Времени для просмотра новостей было достаточно. Сначала я пробежался по российским новостным каналам, но все они освещали лишь одну тему — оккупацию Польши Священной Римской империей, роспуск польского правительства и включение Польши в состав империи. Вильгельм Пятый сделал всё так, как и планировал — прибрал восточного соседа к рукам в день моего поединка с Хосе. И перетянул на себя внимание абсолютно всей прессы. Даже стало немного обидно, что никто в мире не узнал о моём поединке с императором Ацтлана.
Впрочем, ожидать от наших каналов, что они будут рассказывать о вмешательстве России в дела Испании, не стоило. Возможно, сотрудники КФБ настоятельно рекомендовали телеканалам не затрагивать эту тему. Поэтому я переключил на латвийский новостной канал, затем на финский, потом на немецкий. Ни на одном из них не было каких-либо упоминаний обо мне и Хосе. Разве что латыши рассказали о конфликте Ацтлана и Испании, указав, что он разрешился миром. Без каких-либо подробностей.
Своим искренним возмущением я поделился с бабушкой во время завтрака. Она меня выслушала, улыбнулась и заметила:
— Не всё в этом мире происходит так, как нам хочется, мой мальчик.
— Это я давно уже понял, — сказал я. — Просто обидно, что когда меня обвинили в убийстве кагана Абылая, которого я не совершал, об этом не кричал только ленивый журналист. А когда я реально сделал что-то достойное и важное, никому до этого нет дела.
— Вот и радуйся. Не нужна тебе такая слава.
— Не нужна, — согласился я. — Чем меньше народа знает о моих возможностях, тем лучше. Но всё равно немного обидно.
Бабушка рассмеялась и сказала:
— Главное, мы с Милой знаем, что ты у нас герой, а остальные тебя волновать не должны. Расскажи лучше, что там у вас произошло. Как прошёл поединок?
И я рассказал ей всё в мельчайших подробностях: о том, как мы пытались драться в двух иллюзиях, и о поединке в мексиканской пустыне. Выслушав меня, бабушка заметила:
— Хосе предусмотрительный. Не просто так он скрыл ото всех ваш поединок иллюзией. Допускал, что может проиграть.
— А что он всем сказал, после того как бой закончился? — спросил я.
— Сказал, что снимает обвинения с Альфонсо и испанцев. И ни слова о результате поединка.
— Но ведь по логике, если он снял обвинения, — начал я рассуждать. — Это значит…
— Что ты неплохо дрался, — договорила за меня бабушка. — Ты показал себя хорошим бойцом, ваш поединок закончился вничью, и Его Величество, впечатлённый твоей храбростью, простил испанцев.
— Да уж, — только и мог я сказать.
— Ну а что ты хотел? — искренне удивилась бабушка. — Чтобы император Ацтлана признал своё поражение в бою с мальчишкой?
— Вообще-то, да, — со злостью сказал я, вспомнив, какой ценой мне досталась эта победа. — Именно этого я и хотел.
Бабушка снова рассмеялась.
— Безумный мексиканец оказался не таким уж безумным, — сказала она. — Хосе, конечно, психопат — что есть, того не отнять, но он очень умён. И тот факт, что у твоей победы над ним нет свидетелей, избавляет его от необходимости добиваться реванша.
— Ладно, — вздохнув, произнёс я. — Главное, он сам знает, что проиграл. И если он такой умный, как Вы говорите, то должен был сделать из этого всего правильные выводы.
— Немного тебя успокою, — сказала бабушка, улыбнувшись. — Всё, кто хоть немного знает, кто такой Хосе Второй, понимают, что ничьей у вас быть не могло. Выжить ты мог лишь в одном случае — в случае победы. Но говорить об этом вслух лишний раз не стоит. Не надо раздражать мексиканца, всё же не просто так его называют безумным.
С этим трудно было не согласиться, я решил оставить эту тему и перешёл к другой — той, что интересовала меня намного больше.
— С самого поединка меня волнует один вопрос, — сказал я. — Как Хосе смог перевоплотиться в ягуара? Разве анимагия не уникальная эльфийская способность?
Бабушка на некоторое время призадумалась, затем ответила:
— Я с подобным никогда не встречалась. Но в старинных книгах мне попадались истории про орков-анимагов. Но я не воспринимала их всерьёз, думала, что это всё на уровне неподтверждённых легенд.
