Прошло несколько часов. Я вышла из комнаты и направилась в фойе. Я была уже готова, но семья вышла к машинам раньше меня. Я была последней, и на телефон пришло сообщение от мамы “Милая мы во дворе, не задерживайся”. Я попрощалась с Илоной, которая помогала мне спускаться в пышном платье, и вышла.

— Мила, поторопись, мы опаздываем, — прозвучал голос папы. Мама уже сидела в машине. Папа с Себастьяном стояли возле машин и спорили. Папа говорил, что такие мероприятия нужно посещать с водителем, а Себастьян настаивал на том, что ему комфортно, когда его машину водит он лично. В какой-то миг взгляд Себастьяна пал на меня. “Ах уж этот твой взгляд, никогда не понимаю — ты восхищаешься или тебе что-то не нравится” проскользнуло в моей голове.

— Если ты репетируешь свадебный образ — тебе идет, — холодно сказал он и открыл мне дверь машины. Я не поняла причину его недовольства. На мне было белоснежное бальное платье, глубоким разрезом на бедре. А шлейф был, как всегда, очень длинным: я обожала такие платья.

— Я еду с тобой?

— Ты снова не рада моей компании? Эх, дорогуша, прости, сопровождаю тебя Я. В прочем, как и всегда.

— Себастьян, тебе бы не помешало, самому, представится с какой-то дамой, сынок. Ты слишком одинок, это меня волнует, — прозвучал голос отца.

— Брось Ричард, все в порядке, — коротко ответил Себастьян, и поместил мой шлейф в машину. Майбах папы ехал спереди, мы — сзади.

— Не боишься, что Ричард выдаст тебя замуж прямо сегодня, как раз на свадебный образ заморачиваться не будешь, ты уже выглядишь как невеста.

— Так ты знаешь? Я сегодня случайно подслушала, как мама с папой ругались. Но этот придурок, Чарльз…

— Он же тебе не нравиться?! Верно?

— Себастьян это неуместный вопрос. Ты прекрасно знаешь, что нет. К тому же у него нет шансов в принципе, кому-либо понравиться.

— Тогда твой сегодняшний образ обречен нравиться только мне.

— Да что не так с моим платьем? Дресс-код черный и белый! Ты сам в смокинге! Что ты тоже женишься?!

— Эй котенок, не кусайся, — остановил он машину, повернулся ко мне и тихо сказал, — не отходи от меня сегодня.

— Ш… Что?

— Не! Отходи! От! Меня! Сегодня! Весь! Вечер! — Я даже не переспросила. Я была в недоумении, но не хотела затянуть этот разговор, к тому же мы опаздывали.

Огнем можно разогреть ужин, или же можно сжечь города. Какие последствия будут от огня, зависит только от тебя.

Отель “Fairmont” 18:45.

Вход отеля был под прицелом папарацци. Красная дорожка вальяжно сопровождала гостей во внутрь. Очередь дошла и до нас. Себастьян отдал чип от машины консьержу и подошел ко мне. Я положила свою ладонь в его руку, и вышла из машины. Фотографы, сделав несколько фотографий, пропустили нас. Обстановка была стандартной: фужеры шампанского, оркестр и благородные дамы и господа в роскошных одеяниях. Это был черно-белый мир закрытого общества, где только напитки и отдельные детали интерьера отличались цветом. Даже свечи были черными. Мы, здороваясь с знакомыми, дошли до столика с шампанским. Я взяла фужер и кинула в него клубнику.

— Стоп, Солнышко, тебе нельзя.

— Это еще почему, мистер Зануда?

— Ты ребенок! Я не разрешаю тебе пить.

— Себастьян, перестань. Это просто шампанское. — Себастьян нечего не успел ответить, как к нам подошел пожилой мужчина.

— Себастьян, сынок! Камилла, доченька! Как же я рад вас видеть, — сказал он и обнял нас обеих.

— Мистер Стакер, а я думал найти вас в скрытной комнате. Вы вышли к гостям? Похвально. — Цинизм в голосе Себастьяна не знал границ. Он был более осведомлен происходящим, а я стояла и не понимала о чем речь и что будет дальше.

