На всякий случай, Евпл начал перевозить особо ценные вещи в тайные места за пределами Антиохии. Первыми покинули его дом мумии древнеегипетских фараонов и их жён. Как ни странно, но молодой мужчина довольно трепетно относился к телам тех, кто правил одной из первых человеческих цивилизаций, пусть, даже, и не так хорошо, как хотелось бы их подданным. Всё размещалось в сухих пещерах, входы которых тщательно заделывались, чтобы даже фэридуны, владеющие силой стихии земли, не смогли увидеть странные полости внутри гор.

Ещё одним занятием Евпла было преподавание магии. Причём, на занятиях сидели не только подростки, но и его жёны. В Империи фарсов женщины не могли быть магами из-за религиозных ограничений, не допускающих тех до того, что находится в исключительном ведении мужчин. Как ни странно, но на подростков подобное соседство оказывало положительный эффект – они наглядно понимали важность того, что им пытаются преподать. Абстрактные слова “это вам пригодится во взрослой жизни” часто пропускаются подростками мимо ушей, а вот когда этому же учатся взрослые люди, то невольно проникаешься.

Когда мальчишки возвращались из государственной школы, то пересказывали содержание уроков своим сёстрам. Это не только давало девочкам возможность получить доступ к нужным знаниям, но и самим закрепить пройденное. Конечно, иногда встречались и трудности в обучении, но всем очень хотелось стать хорошими магами, и пример взрослых являлся лучшим мотиватором.

Взяв на себя роль учителя, Евпл неожиданно стал лучше понимать написанное наставником Зандиком. Не сказать, чтобы ему сразу открылась вся многовековая мудрость, нет. Он просто неожиданно для себя уловил систему, придерживаясь которой могущественный старик последовательно излагал свои знания. Возможно, благодаря именно этому Евпл и смог скопировать лингвистический артефакт.

Теперь молодой мужчина стоял перед поистине амбициозной и, можно так сказать, великой задумкой, – созданием амулета, позволяющего выявлять обладателей дара владения силами стихий. Подобной способностью обладают любые целители, но трудность заключается в том, что для определения надо находиться в непосредственной близости к изучаемому человеку и потратить некоторое время для обнаружения хранилища. Это является довольно непростым действием, и за день вряд ли кто сможет осмотреть хотя бы пару десятков человек. Евпл же хотел, чтобы амулет сам показывал обладателей дара, да ещё и на относительно далёком расстоянии. Для этого была ещё одна мотивация – он опасался подосланного убийцу, который, скорее всего, будет именно фэридуном.

Основная трудность уже была преодолена – придумана концепция создания магических предметов, по возмущению эфира улавливающих обладателей какой-то одной силы. Но дар не ограничивается владениями одних лишь стихий. Молния – не стихия. Целительство – не стихия. Тёмная магия – не стихия. Вот над этой неразрешимой проблемой и раздумывал Евпл последние полгода. Он бы уже в отчаянии махнул рукой, но в книге Зандика было неявное упоминание о том, что любой человек имеет ауру, которая может быть видна при определённых условиях. Более того, любой маг-фэридун имеет свою особую ауру, отличную от аур простых людей.

Вот это выражение видеть особую ауру не давало молодому мужчине покоя. Явно, что наставник не имел в виду взгляд целителя, дающий возможность увидеть хранилище, но какое-то другое, хотя и похожее явление. Вот только какое? Если отталкиваться от слова видеть, то речь идёт об явном зрительном эффекте. Иначе бы этот мудрый маг использовал другое слово, например ощущать. Эх, Зандик, Зандик… ты прожил такую долгую жизнь, что мог бы без ущерба для себя разжёвывать мысли так, чтобы тебя понимал любой школьник. Но ты предпочёл витиеватые восточные фразы, которые Евплу не нравились ещё тогда, когда с ним беседовали хиндские брахманы, делясь своими размышлениями о будущих перерождениях.