— Это не легенды, я своими глазами вчера видел орка-анимага и своими руками его чуть не убил. И вот теперь мне интересно, если орки могут владеть анимагией, то могут ли эльфы изучить магию крови, например?
Бабушка на мои слова лишь развела руками.
— Просто получается, что… — я запнулся, пытаясь подобрать нужное слово, чтобы выразить свою мысль.
— Что между эльфами и орками намного меньше различий, чем принято думать, — договорила за меня бабушка.
— Похоже, их вообще нет, — сказал я.
На это княгиня Белозерская лишь улыбнулась.
*****
— Что случилось в Испании?
Её Величество королева Англии Виктория Вторая, покраснев от злости, смотрела на своего премьер-министра и ждала объяснений. Однако тот не особо спешил, что-либо объяснять.
— Что случилось в Испании? — повторила вопрос Виктория Вторая и сжала от злости свои монаршие кулачки.
— К сожалению, ничего, — совершенно спокойно ответил герцог Эджертон.
— Ничего? — взвизгнула королева, она уже еле сдерживалась, чтобы не перейти на крик.
— Ничего, Ваше Величество, — всё так же невозмутимо премьер-министр.
— Очередное поражение для Вас — «ничего»? Я Вас правильно понимаю, милорд?
— О каком поражении идёт речь, Ваше Величество?
— О Вашем! Вы должны были связать руки Священной Римской империи, втянув её в войну между Ацтланом и Испанией. Но войны нет! Руки у империи развязаны, и ничто теперь не помешает ей встать на сторону России в предстоящей большой войне!
— Всё не так уж и плохо, как кажется на первый взгляд. Хосе Второй не справился со своей задачей, но мы ему помогли, и это нельзя отрицать. Он теперь наш должник, и он дал слово помочь нам в противостоянии с Россией.
— Вы верите слову безумного мексиканца?
— Верю. Это в его интересах. По крайней мере, сейчас. Именно поэтому мы не можем тянуть. Мы должны объявить войну России сразу, как только получим ответ от Китая. Положительный ответ, разумеется.
— Объявить войну? — удивилась королева.
— Да, Ваше Величество, — ответил премьер-министр. — К сожалению, по-другому уже не получится. Ситуация слишком серьёзная, чтобы пытаться сделать всё чужими руками — придётся самим. У нас есть договор с Тюркским каганатом о взаимопомощи, в том числе и в военной сфере. Мы подписали его буквально на днях. Поэтому сразу же после начала конфликта между каганатом и русскими мы, соблюдая свои союзнические обязательства, объявим России войну.
— Как скоро это произойдёт?
— Как только каганат будет готов к военным действиям. К сожалению, сейчас не все тюркские роды готовы следовать за новым и не очень популярным каганом. Но думаю, в течение двух-трёх месяцев ситуация переменится.
— Кагана успеют полюбить за это время? — с ехидцей в голосе спросила королева.
— Это вряд ли, — снова невозмутимо ответил Эджертон. — Но небольшой конфликт в Восточном Туркестане на границе с Китаем поможет сплотиться тюркским родам. А мы им объясним, что чем воевать против Китая, лучше вместе с китайцами делить Сибирь.
— Я очень надеюсь, что в этот раз у Вас всё получится.
— Получится, Ваше Величество, обязательно получится. Одержать полную победу в Большой Игре — цель всей моей жизни!
*****
Входить в двери ресторана «Медведь» оказалось довольно волнительно. Воспоминания накрыли меня с головой. Не знаю, почему, но мне захотелось встретиться с Милой именно в том самом ресторане, в котором мы в своё время расстались, думая, что это навсегда.
Ещё утром я позвонил Миле, напомнил ей об обещании отметить со мной победу и пригласил в «Медведь». Она согласилась, нисколько не удивившись выбору места. Правда, на моё предложение заехать за ней ответила отказом — сказала, что приедет в ресторан сама.
Уговаривать Милу я не стал — сама так сама. А вот с Тойво пришлось повоевать — он категорически не хотел меня отпускать без охраны. С одной стороны, это было смешно — я, боевой маг четвёртого уровня, мог легко расправиться практически с кем угодно, но с другой — пуле, выпущенной из снайперской винтовки, нет никакого дела до того, какой магический уровень у того парня, чьё сердце она должна пробить. В итоге мы пришли к компромиссу: я арендовал на вечер всё заведение, чтобы в нём не было посторонних, и разрешил Тойво наблюдать за зданием снаружи.