— Хахахах, — лживо посмеялся старик и дружеский хлопнул по плечу Себастьяна, — эх сынок, мой Чарльз сейчас в клинике. Он решил встать на верный путь, обрести семью, — на слово “семья” он посмотрел на меня, — и очистить кровь для будущих здоровых наследников династии Стакер. Кетрин осталась с братом, так что я сегодня один. А на счет тайной комнаты, — понижая голос, продолжил он, — сегодня там будет турнир и горячее шоу, я буду тебя ждать.

— Вот как. У Чарльза уже есть избранница? — Себастьян прекрасно знал ответа, его руки дрожали от злости, он готов был убить Стакера старшего, но держался. Мне стало страшно.

— Да сынок, твой отец тебе разве не сказал? Мы с Ричардом договорились, что нашей любимой и почтенной невесткой будит Мисс Камилла.

От лица Себастьяна

Я был в бешенстве. Я мысленно убивал весь род Стакеров и представлял, как душу этого лицемерного старика, который сам помешен молодыми девочками, наркотой и развратом. Я даже ненавидел Ричарда, который согласился на сделку с этим ничтожеством. Я даже понимал мотивов Ричарда, но не хотел об этом думать. Мила стояла рядом, на ее лице были боль и испуг. Ради нее я пытался сдерживать свой внутренний огонь:

— Не торопите события, Мистер Стакер, сначала пусть Чарльз выходит из больницы. Если он выйдет, тогда можно и говорить о его женитьбе. — Лицо Стакера моментально стало серьезным, но он не посмел признать, что понял мою угрозу.

— Что ж сынок, до встречи за турниром. — Сказал Стакер и отошел.

— Что это сейчас было? — испуганно спросила Мила. Я опустошил бокал одним глотком и ответил.

— Я убью их! Всех!

— Себастьян, что ты такое несешь?

— Солнышко не бери в голову, прости меня. Давай потанцуем. — Я не хотел пугать ее и не хотел, чтобы она разочаровалась во мне. К счастью, Мила, подумала, что я просто разозлился, и не отнеслась к моим словам всерьез. Я взял ее руку и повел к танцевальной площадке.

“Tango to Evora” идеальное произведение, подчеркивающее всю страсть и пыл человеческого существа. Я обхватил талию Милы, и мы начали танцевать. Мила дрожала, я не понимал в чем дело.

— Расслабься, ты восхитительна, — прошептал я, наклоняясь к ней.

— Себастьян ты… ты мой первый партнер по танцам, я раньше никогда не танцевала танго, — она призналась, краснея от стыда. Я же испытал бурю эмоций. Меня это обрадовало и еще больше притянуло к ней, сам не знаю почему. Я резко остановился, она посмотрела на меня с удивлением. Я просто обнял ее и приподнял. Мы кружились в танце. Я кружил ее, а шлейф платья летал по пространству, заставляя других пар отойти от нас.

— Псих, мне страшно, опусти, пожалуйста, — она боялась, но ей нравилось. Мы засмеялись.

— Я не отпущу тебя, никогда. — Я сделал еще один круг и отпустил Милу на землю, потом сразу же обнял, чтобы она смогла сбалансировать равновесие.

— Ты Кетрин тоже говорил это? — Она съязвила, почти смеясь, но наш танец дал в ней осадок. С того момента прошло несколько недель и если она еще не забыла про него, значит заревновала сильно. Мила не могла признать это, но я понимал женскую сущность довольно хорошо, и меня это радовало.

— Мы не говорили с ней во время танца, — сказал я и подставил руку, чтобы наклонить ее. Я выполнил движение и вернул Милу к себе. Наши лица оказались в двух сантиметрах друг от друга, — я, лишь, лапал ее и целовал, — смотря ей в глаза заговорил я, мое дыхание коснулось ее коже. Камилла посмотрела уже более серьезным взглядом. Я поднял ее руку, на котором красовался тот браслет, и поцеловал ее. Она накрылась румянцем.

— Теперь понятно, почему она не отстает от тебя, я ее понимаю, — прошептала она неосознанно. Я замер. Я уловил подтекст ее невинных слов. Она призналась, что ей я тоже нравлюсь, и я, как дурак, обрадовался. Музыка еще не закончилась, но мы перестали двигаться, стояли, как вкопанные посередине площадки.

— Мила, если бы я не считался твоим братом, я бы мог понравиться тебе? — Все! Я проиграл. Я все это время боролся со своим подсознанием, но оказался слаб. Она в свою очередь обезоружила меня и подала надежду. Эти, чертовы, слова вырвались с моих уст, и я карал себя за это.