Габриэла всё поняла. Это всё те же вампиры, которые сожрали Бенце Вайда, которые убили трёх охотников в Европе. Теперь они пришли за ней.

Она металась по комнате, пытаясь построить портал, чтобы сбежать от них. Она яростно билась о стены, пол и потолок, но почему-то не могла пройти через преграду. Перепробовав всевозможные заклинания и потратив большую часть энергии, накопленную в себе, Габи упала на пол.

— Знаешь, кто он такой? — спросил Драгуш, указав на юношу.

— Валентин… сын Вершинского, — тяжело дыша, шептала Габи.

— Молодец. Ты всё-таки грамотная женщина, — надменно похвалил Драгуш. — Но если ты всё знала, почему не подготовилась?

— Она просто старая и глупая! — визгливо рассмеялась одна из молодых вампирш.

— Потому что она просто дура! — поддержала вторая молодая вампирша, и все три девицы залились противным и звонким смехом, будто включились ручные бензопилы.

— Я не сдамся без боя, — хрипела Габи, чувствуя, как из неё исходит энергия.

Это сын Григория Вершинского выкачивал из нёё последнее. Она чувствовала, как слабеет, как путаются её мысли. И когда её глаза безвольно закрылись, юный Валентин лишь кивнул.

Три вампирши бросились на Габи. Они ползали по ней, хватая за руки и ноги. А Габи не могла им ответить. Сын Вершинского сначала построил непробиваемый купол, не выпустив Габриэлу из комнаты, а затем забрал её силу, оставив на десерт её сердце.

Драгуш склонился на Габи, взмахнул рукой, разорвав горло. Всё было кончено.

Кровь хлестала из неё фонтаном. Молодые вампирши только и успевали ловить ртами тонкие струи.

Габи не сопротивлялась. Она готовилась к смерти, уже думая, что скажет ветру в безлюдье, чтобы тот смог назвать её имя верным друзьям.

— Мне хорошо! — хихикала одна из молодых вампирш.

— Я тоже насытилась! — нервно смеялась вторая вампирша.

А третья девица говорить не могла. Она в экстазе упала к ногам Валентина и облизывала его кроссовки, будто на них тоже была чья-то кровь.

Драгуш снов навис над остывающим телом древней вампирши Габриэлы. Он снова нацелился и резко выбросил руку; затем также резко выбросил вторую руку.

Он разорвал её грудную клетку и распахнул её. Потом он вырвал сердце, которое ещё билось в его руке, и протянул трофей главному вампиру в этой комнате.

— Это для тебя, Валентин, — негромко сказал Драгуш. — Съешь это сердце и стань ещё сильнее, о великий тёмный охотник!

Глава 12. За тобою должок, шеф

Время за полночь. Москва — это город, который никогда не спит.

По широким и светлым шоссе мчатся автомобили. Дорогие машины высокомерно смотрят на светофоры. Отечественный автопром рычит на «немцев-японцев». А шустрые такси сворачивают во дворы, чтобы собрать там пассажиров и снова вернуться в общий поток.

Клубы, кафе и рестораны полны развесёлыми людьми. Москва не любит грустить, хромать и притворяться слабой. Она хочет всегда быть сама собой и продолжает бешеный бег, и некогда ей отдышаться.

Домодедово тоже не отстаёт от столицы. Подмосковные города слепо подражают старшей сестре и тоже хорохорятся яркими вывесками рекламы, посадскими платками и разухабистой гжелью.

А вот мой, ещё не инициированный оруженосец, наконец-то, уснул. Мой дом в Домодедово убаюкал его как ребёнка.

Но всё-таки я с слукавил. Поскольку мне пришлось воспользоваться магией. Я не хотел наказывать Игоря или перевоспитывать (не в моих правилах), я хотел, чтобы он просто заткнулся.

Движение ладони сверху вниз, и он захрапел как боров.

Потом прилетела Зоя. От неё пахло шампанским и яблоками. Значит, гуляла с подругами.

— С Габи встречалась? В «Вампирском клубе»? — спросил я.

— Да, немного выпили, поболтали, — ответила Зоя.

— Была бы твоя Габи мужиком, я бы ей кол осиновых в сердце вбил, — нагонял важности я; но к вампирше Габриэле, которой уже было лет пятьсот с приличным хвостиком, относился довольно-таки хорошо.

