Еремей тоже прекрасно понял, куда именно клонит ответчик. А потому просто потребовал:

— Четко сформулируйте свои претензии.

— Я обвиняю клан Волконских в намеренном оскорблении моего рода и использовании данной провокации как предлога для объявления войны, — разродился глава Архиповых.

«Серьезно!» — тут же слегка скорректировал первоначальную оценку Павел. Не нужна была семейству Андрюши голова обидчика. Это уже не игрушки, а реальные трупы, уничтоженные производства и огромные денежные потери. С обеих сторон. Похоже, усач действительно надеялся, что противник «моргнет» первым. И согласится на позор вместо войны.

И надо было быть полным дураком, чтобы не понимать, что согласившийся на такое «щедрое предложение» поимеет и позор и войну в ближайшем будущем.

— Я вас услышал, — кивнул Еремей, оборачиваясь к застывшим Волконским. — Анатолий Григорьевич, ваше слово.

Клановец оглянулся на отца, каким-то образом почувствовав, что его сестра повторила поворот головы.

— Прекрасно, Ярослав Романович, — кивнул глава делегации. — Клан Волконских попытался дать вам шанс сохранить лицо и решить ситуацию миром… вы им не воспользовались.

Кажется, глава делегации Волконских совсем не был удивлен подобным поворотом. «Похоже, за кулисами противостояние идет куда серьезнее, чем я ожидал» — отметил парень. И нынешняя ситуация просто послужила спусковым крючком для тектонических процессов, которые до поры протекали незаметно для стороннего наблюдателя.

Канцелярист обернулся к новому «оратору» и ровно попросил:

— Пожалуйста, опустите лирические отступления.

— Да будет так. Я принял решение не предъявлять претензии представителям малых родов, позволив Архиповым сохранить лицо, разрешив ситуацию, организатором которой стал Андрей Ярославович, самостоятельно.

Такие слова заставили усача вскинуть голову. Объяснение ему не понравилось. Создавалось впечатление, что главу могучего клана просто воспитывают как нашкодившего котенка, макая мордой в то самое, совершенное вне лотка.

— Это еще не доказано! — сверкнул глазами Архипов. — Требую избегать подобных формулировок впредь!

Канцелярист кивнул:

— Извольте прислушаться, Анатолий Григорьевич.

Представитель Волконских ничуть не смутился. Напротив, он даже раздвинул губы в холодной улыбке и слегка развел руками:

— Что ж… Исходя из данных неофициальных бесед с участниками «охоты», а так же предоставленных моим сыном Павлом видеозаписей мы предположили, что Совет Малых кланов МОЖЕТ встать не на сторону Архиповых. Отдельно хотелось бы упомянуть наследницу Юсуповых, утверждающую, что ее втянули в эти события едва ли не обманом…

Скрип зубов Ярослава Романовича Павел услышал метра за три. И не только он.

— … С учетом непростых отношений между Архиповыми и Юсуповыми, напомню, после того как присутствующий здесь Андрей Ярославович ударил наследницу одного их Первых кланов…

— Довольно! — уже натурально взбесился усач.

— Действительно, Анатолий Григорьевич, — ровно поддержал замечание Еремей, но все же добавил. — Мы и так прекрасно помним.

Но тут главе проштрафившегося рода уже крыть было нечем. Все в рамках правил. И даже этикета.

— В общем, Советом Волконских было принято решение предложить Архиповым признать вину, выплатить виру и самостоятельно решить вопрос с остальными участниками… данной ситуации. Однако, к сожалению, Ярослав Романович воспринял нашу добрую волю исключительно как слабость. Промах своего представителя они решили «замылить», предъявив нам смехотворное обвинение и на том основании развязать родовую войну.

— Это смехотворно! — не сдержался глава клана.

— Кстати, к вопросу об умалении чести, — негромко заметил «оратор». — Именно поэтому ваша гвардия блокировала часть наших производств и опорных пунктов еще до начала нынешнего разговора.

