную фигуру, которая выжидательно застыла, скрестив на груди руки, – …этот тип наблюдал за нами? Прям в непосредственной близости? Но почему не было сигнала тревоги?
На этих словах откуда-то потянуло холодом – оперативники поежились. Как оказалось, сквозь них прошла призрачная группа людей (призванная, по-видимому, показать, чем занимались спецназовцы накануне) и направилась к фигуре, застывшей со скрещенными руками на груди. И едва они подошли, как неизвестный двинулся с места и скользнул в одного из группы! Было два силуэта – стал один!
– Ч-что?! Это что такое?! – вскричал кто-то.
Сяо Чжэн медленно обернулся на голос. Побелев как полотно, он обвел взглядом подчиненных, останавливаясь на каждом.
– А то и значит. Практик Темного жертвоприношения вселился в одного из нас.
* * *
В это самое время Сюань Цзи, вслед за профессором Ваном, досматривал присланное видео. Отправив щелчком пальца окурок в урну, директор Отдела ликвидации последствий горько усмехнулся:
