— Теперь я понимаю, сестренка, — с какой-то странной горячностью кивнул молодой человек. — Почему ты ищешь свой путь, где никто не посмеет тобой командовать и обращаться как, как…

Волконский слова правильного подобрать не смог, а потому махнул рукой.

— У тебя уже есть идеи? — тут же бросилась в атаку Светлана в надежде отвлечь парня от неприятных мыслей.

Не то чтобы идея, но… Первоначальные наметки имелись. И теперь парню очень хотелось попробовать из реализовать. Пусть и сам он оценивал свой план как «е****тый».

— О, да! — заверил тот. — Но мне понадобится твоя помощь с частью вопросов!

— Рассказывай, — потребовала девушка.

Внимательно выслушав не самый короткий список, она только кивала. В некоторых, особо заковыристых пунктах. Ее глаза чуть округлялись, но она ловила себя на том, что пока ничего невозможного брат от нее не требует.

— Мда, Паша, — выдохнула она, чуть покачав головой. — А что собираешься делать ты?

Вопрос был с легким подколом. Мол, если по большинству пунктов тебе требуется помощь, то что ты сделаешь сам?

— А я, Свет, отправлюсь в банк и сообщу, что они мне должны все деньги мира! — тут же откликнулся молодой человек.

Девушка улыбнулась. Потом присмотрелась к лицу шарящего по карманам переднего сидения брата. Оно было предельно собрано и сосредоточенно.

— Ты серьезно⁈ — воскликнула она.

Оба они понимали, что, в сущности, это самоубийство. Банк пойдет на все, чтобы не создавать такого прецедента. И в этом противостоянии клан очень даже вряд ли впишется за клановца.

— Да! — победно воскликнул Павел, вздымая над головой бутылку воды.

Светлана выдохнула. Уж она-то подумала, что парень и впрямь…

— Серьезно, — Кивнул он уже в ответ на вопрос сестры.

— Но как⁈

— Увидишь!

Глава 19

Все смешалось в доме Волконских. И грянул гром.

А началось все с почти обычного обеда. Правда, в этот раз, против своего обыкновения, отец не только присоединился к трапезе, но и остался за столом до самого ее завершения. Это был настолько неожиданное событие, что даже Сергей притих, недоуменно поглядывая на главу семейства. Что уж тут говорить о «заговорщиках». Надо ли говорить, что ли говорить, что именно их смутные предчувствия и оправдались?

— Светлана, Павел, — раздался негромкий голос отца, едва все собрались расходиться. — А вас я попрошу остаться.

Неприятное начало. И крайне необычное.

Брат с сестрой переглянулись и уселись на свои места. Сергей же вышел прочь, как ему было и велено. Анатолий Григорьевич крайне редко использовал «тот самый „отцовский“ тон». Но уж если до этого доходило, то каждый из младшего поколения клана знал — быть бедам! А потому «счастливчик» очень даже обрадовался возможности оказаться подальше от эпицентра «взрыва».

«Таких совпадений не бывает!» — оценил Павел. Два месяца подготовки, куча проделанной работы и вот сегодня (в решающий день, когда уже есть договоренность о встрече!) такой форс-мажор… Не к добру. Естественно, он оказался прав.

Некоторое время в обеденном зале висела тяжелая тишина. Отец явно подбирал слова, чтобы начать «беседу». А это, для людей понимающих, крайне тревожный признак.

— Чем вас не устраивает наш клан? — ровно поинтересовался мужчина, оглядев детей пустым «протокольным» взглядом.

Правда, большая часть внимания, досталась, естественно, Светлане. Она же нуж-на-я. Не то что… Такие мысли заставили Павла вскипеть настолько, что он даже позволил себе кривоватую ухмылку.

— А чем не устраиваю его я? — подался он вперед.

Он и сам не ожидал услышать в своем голосе столько злости. Даже отец перевел на молодого человека удивленный взгляд.

— Павел, твое мнение я услышал, — сообщил глава семьи, вновь акцентируя внимание на девушке.

«Сдох бобик, да и хрен с ним!» — оценил такое пренебрежение к себе Волконский и неожиданно для себя… успокоился. Бушующая в груди ярость неожиданно отпустила. Нет, чувства никуда не ушли, но холодная рассудительность взяла верх.

