К счастью, чёрные ответили иначе. Выпустив ладью вперёд, они подставили под удар Ферзя. Не желая терять значимую фигуру, Айвен увела её прямо на вражеский фланг, ставя шах королю. И когда нам уже казалось, что победа в кармане, чёрные вдруг перевели своего ферзя наверх, закрывая шаг и ставя под удар Диану.

Когда фигура вражеского ферзя повернулась к Диане, она ойкнула и медленно посмотрела на Айвен:

— Скажи мне, что ты не собираешься этого делать? — Шёпотом произнесла она. — Ты ведь не собираешься?

Айвен хмыкнула:

— Прости, подруга. Никакой женской солидарности. Я здесь за победой.

— Эй, о чём вы говорите? — Прокричал я, но мне никто не ответил. Я лишь заметил, как Войд цокнул языком и отвёл взгляд в сторону, не желая смотреть на то, что будет происходить.

В следующее мгновение, Айвен закричала:

— Ферзь бьёт Ф-восемь!

Диана полетела в сторону вражеского ферзя и, достав молот, размозжила статую, заняв её место на поле.

— Нет, нет, нет! — Прокричала Диана. — Я не хочу!

Стоявший рядом с ней вражеской король медленно повернулся. Взяв свой посох поудобней, он с силой размахнулся и врезал Диане по голове, направив удар сверху вниз. Шлем Диане не помог. Его смяло так, словно он вовсе и не был сделан из металла. Я услышал жуткий крик Дианы, а следом ещё с десяток громких, глухих ударов. Я не видел, что происходит, ведь закрыл глаза, но слышал. Отчётливый звук сминаемой, раздираемой плоти и хлюпающий звук крови. Спустя секунд десять, звуки прекратились, а Диана больше не кричала. Со страхом открыв глаза, я увидел, как вражеский король медленно убирает скрюченное и сплющенное тело Дианы со стола. На той клетке, где стояла Диана, осталась лишь лужа крови и частички сломанных доспехов. Вражеский король с почестями занял своё место, прикончив нашего ферзя.

Меня чуть не вырвало от увиденного. Айвен же это позабавило. Она рассмеялась:

— Не думала, что тут всё настолько жестоко! — Её голос звучал радостно. — Ну, ничего, она мне всё равно не нравилась!

— Ты бешеная сука! — Прокричал я. — Какого хрена ты творишь?

— Замолкни, пёсик. — Айвен фыркнула носом. — Я делаю так, чтобы мы победили. Или ты предпочитаешь проигрыш? Я вот не хочу помереть здесь. Уже не раз говорила, что в шахматах необходимо жертвовать фигуры. Иначе — никак.

Я заскрипел зубами. Отчасти, она была права, но лишь отчасти. Да, она довела нас до самого конца и я понимал, что потеря кого-то из состава — неизбежна, но… Всё равно неприятно, когда такое происходит.

— Так… — Айвен хмыкнула и сдвинула меня слегка вперёд. — Постой там.

— Чёрт, а я буду двигаться? — Хром продолжал нервничать.

Неожиданно для нас, Айвен развернулась к Хром:

— Если бы ты не был таким ссыклом и кретином, я бы сохранила тебе жизнь. — Пускай её лицо и было скрыто шлемом, я понимал, что она улыбается. — И если бы ты был поумнее и повнимательней, то понял бы, почему ты уже труп. Я сдвинула Цербера не просто так. Ты опасен, Хром. Для всех нас. Твоя способность может сыграть с нами злую шутку. Я рада, что ты выбрал именно ту сторону доски. Ведь сейчас ладья размажет тебя.

— Ч-чего? — Хром не сразу понял, о чём говорила Айвен. Зато, это понимал я. Вражеская ладья, сместившаяся ещё пару ходов назад вниз, ударяла не только по ферзю, она ударяла и по пешке. Это был двойной удар. Спасая ферзя, Айвен ставила шах королю, но лишь ненадолго оттягивала смерть Хрома. Это было неизбежно, и я корил себя за то, что не понял этого раньше. Сам Хром осознал это лишь тогда, когда ладья начала медленно двигаться в его сторону, обнажая свои клинки. — Сука! Ты конченная сука! Ты тварь! Я прикончу тебя! Отпустите! Я не хочу умирать здесь! Чёрт, да какого хрена я не могу двигаться⁈ Айвен, я проклинаю тебя! Достану, клянусь! Чего бы мне это не…

Его крик прервался мощным ударом клинка ладьи, разрубившей бедолагу пополам. Распавшись на две части, Хром погиб, забрызгав всё вокруг своей кровью.

— Ему повезло больше, чем Диане. — Айвен хмыкнула. — Но всё равно, поделом. Нечего было на меня кричать.

