Я тоже устал.

Рано утром, около семи утра меня разбудил настойчивый телефон. Трезвонил он так, будто началась Третья мировая.

— Ну ты и сволочь! — негромко выругался я — то ли на мелодию звонка, то ли на себя, что никак не сменю этот противный сигнал.

— Да! — принял я вызов.

— Здравствуйте, Григорий, — послышался голос моего личного куратора, Влада Зощенко. — Нужна ваша помощь. У нас неприятное происшествие.

Будто происшествия бывают приятные. Если случается что-то хорошее, то рано утром меня никто не тревожит. Нет чтобы позвонить 1-го января ровно в семь утра и сказать: с Наступившим тебя, Гриша!

— Докладывай, Влад, что случилось, куда выезжать? — ответил я в полной готовности разобраться с любой проблемой.

— Убийство в «Вампирском клубе». Срочно выезжайте. Вас встретят, — сообщил Влад.

— Принято, — сбросил я вызов.

Всегда говорил, и буду говорить далее, что этот гадюшник надо закрыть. А то развели в центре Москвы похотливый полигон. Вампиры там вытворяют чёрт-те что! Человеческая полиция зайти туда не может, поскольку даже не знает о существовании сборища нежити у всех на виду; а в стенах «Вампирского клуба» чего только нет. Вполне возможно, что там склад какой-нибудь наркоты! В подвалах наличных денег три вагона! Дела там вершатся грязные!

Бывало, я наведывался в рассадник мертвецов. Но у меня нет юридических оснований, нет причин устраивать там обыск и разгром. Я проверил мимоходом бары, подвалы, шахту лифта. Обошёл несколько комнат. Но ничего незаконного не обнаружил, кроме отвратительных оргий. Вампиры ужасно развратные твари.

Через час я уже был в «Вампирском клубе». В своём привычном наряде меня встретил Горан. Он ходит как шпана в спортивках и без носков, — и цепями золотыми обвешался как манекен в ювелирке.

Настроение у меня было подпорченное. Настроение скверное. Я потратил слишком много магической энергии на инициацию своего оруженосца. И не выспался. Да ещё убийства эти, — и слухи, связанные с моим мифическим сыном напрягали. Мало ли с кем и когда я проникновением занимался. Но самой природой выставлен непроходимый барьер. Семенная плазма Григория Вершинского создана для лечения, а не для деторождения. Не верю слухам. Чушь это всё!

Я умело скрывал, что нахожусь не в духе. Всегда надо выглядеть бодрым, сосредоточенным, уверенным в себе. Вампирам спуску давать нельзя. Слабость показывать категорически запрещается.

Горан, конечно, странный вампир. Ему лет почти как мне, разница невелика, а одевается он и ведёт себя, будто вчера заразился нежитью. Я знал, что верить глазам нельзя, что Горан выбрал для себя этот образ неслучайно. Потому что в 90-х застрял. В те годы была дикая вольница для вампиров. Не успевал я их ловить и наказывать. А Горана не застукал на месте преступления. Жаль, конечно. Хотя не сомневаюсь, что этот зверь свирепствовал во всю прыть. Он только кажется дохлым и слабовольным. Такие десяток объединятся в группу и бой в безлюдии могут дать страшный. Я, наверное, справлюсь с ними… да точно справлюсь!.. но попотеть придётся. А если они новоиспечённых мертвецов себе в поддержку возьмут — штук двести, то станет совсем туго. Но на такой коварный случай и пришёл Игорь Праскурин. Спит он сейчас на диване с посиневшим носом, будто вчера перебрал незамерзайки, и знать не знает, чем я сейчас занимаюсь. Пашу как конь на пашне, а он спит.

— Рассказывай, спортсмен недоношенный, чего у вас тут случилось, — бросил я Горану.

— Габи убили, — ответил он тихо.

Ничего себе! Габи убили?! Нет, ну понятно, она зверь, нежить, но моя Зоя дружна с ней. Расстроится теперь жутко.

Я шевелил бровями. Думал.

— Кто убил? — спросил я, ничего лучшего не придумав.

— Семья Итальянских вампиров. Точнее, один из них. Напал и убил совсем молодой вампир. Странно это, — сообщил Горан.

Он, кстати, тоже расстроился. Уж не знаю как у них, у вампиров с любовью и преданностью, но Габриэлу уважали многие. И даже не за то, что она могла любого в бараний рог, а за честность. Сердце у неё было человеческое.

