— Ладно, — отозвалась Паула. — Я тогда на восток. Флориан, ты отправляйся на юг, а Кайсандра поедет на запад. Если передвигаться станет сложно, не пытайтесь ехать дальше, просто поверните в сторону и просканируйте другую местность.

Рай гадал, не кажется ли Флориану, что девушка из Содружества обращается к ним слишком уж наставительным тоном. Паула говорила с недосягаемой высоты знания и ждала абсолютного повиновения, даже Кайсандра уже перестала задавать вопросы. Он сам, как отличный офицер, вполне нормально воспринимал командный тон, в полку его приучили. Но он задумывался, а действительно ли Паула хочет обнаружить армаду дружелюбных инопланетян, запертых на газовом гиганте. Все это выходило за границы его понимания, но Рай чувствовал: его сомнения будут выглядеть глупо, — и потому просто выполнял приказы.

«Ничто не имеет значения. Я на другой планете. И если все пойдет по плану, то я, может, даже увижу Валатар вблизи и к тому же спасу Бьенвенидо», — думал он.

Астронавт осторожно приказал квадрокарту набрать скорость и попрактиковался в вождении, торможении, поворотах влево и вправо. Через минуту он почувствовал себя настолько уверенно, что объявил о готовности к старту.

Вчетвером они быстро выехали с базы. Сенсоры, разбросанные по скафандру Рая и корпусу квадрокарта, по ходу движения сканировали землю и записывали минеральный состав. В основном список пополняли силикаты с незначительными следами железа. Чуть позже Рай заметил ледяные жилы — вероятно, до наступления ядерной зимы это были подземные источники.

Требовалась предельная концентрация, чтобы объезжать валуны и камни. Скалы находились где-то в шести-семи километрах от жилых сфер, но Рай не рискнул разгонять квадрокарт быстрее пятнадцати километров в час и ехал со скоростью пять-шесть. Напрямую добраться до скал он не мог.

— Знаете, что я думаю? — спросил Флориан по общему каналу. — Думаю, мы на дне древнего океана. Ну, то есть тут ничего нет, никаких признаков строений или деревьев, даже обломков никаких. А те скалы, к которым направляется Рай, могли образовывать береговую линию.

— Мы проехали три километра, — заметила Паула. — Шансы обнаружить руины или артефакты на таком расстоянии минимальны. На основании разложения частиц АНС-дроиды рассчитали, что ядерная война произошла тут примерно тридцать пять тысяч лет назад. Так что вряд ли могли остаться постройки. Война, изменения климата, энтропия — наши главные враги.

— «Виконт» выжил даже после трех тысяч лет на морозе, — сказал Флориан. — А это всего лишь один корабль. Что-то должно было остаться от здешней цивилизации.

— Если и осталось, то разложилось до неузнаваемости. И помни, нам не следует судить о нечеловеческих цивилизациях по человеческим стандартам. Некоторые инопланетяне Содружества, которых мы встретили, совершенно чужды нам. И не все идут индустриально-механическим путем. Есть общества, более ориентированные на биологию, они буквально выращивают свои дома и прочие приспособления. В этом случае от них ничего не осталось бы, лишь прах.

— Сложно было бы вырастить атомные бомбы, — заметил Рай.

— Логично, — признала Паула. — У них явно где-то имелись механизмы.

— Стоило привезти с собой ген-орлов, — сказала Кайсандра. — Они бы к этому времени просканировали половину пустыни.

— Если мы не найдем искомое, то обязательно создадим парочку, — ответила Паула.

Рай старательно объезжал естественные препятствия, разбросанные по пустыне, и не заметил узкие вмятины, пока квадрокарт не проехал по ним больше двадцати метров. Сенсоры не сообщили ничего интересного, поэтому понадобилось время, чтобы понять, по чему он едет. Квадрокарт резко остановился.

— Э-э-э, я тут кое-что нашел, — сообщил Рай по общей связи.

Остальные начали изучать изображение. Вмятины были в форме узких прямоугольников, примерно семьдесят пять сантиметров в длину и десять в ширину, они все время шли парами на расстоянии двадцати сантиметров друг от друга. И находились повсюду, образуя спирали, пересекая друг друга, иногда даже с трудом удавалось проследить продолжение линии. Некоторые стерлись, став едва заметными, другие же четко выделялись на почве.