Помню её ещё совсем молоденькой. Бывало, ловил Габриэлу на месте преступлений. Как-то покусала она одного из Политбюро, но не до смерти — лишь хорошенько заправилась. Так впоследствии этот член компартии лидером страны стал и всё кукурузой грезил. Не мне судить, помогла ему вампирша или нет, но свой век тот человек прожил ярко.

Когда ловил Габи, частенько случалось ЛКН практиковать; в воспитательных целях. Мне кажется, ей очень нравилось. Дама она крупная, зажигательная. В общем, мы не скучали.

— Гриша, ты ведь знаешь… Габи — подруга порядочная. И кстати, она мне свежие сплетни рассказала. Я в народное творчество не верю, но за что купила, за то и продаю, — присела в кресло Зоя и закурила, а закурила, стало быть, волновалась.

— Опять ты весь мусор с улиц гребёшь, — не желал я слушать вампирские басни.

Вампиры говорили многое обо мне. Сплетни распускались порой фантастические. Однажды кто-то из клана «Серебряной пули» наплёл, что Гриша Вершинский впал в меланхолию и ищет способ покончить жизнь самоубийством. Так меня месяц атаковали телефонными звонками. Некоторые спрашивал, можно ли верить диким слухам, но были и такие, что предлагали помощь. Потому что зачем силе охотника впустую пропадать — силу можно собрать и самому окрепнуть, если пустить меня по ветру с музыкой. Пришлось телефонный номер сменить. С тех пор я тщательно фильтрую слухи. Хотя, как говорится, дыма без огня не бывает.

— Глава «Московского клыка» рассказал Габи по секрету, что объявился твой сын в Москве. Представляешь? — пожала плечами Зоя. — Вот, если бы она нашептала, что внуки твои разбоем промышляют, я даже и слушать не стала. А здесь всё-таки речь о сыне. Мало ли…

Ничего себе слухи! То есть, у меня появился сын! Это как понимать?

— Так! Что они себе позволяют? — сердился я, хотя, как можно пропустить такое известие?

— Ты, Гриша, не злись. Ты лучше прислушайся ко мне. Вдруг толк в сплетнях есть… Кто-то охотника Бенце сожрал и вампиров из «Серебряной пули» убивает. А ещё оруженосец у тебя появился. Оруженосец приходит только тогда, когда помощь его необходима. В природе всё взвешено. Сам знаешь. На каждую силу другая сила образовывается… И снова кстати… как там наш Игорёк, поживает?

— Подожди, — призадумался я. — Ты хочешь сказать, что это мой сын убил Бенце Вайда, да ещё парочку вампиров в придачу? И вообще, откуда у меня может взяться ребёнок? Да нет, Зоя, пустое это всё. Вздор! Нет у меня детей, и не может быть. Я даже не представляю, кто мать ребёнка и где он зачат… Он что уже взрослый?

— Ну, конечно, взрослый. Говорят, что сына твой убивает в связке с Драгушем… Ты на меня не обижайся, Гриша, но ты столько трудишься, что нет времени оглянуться. Проникновение занимает всё твоё время. Понимаю, что натура у тебя такая, что жизнь без проникновения теряет смысла. А жизнь — она штука сложная. А у тебя и ещё и долгая.

— Вся наша жизнь, это путь на мясокомбинат. Идём мы туда кривыми дорогами да неприступными тропами, чтобы понять, кто мы такие и из чего сделаны. Одни по дороге становятся мясниками, другие загонщиками на бойню, третьи — загнивают падалью, а кто-то превращается в жертву, с которой демоны сдирают шкуру и сливают в тазы кровь.

— Да ты философ, Гриша! — рассмеялась Зоя.

— Не философ… а директор мясокомбината! — поправил я.

Но как директор мясокомбината мог пропустить рождение своего дитя? Глупость какая-то. Несуразица! Даже не понимаю, радоваться мне или впадать в уныние. Но самое паршивое в вампирских слухах, если допустить реальность происходящего.

Ну ладно, предположим, что в Москву каким-то волшебным образом приехал мой сын, который свалился с мифической планеты охотников. Но если сын существует, тогда он может оказаться — как вампиром, так и охотником на вампиров. В таких щепетильных вопросах грань весьма тонкая, но невероятно важная. Не хотелось бы, чтобы мой сынишка стал кровососом или кровопийцей, что в данном случае не имело принципиального значения. А если мой сын инициировался охотником, то и смерть Бенце многое объясняет. Подзарядиться опытом старого воина, это неминуемо поднять себя на несколько ступеней уровня силы сразу.