– Уважаемые, – обратился к ним Евпл, когда Априма вывели из кабинета, – я не мастер говорить длинные и цветастые речи. Поэтому, поблагодарю за понимание и содействие, и надеюсь, что ваша дальнейшая жизнь только от этого улучшится. Поручаю ознакомить ваших соседей, которые тоже были должны деньги бывшему латифундисту, что им не о чем более беспокоиться. И, конечно же, все вы должны помнить о том, что провинившийся язык часто отрубают вместе с головой.

Когда трое присутствующих вышли, новый латифундист обратился к управляющему:

– Сейчас мы зайдём в магистрат для регистрации права собственности. Затем я попрошу тебя перегрузить на корабли определённое количество бочек выдержанного вина для их дальнейшей продажи. Ну и чтобы в ближайшее время не возникло каких-то неблагоприятных для меня проблем, я оставлю здесь вооружённый отряд. Надеюсь, что ты будешь ещё долгие годы плодотворно выполнять свои обязанности для моей и своей выгоды.

– Да, господин, – управляющий поклонился. – Я тоже на это надеюсь.

– Мы поняли друг-друга. А теперь идём. Сегодня нас ждут много дел, в том числе и найм ревизоров, которые, максимум, через пару месяцев должны дать полный отчёт о моей новой собственности.

Через четыре дня парусники отчалили от порта Саламина и направились к Геркулесовым столбам, чтобы потом повернуть на север, и через полтора месяца причалить к Порту Бремы. И почти никто не знал, что в одной из множества других больших бочек, погруженных в трюмы кораблей, вместо вина находилось тело Априма…

– Я и не ожидала, что Ромейская империя настолько велика, – усталым голосом из-за длительного морского перехода произнесла Махин. – Хорошо, сестра осталась дома, поскольку не очень хорошо переносит морскую качку.

– Мне тоже это путешествие далось с трудом, хотя оно далеко не первое в моей жизни, – добавила Кирс.

– Привыкните, – с улыбкой ответил Евпл. – Поначалу всем тяжело, а вот потом многие не представляют свою дальнейшую жизнь вне морских просторов.

– Ну не знаю, – протянула Махин и зябко повела плечами. – Тут холодно и у меня появился насморк.

Действительно, молодая женщина то и дело хлюпала носом. Даже привыкшая к невысоким температурам Кирс то и дело накидывала на себя плащ.

– Ну вы даёте! – улыбка не сходила с уст Евпла. – Всего лишь сентябрь, а вы мёрзнете.

– Не хочу даже думать о том, какая погода здесь в январе, – прижимаясь к мужу в поисках тепла ответила Махин.

– Ты удивишься, но зимой в Бреме почти та же температура, как и в Шахине. Летом, да, прохладнее, но оно и к лучшему.

Все трое стояли на причале Порта Бремы и обсуждали будущие дела. Евпл и Кирс вместе с основным отрядом отправятся в Ольден, а Махин останется дожидаться их под охраной оставшихся бойцов. Вначале та изъявляла желание присоединиться к уходящим, но Евпл решил, что вряд ли его сыновья, которые никогда в сознательном возрасте его не видели, обрадуются отцу, пришедшему с двумя посторонними женщинами. На всё было отведено дней пять-шесть и через седмицу, если планы не нарушатся, планировалось отплытие в Антиохию.

Давно известно, чем больше передвигается людей, тем дольше они идут до цели. Так случилось и в этот раз – вместо двух дней, они провели в дороге три. Вроде бы и спешили все, но как-то само собой приходилось делать частые остановки из-за самых разнообразных и непредвиденных причин. Но всё рано или поздно заканчивается, и вот Евпл прошёл через ворота Ольдена и направился к знакомому дому. Что делать дальше, он придумал уже давно – постучаться и под любым благовидным предлогом заговорить с открывшим дверь. Ну а потом остаётся лишь уповать на помощь Кайроса.

На стук вышел один из слуг, который ответил, что хозяин отсутствует. Правда, в доме есть золовка хозяина, но негоже женщине беседовать с незнакомцами. Пришлось дать хитрому слуге несколько медных монет, и тот неторопливой важной походкой отправился уведомить о неизвестном госте.