Я медленно перевёл взгляд на Айвен:

— И что дальше? Прикончишь нас всех?

— Зачем? — Айвен усмехнулась. — Теперь мы победим. Больше не будет смертей.

— Эй, Айвен. — Сзади послышался голос Войда. — Как ты собралась побеждать? Я не вижу стратегий для победы.

— Нам и не надо. — Айвен пожала плечами. — Мы сыграем в ничью, это тоже победа…

Партия продлилась недолго. После смерти Хрома, Айвен ещё минут пять таскала фигуры по столу, но ничего не происходило. Чёрные так же без конца переставляли фигуры, пока вдруг всё не остановилось. Мы замерли в ожидании, как вдруг статуи растворились и впитались в шахматную доску, а нам позволили сойти с клеток. Через мгновение перед нашими лицами появилась табличка.

Поздравляем! Вы смогли не проиграть в шахматы и теперь удостоены прохождения на следующий уровень подземелья Кадхаса!

Погибшие навсегда украсят своими душами и обликами шахматную доску подземелья.

Сразу вслед за табличкой нас вновь озарило ярким белым свечением, а затем перенесло в новое место. Нас осталось всего четверо: я, Войд, Айвен и Асмодей. Мне очень хотелось высказать Айвен всё, что я о ней думаю, но я сдержался. Ситуация была очень неподходящая. Мы оказались в новом месте, и чёрт знает, что нас тут ожидало. Пришлось сдержаться и для начала исследовать окружающее нас пространство. Войд и Асмодей, похоже, были того же мнения. По их лицам было видно, что Айвен для них теперь враг номер один, но выступать они не стали.

Место, в котором мы оказались, было буквально заполнено невысокими мраморными постаментами с бюстами голов на них. Каждая голова корчила замысловатые рожи. Какие-то словно сгорали от ужасных ощущений, какие-то кричали от боли, некоторые были абсолютно спокойны и молча смотрели вперёд. Единственное, что объединяло все бюсты, это непонятные глаза, словно следующие за нами по пятам. У меня возникало ощущение, словно на меня смотрят все и сразу. Даже если я делал шаг, глаза непрерывно смотрели на меня. Место было странным и ещё более странным было количество статуй, растянувшихся на сотни, а может и тысячи метров вокруг.

— Какого хрена? — Произнесла Айвен. — Это ведь…

Она медленно подошла к бюсту, изображавшему лицо своей погибшей сестры.

— Не может этого быть… — Сказала Айвен и аккуратно прикоснулась к статуе. В это же мгновение её озарило ярким белым светом, и Айвен испарилась в воздухе.

Я застыл на месте, как и Войд и Асмодеем.

— Это что за хрень была, а? — С трудом произнёс я. В горле словно ком застрял. — Куда она делась?

Мне никто не ответил. Войд тут же испарился, а Асмодей быстрым шагом пошёл в сторону, разглядывая все бюсты, один за одним. Один я стоял в стороне и совершенно не понимал, что мне делать. Куда они пошли? Что они поняли?

— Да чтоб вас! — Прокричал я. — Могли хоть подсказать!

Хотя, на что я надеюсь? Ясное дело, что никто мне подсказывать не будет. Испытание ведь не про убийство монстров, а значит и я им не нужен. Кто знает, может это и вовсе последнее испытание? Одно непонятно, что дальше-то делать?

Решил повторять за остальными и не стоять на месте. Судя по тому, как быстро зашагал Асмодей, он явно выискивал здесь какой-то определённый бюст. И если рассуждать логические, до какого дотронулась Айвен? До бюста своей погибшей сестры. Значит ли это, что нам необходимо найти статую того, кого мы когда-то убили или потеряли?

Я шагал меж рядами почти десять минут, пока вдруг не наткнулся на статую погибшего паладина, которого я прикончил в хромой лощине. Его лицо было точь-в-точь таким же, каким я помнил его. Смерть его была болезненной, а потому и бюст ужасно исказило. И пускай я нашёл того, кого убил, что-то отталкивало меня, когда я желал прикоснуться к бюсту. Словно это был другой, ненужный мне. Попытавшись запомнить это место, я пошёл дальше. Через пару минут я окончательно потерялся и уже не знал, как вернуться в то место, где был до этого. Бюстов было так много, что у меня голова шла кругом. Я всё шёл и шёл, пока вдруг не дошёл до края. Даже и представить сложно, сколько я провёл в пути. Час? Может два? А может и вовсе целый день? Как-то и не заметил этого, пока шёл меж голов погибших. Некоторых из них я узнавал. Кого-то я прикончил ещё в преисподней, кого-то на турнире, а кто-то просто всплывал в памяти как безымянный воин.