— Похоже на следы гусениц, — сказала Кайсандра.

Рай слез с квадрокарта и присел, чтобы изучить отметины. Температура у них была такая же, как у всей окружающей пустыни. Он ткнул одну пальцем. Твердая, словно замерзший песок, в который она вдавлена.

— Не думаю, что им тридцать пять тысяч лет, — тревожно сказал он. — Даже самым старым.

Взгляд его притянули скалы, которые теперь находились лишь в километре. Не очень высокие, не больше семидесяти метров. Они представляли собой складчатую серо-коричневую стену со странными белыми, довольно угловатыми разводами.

— Рай, стой, где стоишь, — сказала Паула. — Я сейчас приеду.

— Я тоже, — отозвалась Кайсандра. — Возможно, тебе понадобится подкрепление.

— И я еду, — передал Флориан.

Рай приказал юз-дублю переключиться на инфракрасное зрение, и мир наполнился странными фальшивыми красками. Воздух вокруг скал был на пару градусов выше окружающего. Астронавт снова забрался на квадрокарт и двинулся к скалам.

— Рай, — сказала Паула, — что ты делаешь? Я же велела тебе оставаться на месте.

— Хочу подобраться чуть ближе. Вокруг скалы происходит странная термическая активность.

— Хорошо, но сейчас, пожалуйста, просто остановись и наблюдай с того места, где ты находишься.

Рай обиженно приказал квадрокарту остановиться. «Я астронавт, — думал он. — Я существую, чтобы идти к неизведанному. Почему она просто не может мне этого позволить?» Его вдруг посетила довольно депрессивная мысль: неужели при всех невероятных достижениях и силе Содружества им управляют боязливые бюрократы, считающие любой риск неоправданным. А следом пришла и другая мысль: «Уракус, я оставил мазерную винтовку в куполе!» Макул — мертвый мир, это ведь все знают. Так?

Сетчатка приблизила изображение скалы.

— Вижу несколько пещер. Думаю, теплый воздух выходит как раз из них.

— А следы ведут к пещерам? — спросила Паула.

— Не могу сказать. У подножия скалы есть большой каменистый выступ. — Рай, приглядевшись, заметил, что из входа в пещеру вырываются пары горячего воздуха. Они становились все теплее и плотнее, скорость их тоже увеличивалась. — Из пещер исходят волны повышенного давления.

— Хочешь сказать, кто-то выгоняет оттуда воздух? — спросила Паула. — Это может произойти, когда…

— О дрянь! — выругался Рай.

Полусфера из тусклого металла, как минимум четыре метра в диаметре, вылетела из пещеры. Она оказалось передней частью десятиметрового цилиндра, который сидел на треугольных механизмах, несущих его, — по три с каждой стороны. В каждом имелось пять толстых металлических колес, катившихся по камню с громким скрежетом. Первая цилиндрическая секция крепилась ко второй с помощью довольно сложного соединения. Потом выехала третья.

Рай резко развернул квадрокарт. К тому моменту, когда он поехал обратно к куполам, все пять секций оказались снаружи. Последние два цилиндра казались ребристыми из-за труб, ярко сиявших в инфракрасном излучении. Сенсоры скафандра засекли опасное количество радиации. Люки на передней полусфере отползли назад, и оттуда выдвинулись сложные приборы. Шестеренки и тяжелые цепи, жужжа, завращались, выбрасывая вперед скользящие рельсы. Части на их концах тянулись вверх и сканировали местность, двигаясь взад и вперед. Рай решил, что это не оружие. Веер зеленых лазерных лучей пробежался по нему.

— Убирайся оттуда! — сказала Паула.

— Уже уехал. — Рай приказал квадрокарту двигаться быстрее. Он помчался по волнистой поверхности пустыни, из-под колес вырывались клубы ледяного песка.

Оставшаяся позади пятисекционная машина Макула остановилась. Что-то защелкнулось на треугольных несущих механизмах. Шланги высокого давления задрожали, поршни заскрипели от механического напряжения.

Треугольники завращались, сдвигая пятиколесную базу с земли. Сдвоенные гусеничные сегменты упали вниз. Замки захлопнулись. Датчики Рая сообщили: гусеницы оставляют следы семьдесят пять сантиметров в длину и десять в ширину.