– Слава богам, – только и произнесла Амела, когда увидела задшего в дом. – Жаль, что сестра не дождалась тебя, но, хотя бы, дети ещё живы.

– Ты выглядишь не очень здоровой, – вглядевшись в бледное лицо молодой женщины заметил Евпл. – Болеешь или много забот?

– Уже второй месяц я себя неважно чувствую, но это пустяки. Главное – как нам теперь поступить?

– Я предлагаю действенный метод – просто схватить его по пути сюда. Если кто будет искать негодяя, то ты и слуги ничего не видели, и не слышали.

– Получится ли это? – засомневалась Амела.

– Доверься мне, – проговорил Евпл. – Всё случится как нельзя лучше.

– Один раз я уже доверилась тебе, – тихо промолвила женщина…

Всё было сделано просто и, если можно так сказать, изящно – Кирс протянула руку и грузный мужчина повалился парализованный прямо на мостовую около своего дома. Амелия, которая и указала на своего родственника-злодея, захлопнула окно, как только Евпл кивнул ей. Сбежались прохожие, с любопытством рассматривая несчастного, распластавшегося у них под ногами. Пока послали за врачом, пока тот пришёл и начал осматривать тело, раздумывая о величине оплаты за свои труды, Кирс снова протянула руку, и лежащему мужчине уже бесполезно стало выписывать лекарство.

На шум из ближайшего дома вышла молодая женщина, картинно вскинула руки и залилась слезами. Прохожие, до этого с любопытством наблюдавшие за лежащим, подняли глаза на подходившую и начали о чём-то переговариваться. Ну что же, теперь в городе появилась ещё одна самоличная хозяйка, первой обязанностью которой является как можно быстрее похоронить предыдущего хозяина. Все расходятся и лишь одинокая фигура врача указывает на то, что ещё не все формальности соблюдены. Но вот и он получает свои монеты и удаляется весьма довольный тем, что за своё непродолжительное ничегонеделание получил больше, чем за целый день просиживания у постели больного.

– Я до сих пор не могу прийти в себя от произошедшего, – с волнением повторяла и повторяла Амела.

– Успокойся, – с нажимом произнёс Евпл. – Нам предстоит решить множество проблем и не следует тратить время на несущественное.

– Да-да… Говори.

– Всем будет лучше, если завтра или, в крайнем случае, послезавтра произойдут похороны. В эти же дни тебе надо будет вступить в наследство и, как я понимаю, переоформить всю собственность на себя.

– Продолжай, – Амела уже успокоилась и старательно запоминала всё сказанное молодым мужчиной.

– И это всё. Как я помню, ты не хочешь отсюда уезжать, так что теперь можешь по собственному разумению заняться своей жизнью в родном городе. Вот только дети…

– Что, дети?

– Тебе решать их дальнейшую судьбу, – закончил Евпл.

– Я думаю… – женщина задумалась. – Я думаю, надо спросить их самих, хотя и уверена, что с тобой мальчикам будет лучше. У меня же ещё будут дети и… – Амела закашляла.

– Давай-ка я осмотрю тебя. Не нравятся мне твои симптомы… ой как не нравятся.

Женщина покраснела и взглянула на Кирс, потом на Евпла, кивнула и направилась в свою комнатушку.

На ужин все собрались вместе. Стул во главе стола заняла Амела. По одну сторону сидели два молодых парня, а по другую – Евпл и Кирс. Слуга принёс еду и был отпущен хозяйкой, цвет лица которой сейчас был более здоровый, чем раньше. Мальчишки во все глаза смотрели на молодого мужчину, сидящего перед ними и больше всего их поразили перстни, сидящие чуть ли не на каждом его пальце.

– Берхард, Матис, – начала Амела, – ваш отец приехал забрать вас обоих к себе. Все эти годы он трудился над… благополучием, чтобы его дети не имели ни в чём нужды, – женщина отрицательно покачала головой, когда один из парней хотел что-то сказать. – К сожалению, я пока больна и не имею возможности содержать даже тебя одного, Матис. Ваш же отец готов принять вас обоих наравне со своими другими детьми.

– Эта женщина – твоя жена? – взгляд Матиса был довольно жёстким.

– Нет, она моя ученица и помощница. С моими жёнами вы оба познакомитесь позже.