— Я тоже услышал тебя, отец, — ответил ровно парень, чем заслужил быстрый испуганный взгляд сестры.

Анатолий Григорьевич в этот раз и бровью не повел. Даже оглянуться не изволил.

— Что у вас за дела с кланом Соколовых? — поинтересовался отец.

Тишина стала ему ответом. Впервые на памяти Павла девушка не ответила на прямой вопрос сидящего во главе стола человека. Впрочем, справедливости ради, стоило отметить, что и отец такого припомнить не смог. И это настораживало.

Убедившись, что дочь отказывается хоть как-то объяснить свое поведение, он обернулся к сыну.

— Ну, а ты что скажешь? — поинтересовался мужчина негромко.

Молодой человек вполне демонстративно пожал плечами.

— Я хотел бы услышать основания для такого вопроса, — ответил он негромко, но твердо.

И парень имел на это право. В уставе клана прямо нет ограничений на переговоры или ведение дел с кем бы то ни было, если они не шли в ущерб интересам Волконских. Павел же искренне считал, что если ему не нашлось место в «родной» структуре, то он волен делать все что захочет.

— Хорошо, — неожиданно согласился отец. — Допускаю, что у тебя есть право общаться с кем ты захочешь.

Молодой человек ответил ухмылкой на такое признание его прав и свобод.

— Однако в тот момент, когда ты втянул в свои планы сестру, это уже стало клановым делом. Напомню, что ее место определено много лет назад.

Если бы Анатолий Григорьевич не был так возмущен поведением сына, то наверняка заметил бы, как на миг сжались губы девушки. Впрочем, она мгновенно взяла себя в руки.

— Клан дал тебе все, — припечатал глава семьи. — И как Волконский ты имеешь право на…

— Частную жизнь? — сотворил немыслимое парень.

Наверное, впервые в жизни он перебил отца. Да еще и столь жестким образом. Однако привычная уже веселая ярость вновь дала о себе знать. Аналитиком Павел был неплохим. А все «кусочки пазла» указывали на то, что если бы их с сестренкой не поставили на контроль СБ, то этого разговора бы просто не было. Был, правда, еще один вариант: главе семейства все рассказала Света или… он сам. За себя молодой человек был уверен, а вот сестренка… Тоже нет. За последнее время он неплохо успел ее изучить. Девушка была готова на все, чтобы вырваться из «рабства», сбежать от уготованной ей кланом судьбы. Так что…

— Что-то не вяжется прослушка членов семьи с корпоративной этикой клана, — заметил Павел. — Пункт 7.3. «Свобода любого члена клана не может быть ограничена ником образом…».

Анатолий Григорьевич солидно кивнул и продолжила.

— Раздел 12 «Решение кризисных ситуаций в роду», — тут же ответил он. — Подпункт 10.3 гласит, что пункт двенадцатый может быть нарушен «в случае получения доказательств явной подрывной деятельности члена клана».

Молодой человек кивнул, соглашаясь. Был такой момент. И вместе с ним шел маааленький такой нюанс.

— Ну так позволь нам ознакомиться с базовым доказательством, которое послужило основанием для принятия кризисных мер.

Отец не смутился. Но и торжественным видом не порадовал. Ему явно было неприятно это делать, но он все же достал комм и положил его перед собой. В несколько касаний по сенсорному экрану он активировал аудиопроигрыватель.

— А я, Свет, отправлюсь в банк и сообщу, что они мне должны все деньги мира! — услышал молодой человек свои собственные слова, произнесенные два месяца назад.

Девушка вскинулась.

— Но… как? Почему⁈

А Павел только скрипнул зубами. Ну как он мог забыть, что во время боевой операции, а переговоры с Архиповыми таковой являлись без всякого сомнения, объективный контроль ведется где это только возможно!

— Вижу, что твой брат уже понял, — негромко констатировал отец.

Молодой человек лишь кивнул в ответ на вопросительный взгляд Светланы.

— Полагаю, позже он поделится с тобой сокровенным знанием, — вздохнул отец. — А пока нам нужно решить что с вами делать.