— Типа засадного полка? — уточнил Воронцов. — Почему бы и нет? Неплохая тактика — не тратить силы до тех пор, пока их могут тратить другие.

— Только вот ситуация поменялась, — не без удовольствия заметил кесарь.

— И раз она поменялась, то есть шанс, что Ли сейчас доложит об этом начальству, и всё отменят, — сказала Дана.

— Не отменят, — покачав головой, произнёс Романов. — Англичане не дураки, они понимают, что ещё одного такого шанса у них в ближайшее время не появится.

— Но и не нападают пока, — заметил Воронцов.

— Они, конечно, сейчас находятся не в самом лучшем положении, но всё же и не в отчаянном, — сказал Александр Петрович. — Поэтому основной удар на себя брать не будут.

— Посмотрим, — глубокомысленно изрёк глава московских орков. — Мы никуда не спешим.

— Мы, конечно, не спешим, но я хотела бы всё же поскорее определиться, что делать с ним? — спросила Дана, указав на Карима.

— Судить, — ответил Романов.

— Судить? — удивлённо переспросила Дана. — Саша, ты обещал отдать его мне!

— Я не отказываюсь от своих обещаний, и я не меньше тебя хочу, чтобы убийца Абылая понёс заслуженное наказание, но всё же приговор ему должен вынести суд.

— Хорошо, — с явным недовольством согласилась Дана. — А потом?

— А потом делай с ним, что хочешь. Хоть на кусочки режь.

— Не-е-е-е-ет! — протяжно произнесла Дана и, ухмыльнулась так, что у меня аж мурашки по спине побежали. — Так легко он не отделается!

Глядя на вдову кагана Абылая, я представил… нет, я даже представить не смог, что ожидает Карима. И мне даже стало его жаль, хотя я и предположить раньше не мог, что способен пожалеть этого убийцу и предателя. Но мог ли я осуждать Дану? Пожалуй, не мог. Не согласиться с её методами — да. Осуждать — нет.

— Тогда я велю сейчас же переправить его в Туркестан, — сказала Дана. — Ещё не хватало, чтобы его во время боя случайно на кусочки раскололи.

Пока мы разговаривали, слух об Алихане разошёлся по всем тюркским отрядам. И все бойцы теперь хотели посмотреть на выжившего сына любимого кагана, удостовериться, что это действительно он, и выразить ему почтение. Не сказать, что это было очень кстати — в любой момент на нас мог напасть враг, но это было необходимо сделать, чтобы бойцы не нервничали.

Отряды выстроились, и Алихан в сопровождении матери и дяди проехал перед каждым. Я смотрел, как радуются бойцы, и не удержался от замечания:

— Похоже, у парня есть все шансы стать в будущем любимым и уважаемым каганом. Его уже любят.

Александр Петрович согласно кивнул.

Минут за десять Алихан объехал отряды своих будущих подданных, всех поприветствовал и вернулся к нам. И за это время ни слева от нас, ни справа ничего не изменилось. Никто на нас пока нападать не собирался. Либо собирался, но по какой-то причине не нападал.

— Удивительное дело — англичане не озаботились тем, чтобы придумать план Б, — заметил Воронцов, глядя на противника.

Похоже, глава московских орков был прав, и англичане, после того, как их изначальный план рассыпался, не знали, что делать. По их первоначальной задумке мы должны были сцепиться с тюрками, а британцы сами вместе с индусами планировали подключиться с флангов. Сразу или дождавшись китайцев. Но мы с тюрками не сцепились, а начинать и разгонять атаку, видимо, были не готовы ни индусы, ни англичане.

Я нисколько не сомневался, что среди прибывших на битву подданных Виктории Второй были сильнейшие маги, но начинать бой, первыми врываясь в ряды противника, они почему-то не спешили. Но вот только почему?

— Потому что у них есть план Б, Ц, Д и так до самого конца алфавита, — ответил Романов.

Я аж вздрогнул. Такого со мной ещё не происходило — чтобы кто-то отвечал на мои мысли.

— Или так, да, — сказал Воронцов, и до меня дошло, что ответ Александра Петровича предназначался не мне, а московскому орку, просто я, задумавшись, не расслышал вопроса, на который ответил кесарь.