Мне рассказывали, что Габи всю Отечественную по госпиталям. И она не добивала солдат — лечила. Магом она была приличным. А ещё… ну, к примеру, понравился ей солдатик или офицер при смерти, так Габи их инициировала. Поднимала на ноги, оживляла… а солдат из инициированного человека, не убиваемый. Целый полк Габи собрала из бывших людей. Они умирали, она оживляла. Они умирали, а она их в строй, на фронт, на врага. Немцы тоже так делали. По моим данным, у фашистов целая дивизия мертвецов сражалась.

Да-а… были же времена! Работы у меня в те годы было так много, что совсем не спал. Семнадцать оруженосцев потерял за четыре года. Даже постарел. Волосы появились седые. Но один лекарь из наших магов, подсказал крутиться на цыпочках против часовой стрелки, чтобы седина исчезла. И вы знаете, нет седин. То ли кровь моя лечит, то ли и вправду вертеться надо.

Не зря говорят — хочешь жить, умей вертеться.

— Покажи мне место убийства, — приказал я Горану.

Не понятно, что я здесь вообще делаю. Вампиршу убил вампир. Ну, допустим, он итальянский гость, но какого чёрта меня вызвали? У меня других дел нет, что ли?

Горан проводил меня в небольшую комнату с интимным светом, в которой проводились ежедневные и еженочные оргии.

В полумраке стояла большая кровать с балдахином. Статуэтки каких-то чудовищных гномов по углам, бар, мини холодильник, душевая, санузел. Чистоплотные твари!

Габи лежала в луже крови спиной на полу. Горло её перерезано. Её великолепные волосы вымазались в красном и засохли. Глаза ей вырезали или вырвали. Также была пробита грудь. Сердце вампирши, очевидно, сожрано.

«Снова румынский почерк и пожирание», — прикинул я.

— Драгуш её убил? — спросил я прямо.

Горан не отвечал. Моё присутствие его раздражало. Но не он меня вызвал.

И я оказался прав, потому что в комнату зашёл глава клана «Московский клык», Дмитрий — он же Деймон.

— Приветствую тебя, охотник, — сказал он. — Не лучшее место для встречи.

— И я приветствую тебя, Деймон, — поздоровался я сдержанно; унижать главу клана при подчинённых не в моих правилах, поскольку я суров, но справедлив.

Старший вампир присел к телу Габи.

Поразительно, но он казался подавленным и печальным. Неужели Деймон или как сейчас его зовут… искренне переживает смерть вампирши?

— Убийство в вампирском логове, это уже слишком,— констатировал я. — Где же ваша охрана, Деймон? И как недавно инициированный вампир смог справиться с Габи? Насколько мне известно, Габриэла очень влиятельная дама. Я был с ней знаком и не понаслышке осведомлён о её силе.

— Вы задаёте правильные вопросы, охотник, — осматривал пустые глазницы Деймон. — Ума не приложи, как такое возможно…

Я чувствовал не только разочарование вампира, но и ложь. Он явно что-то не договаривал. А если скрывал, значит боялся. И не только меня.

Но тогда, зачем меня вызывать? Разбирайтесь сами со своими убийцами. Что сделано, то не изменить, — и мне плевать кто убил Габи — итальянцы, пакистанцы или индейцы чероки.

— Это вы сообщили в контору о смерти Габриэлы? Это вы вызвали меня в клуб? — спросил я.

— Совершенно верно, охотник, — кивнул вампир, обнюхивая пальцы, которыми он только что ковырялся в голове Габриэлы. — Убийство принимает чудовищные формы. И не только данное убийство.

Вампир встал в полный рост.

Деймон был высокий, худой, с острыми чертами лица. Одевался он старомодно в классический костюм. Но одевался элегантно. Даже галстук и запонки носил. Но сегодня был весь в льняном и белом. Ему бы шляпу и на пляж. Куда там сейчас русские ездят отдыхать? Пусть в Сочи или в Крым или на худой конец в Архипо-Осиповку — гору Ёжик смотреть и пить подозрительное жёлтое вино в пластиковых бутылках.

Я никогда с Деймоном не сражался. Бог его миловал. Но я прекрасно знал о его боевых качествах. Сильный боец. К тому же идейный. Это он командовал полком солдат-вампиров, которых инициировали сражаться против фашистов. Потому контора с лёгкостью и одобрила его назначение в качестве главы «Московского клыка».