Серьезный удар. Павел оценил. По факту получалось, что Архипов попросту решил развязать войнушку, воспользовавшись удобным предлогом. Более того, он попрал все неписанные, но оттого не менее строгие правила ведения подобных конфликтов. И сосем скоро об этом узнают все. Вот тогда-то выражение «руки никто не подаст» для Архиповых может заиграть совсем новыми красками. И это уж не говоря о том, что представитель императора НИКОГДА не даст разрешения на конфликт при подобных предпосылках.

— Так вы, Ярослав Романович, настаиваете на том, чтобы решить вопрос силой оружия? — ровно произнес Еремей.

А какой у него был выбор? Павел был уверен — никакого.

— Именно так! — вскинулся усач понимая, что и вариантов-то особых у него в сущности нет.

— Дозволено, — коротко припечатал канцелярист.

Павел едва заметно вздрогнул. Чуть скосив глаза на отца он увидел, что тот улыбается.

— Ваше слово! — обернулся к мужчине Еремей.

— Быть войне. — коротко кивнул Волконский-старший.

Смотрелся на фоне своего оппонента он куда внушительнее. Холодная улыбка и вид опасного хищника, радующегося удачной охоте были тому свидетелями.

— Есть ли кому-то что-то добавить? — поинтересовался представитель императора.

«Спорщики» промолчали. Зато вперед шагнули представители кланов-посредников.

— Фадеевы присоединяются к родовой войне на стороне Волконских, — негромко сообщил высокий мужчина, выделявшийся яркими рыжими волосами и высоченным ростом. — Основания: презрение Архиповыми правил и обычаев родовой войны, а так же нарушение двустороннего договора о посредничестве.

Канцелярист совершенно не удивился такому подходу. Все в рамках правил. Гарантировавшие мирные переговоры рода имели право возмутиться, если одна из сторон грубо нарушала предварительные соглашения.

— Дозволено, — еще раз коротко обронил он, не обращая внимания на откровенно бледный вид усача.

— Костровы присоединяются к родовой войне на стороне Волконских, — сообщил невысокий пухляш с круглым и каким-то детским лицом, если, конечно, не обращать внимание на кинжально-острый взгляд. — Основания те же.

— Дозволено, — забил последний гвоздь в крышку гроба Архипова-старшего канцелярист.

Такого противник не ожидал точно. Ведь по правилам войны он не сможет привлечь союзников, в то время как противостоять абсолютно официально придется силам аж трех кланов.

— Я… — усач прервался на миг, но тут же продолжил. — Я готов обсудить условия капитуляции.

— Да как так-то, а⁈ — буквально взревел натурально взбешённый парень.

Ветер мгновенно подхватил его слова и снес в сторону. Даже гвардейцы, поджидавшие молодых людей у машины, не услышали этого крика души.

— Спокойно, Паш, не злись! — едва услышал из-за свиста разогнанных воздушных масс парень крик сестры.

— Не злись⁈ — рявкнул парень. — НЕ ЗЛИСЬ?!!

Ярость в грудной клетке удалось сдержать на последних ниточках самоконтроля. Павлу и самому показалось, что еще миг, и он сломает что-нибудь по пути. Или матерное слово из трех букв напишет маркером. Без всякой цели. Просто чтобы было.

Светлана отвечать не стала. Лишь ухватилась за руку брата, вполне успешно делая вид, что ей очень-очень страшно. В какой-то мере маневр девушки сработал. Во всяком случае, до летающей машины парень дошел без очередных всплесков ярости.

Лишь когда бронированная дверь отсекла агрессивную стихию, Волконская попробовала растормошить неожиданно ушедшего в себя брата.

— Паш, ну ты чего? — негромко позвала она.

Видел бы эту картину кто из родственников — сильно удивился бы.

— Да ничего, Свет, — огрызнулся парень, но тут же, слегка устыдившись, ответил уже куда спокойнее. — Нас как нашкодивших щенков выкинули с переговоров. Мол, деточки, идите погуляйте. Возьмите по ли денцу и по…

— Павел! — воскликнула девушка, очень удивленная тем, с какой эмоциональностью воспринял рядовую, в общем, ситуацию, брат.

По счастью, ему хватило выдержки, чтобы не «дрогнуть лицом» когда их вежливо попросили «не мешать серьезным дядям», а вежливо попрощаться со всеми присутствующими и удалиться в сторону посадочного стола.