— Но как бы то ни было, что бы они там ни планировали, у русских всегда будет преимущество перед англичанами! — гордо заявил Романов и, улыбнувшись, добавил: — У них двадцать шесть букв в алфавите, а у нас тридцать три — у нас в запасе планов всегда на семь больше будет!

Воронцов усмехнулся, а вот меня почему-то веселье кесаря настораживало. Как-то странно он себя вёл — словно не воспринимал происходящее всерьёз. Казалось, будто Романов после несомненного успеха первой части нашего плана немного потерял связь с реальностью и уже не воспринимает остальных врагов всерьёз. Это пугало, но я надеялся, что причина такого поведения Александра Петровича в другом.

— А у нас сорок две буквы в алфавите, — сказала Дана, на что Романов ничего не ответил, а лишь опять улыбнулся и развёл руками.

Мы простояли в ожидании ещё примерно полчаса. Пауза затягивалась совсем уже неприлично, в какой-то момент, мне даже показалось, что все вот-вот начнут расходиться. Но нет — не расходились.

— Интересно, долго ещё будет продолжаться это стояние на Угре? — спросил через какое-то время Воронцов. — Признаюсь, я уже готов сам на них напасть.

— Недолго, — ответил Романов, приподнялся в седле, посмотрел куда-то вдаль и снова улыбнулся. — Всё уже началось.

Мне очень захотелось спросить, что же именно началось, но, разумеется, делать этого я не стал, а принялся вглядываться туда, куда смотрел Александр Петрович. Но там ничего не происходило. Примерно минуту или две. А потом в пустыне что-то засверкало — будто пески накрыло северным сиянием. Зрелище было красивым, но интуиция подсказывала, что там происходит что-то нехорошее. Для нас нехорошее.

— Что это? — спросил Бахытжан.

— Портал, — ответил Романов.

— Такой огромный? — удивилась Дана.

— Китайцы умеют делать гигантские вещи, — сказал кесарь.

Я удивился не меньше Даны — таких огромных портальных врат я не то что никогда не видел, я даже и предположить не мог, что такие можно поставить. Но китайцы смогли. Там, наверное, сотня магов трудилась совместно. Не меньше.

Врата сформировались довольно быстро, и почти сразу же из них начали выходить воины. Они шли какими-то невероятно широкими шеренгами. И несмотря на то что портал установили довольно далеко от нас, воины казались мне большими. Либо это был какой-то оптический обман, либо воины, выходившие из портала, были минимум в два раза выше среднего человека.

За первой шеренгой сразу же вышла вторая, за второй — третья. Китайцы установили портал на небольшой возвышенности, и выходя из врат, воины шли немного под гору, поэтому каждую новую шеренгу было отлично видно. Но разглядеть лица или вооружение с такого расстояния было сложно — я лишь видел, как из портала выходят всё новые и новые шеренги.

Шли они красиво, ничего не скажешь. Видимо, эта армия должна была появиться в разгаре битвы и катком проехаться по нам. Но планы поменялись, и теперь этот «каток» запустили в начале. И я даже представить не мог его размеры. А знать их очень хотелось.

Индусы с англичанами тоже зашевелились — и справа, и слева от нас начались построения. Вряд ли что те, что другие напали бы на нас раньше китайцев, но в том, что теперь точно нападут, я уже не сомневался. Хорошо хоть, что сзади была российская земля, и оттуда можно было не ждать удара. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.

Невольно я обернулся. Но сзади всё было чисто. Одни пески да редкие кустарники, а из живых душ только небольшая птица, похожая на сову, сидела на ветке засохшего дерева метрах в двадцати от меня. Видимо, это был сыч.

Я не очень хорошо разбираюсь в птицах, но это явно был сыч. По крайней мере, смотрел он на меня сычом — таким недовольным взглядом, будто я ему всю жизнь сломал. Нет, наши кони, конечно, разогнали всех ящериц и тушканчиков, на которых этот парень, скорее всего, охотится, но столь сурового взгляда я не заслуживал.

«Раз уж ты всё равно не очень доволен, и охота у тебя в любом случае на сегодня накрылась, давай-ка я тебя ещё немного напрягу», — подумал я, глядя на пернатого жителя пустыни и активируя заклятие «взгляд друида».