Стоп! Те брахманы иногда говорили об особых местах в теле человека, в том числе и о находящемся между бровей, – вместилище тонкого проницательного ума, которое кто-то назвал третьим глазом. Мог ли старый наставник быть знакомым с этой концепцией и использовать её для описания своих мыслей? Мог, конечно. Вещи, имеющие обычную природу, доступны для обычного зрения. То, что является магическим, доступно магическому зрению. Значит, стоит попробовать взглянуть на мир не обычным зрением, а специфичным магическим, разновидностью которого является взгляд целителя. Для этого, конечно же, надо войти в определённое состояние, но не в такое, чтобы отстраниться от окружающего мира. Ну это похоже на то, как надевают очки, чтобы видеть мелкие детали.

Евпл, считая, что получил подсказку, начал экспериментировать с выявлением подобного видения, пытаясь проникнуть в то, что недоступно другим. Долгое время ничего не получалось, и у парня глаза стали болеть и слезиться от перенапряжения. Чтобы снять усталось, он усиленно заморгал, и в какой-то момент картина мира изменилась. Она не была другой, нет. Она стала более детальной – вокруг каждого предмета появилось небольшое сияние, подобное тому, которое видит целитель. В основном это были как бы неявные светлые блики. Но вот кинжал, что висел на поясе, имел тёмное сияние, если так можно сказать. Сияния вокруг амулетов, сделанных по задумкам Евпла, излучали цвета, схожие с теми, что имели места силы: красные, фиолетовые, жёлтые. Аура Евпла имела настолько разные отблески, что было даже больно смотреть.

Маг встал и вышел из комнаты. Магическое зрение пропало. Пришлось снова долго моргать и оно восстановилось. Евпл посмотрел вокруг. У рабов ауры были еле уловимые и почти бесцветными, похожими на туман, а вот пронёсшиеся мимо дети обладали аурами, пусть и не столь насыщенными, как у него, но уже имеющими цвета и ощутимую толщину. Получилось! Теперь надо спокойно вспомнить, как он смог войти в это состояние, чтобы повторить и, самое главное, объяснить эту последовательность действий другим магам.

Первыми его практикантами стали, как обычно, Эразм с Ильвой. Без лишних вопросов они выслушали Евпла и поняв смысл его слов, просто стали пытаться следовать его наставлениям. Внезапно Ильва замерла и странным взглядом стала осматривать комнату и сидящих в ней. Мужчины боялись выдохнуть, чтобы не сбить это состояние.

– Я поняла, – вдруг сказала она. – Надо расфокусировать взгляд, как бы в попытке увидеть всё не только спереди, но и по сторонам, смотреть как бы на всё сразу и ни на что конкретно.

– Да, ты права, – подтвердил Эразм через некоторое время. – Очень необычное ощущение.

– Теперь мы можем запросто видеть и других одарённых, – объяснил Евпл. – Вот только в яркий солнечный день это может быть несколько затруднительно.

Все быстро договорились обучить Гликона магическому зрению и после обеда пройтись по улицам. Так они и сделали, и следующую пару часов потратили на закрепление достигнутого. Встречные прохожие имели обычную ауру и, в данный момент, нисколько не интересовали магов. Наоборот, приходилось лишь морщиться о того, что из-за их присутствия можно пропустить действительно нужных людей.

Первым одарённым оказался охранник одной из таверн, в обязанности которого, как известно, входил быстрый осмотр входящих, чтобы понять, представляет ли кто угрозу. “Ментальная сила радужной полусферы” – подумали маги и выбрали пустующий стол. Было ли это случайностью или вышибала действительно что-то почувствовал, но он почти не сводил взгляд с усевшейся троицы.

– Можно ли тебя угостить? – спросил Евпл мужчину.

– Я на работе не пью, – сказал, как отрубил, охранник.

– Не обязательно пиво или вино. Можно и какой-нибудь пирог.

– Нет, я нахожусь на работе и не должен отвлекаться на еду, – ответил вышибала и как бы заинтересовался кем-то другим.

– Интересный человек, – тихо промолвила Ильва. – И, что очень важно, ответственный.

– Это может оказаться и напускным, – высказался Эразм. – Но то, что мы его по какой-то причине заинтересовали, очевидно.