Мы также, сопровождаемые счастьем и удачей, взяли направление на (вторую) столицу Хорасана и вступили в (район) Мешхеда. Множество народа из бродяг кызылбашей и банды злодеев, лишенных всего необходимого, открыв врата возмущения и сопротивления, вступили (с нами) в сражение. С моей стороны выступившие борцы за чистую веру и всегда вспомоществующие витязи, зажегши печи в своей груди огнем ярости против того неверного сборища, извлекли из ножен мечи мести и вступили (с ними) в бой, так что пыль от копыт [лошадей помрачила солнце.

Но так как все мысли и вся энергия (у нас) были направлены на то, чтобы стереть с поверхности дней пыль огорчения, (поднимаемую) этим бесчестным народом, (этой) скверной нацией, то в конце концов, сообразно (изречению): подлинно, действия согласуются с намерениями, с помощью господа величия мы нанесли поражение этому народу. Множество из него стало добычей жадного до крови меча Марса. В соответствии со смыслом стиха:

неприятель обратился в бегство к крепости. Потому что (его) скакуну мысли было одно повеление: несмотря на потрясающие условия битвы, (достичь) района крепостного рва, подобного (шириной и многоводием) Оманскому морю. При крайней неудаче птицы мысли, при всем ее весьма высоком полете, было (одно) желание: усевшись на зубцы крепостных стен, по возможности, отсидеться в крепости. Неприятель, закрыв двери мира и прямоты, открыл врата возмущения и бунта. (Наши) бойцы за веру и витязи приложили чрезвычайные усилия и многочисленные старания к осаде названной крепости. И в течение четырех месяцев обе стороны непрерывно, не покладая рук, боролись (за обладание Мешхедом), пока внезапно доброжелательные борцы за веру и опытные воины не произвели общего штурма крепости. Они быстро бросились на эту твердыню, верхи которой хвастливо себя приравнивали к верхам неба, которая по своему величию считала земной шар земляным холмом и у своего подножия и гласис которой был подобен основанию мира, погруженного в океан[139]. А тот океан был обширен и глубок вроде степи воображения и мысли. Защитники же крепости были искренними друзьями кровожадного Марса, а рыба крепостного рва была интимным товарищем Быка земли[140]. Как орлы, распустив свои крылья, они, вспомоществуемые десницей святейшего и всевышнего творца, взобрались на верх крепостной стены, (по высоте) подобной Сатурну[141], и водрузили на ней, как на высшей точке мира, знамя победы и торжества. Пораженные (этим) несчастием войска еретиков и мятежники, (засевшие) в цитадели, перед которой крепость небес при всей неприступности и высоте казалась [пологостью и низменностью][142], а зелень глубины ее рва не была безопасна от вреда, наносимого ей Быком земли[143], — перенесли (всю) тяжесть унижения.

И в течение двадцати дней неприятель прилагал чрезвычайные усилия, чтобы отстоять цитадель. В конце концов (воины), преданные чистой вере и следующие благой мысли о превосходстве того мира, отвергнув (всю) выгоду этого мира, не щадя своих жизней, устремились вперед ногами мужества и отваги и, напрягши свои сильные мышцы, достигли окраины рва, который глубоким морем облегал (все) стороны (стены), представляя собой нечто непроходимое. Отсюда, направив судно усилия, перетащили платье остановки к подножию стен цитадели, для описания неприступности и крепости которой не находится слов. Уцепившись за крепкую веревку божественной милости, (войска) взобрались на верх стен и извергли мечами погибели множество заблудшего народа (и заняли цитадель). Некоторые из врагов, потомки главы посланников (Аллаха)[144], искали спасение у порога святейшего имама (Ризы)[145]. Сопутствуемые счастьем, зависящим от (высшей) 'помощи, и победой, соединенной с триумфом, мы направились к этому ''•благословенному порогу и (листы) тетради жизни малолетних и взрослых того злого народа развеяли ветром смерти и очистили страницу (наших) дней от ржавчины злобы этой бесславной шайки.

После одержания этой славной победы мы услышали, что глав кызылбашей, в частности шаха Тахмаспа, похоронили подле святейшего имама (Ризы). (Считая), что это священное место не может быть осквернено присутствием подле него (праха) этого нечестивого еретика, мы вскрыли его поганую могилу и в тигле гнева сожгли его скверные кости на огне ревности (к вере). В течение нескольких (последующих) дней мы послали отряды борцов за веру и героев на Туршиз, Махаллят[146] и Тавриз, а сами, упоенные могуществом и счастьем, направились в Исфараин[147] и другие районы. И, хвала Аллаху! в короткое время все области оказались в обладании святых (нашего) победоносного государства.

В это время султан и наместники областей Хорезма пересекли (отделявшее их от нас) расстояние и с дороги искреннего расположения присоединились к нашим войскам. Бог даст, в начале весны, осуществив поход на Хорасан и сделав Герат (своей) столицей, мы с многочисленным войском выступим на Ирак, находясь у победоносного стремени великого хакана, главы турецких и персидских государей. Если его величество, в соответствии с (выражением) “соблюдайте верность в (ваших) обязательствах”[148], также приказали искоренить, уничтожить и истребить эту позорную партию сектантов, то на осуществление этого пусть приложат энергию высоких достижений, чтобы (вся) грязь этого нечистого народа сошла с чистой арены (правоверия). Во всяком случае (это) послужит увеличением могущества и славы обоих (наших) государств. Все прочие обстоятельства будут доложены рабом (высочайшего) порога, Мухаммед-кули ишик-ака-баши[149].

Да будет вечное государство превыше всего!”

Рассказывается, что среди шейбанидских государей никто не обладал такой смелостью, мужеством и упованием на волю Аллаха (как Абдулму'мин). Проявляя крайнюю энергию в завершении всех дел, он в течение шести месяцев восстановил до самого основания разрушенную крепость Балха и притом такими мерами, что если, (например), рабочий ленился, то его по ханскому приказу вместо глины и кирпича закладывали в стену. И теперь еще видны там (в стенах) следы человеческих скелетов. Большинство почитаемых зданий (города) было украшено изразцами, вроде портала и купола над полным благодати мазаром его святейшества, убежища святости, Ходжа Абу Наср Парса[150]. Путешественники, побывавшие во всех странах мира, признают, что ни в одном городе нет ни одного здания, так основательно и прекрасно построенного, (как в Балхе). Портал ворот балхской цитадели (арк), здание мазара Ходжи Акашэ[151], чарсу[152] Баба-Джанбаза, мазар святейшего государя мужей[153], — да осветит Аллах лицо его! — и прочие (сооружения) являются созданиями его энергичного строительства. Его распоряжения в настоящее время стали руководящими, и все государи им следуют.